Дионисий (Шишигин)

В Википедии существуют статьи о других людях с именем Дионисий и фамилией Шишигин.

Его Высокопреподобие Архимандрит Дионисий
Благочинный храмов Богоявленского округа г. Москвы
Церковь:	Русская православная церковь
Имя при рождении:	Владимир Викторович Шишигин
Рождение:	5 августа 1952(1952-08-05) (71 год) Москва, РСФСР, СССР
Принятие священного сана:	6 мая 1973 года
Принятие монашества:	17 апреля 1990 года
Награды:

Архимандри́т Диони́сий (в миру Влади́мир Ви́кторович Шиши́гин; 5 августа 1952, Москва) — архимандрит Русской православной церкви, благочинный храмов Богоявленского округа города Москвы.

Биография

С 1970 по 1983 годы — книгодержец Святейшего Патриарха Пимена (Извекова).

6 мая 1973 года Святейшим Патриархом Пименом совершена хиротесия во иподиакона, 7 апреля 1974 года им же рукоположён в диакона.

С 1974 года — сотрудник Московской Патриархии.

В 1977 году окончил Московскую духовную академию со степенью кандидата богословия.

С 1978 года — референт Патриарха Московского Пимена.

7 апреля 1989 года рукоположен в пресвитера с возведением в сан протоиерея.

Принимал участие в подготовке и проведении Поместных Соборов Русской Православной Церкви 1988 и 1990 годов, а также различных миротворческих форумов и конференций.

17 апреля 1990 года пострижен в монашество с именем Дионисий в честь преподобного Дионисия Радонежского.

18 апреля 1990 года возведен в сан архимандрита.

В 1989—1991 годах хранитель материальных ценностей ХОЗУ МП, с 1991 года референт Патриархии.

В 1991 году сопровождал Святейшего Патриарха Алексия II в его поездках в Святую Землю, в Египет, Сирию, Ливан, Турцию. Неоднократно сопровождал Святейших Патриархов Пимена и Алексия II в их поездках по епархиям.

В 1992 году назначен настоятелем храма святителя Николая Мирликийского в Покровском.

В 1993—2006 годах также — настоятель подворья Патриарха Московского и всея Руси с храмом Иерусалимской иконы Божией Матери за Покровской заставой.

С 1996 года — благочинный храмов Богоявленского округа города Москвы.

В 1997 года назначен председателем Ревизионной комиссии при Епархиальном совете Московской епархии.

С 1998 года также выполняет обязанности настоятеля подворья Патриарха Московского и всея Руси с храмом святого благоверного князя Александра Невского в бывшей Покровской богадельне, и с 1999 года — настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы в Рубцове.

С 2001 года — член Имущественной комиссии при Епархиальном совете Московской епархии.

В 1992—2000 годах — председатель правления ООО «Православный Фонд России».

В 2007 году Священным Синодом введён в Комиссию по делам старообрядных приходов и по взаимодействию со старообрядчеством.

В 2009 году при Храме Покрова Пресвятой Богородицы в Рубцове был создан Патриарший центр древнерусской богослужебной традиции, в наблюдательный совет которого вошёл архимандрит Дионисий.

С 2011 года — член Бюджетной комиссии Московской Патриархии.

Награды

Церковные:

• 1977 — Орден святого равноапостольного великого князя Владимира III степени
• 1978 — Патриаршая грамота
• 1979 — Медаль преподобного Сергия Радонежского I степени
• 1980 — Орден преподобного Сергия Радонежского III степени
• 1988 — Орден преподобного Сергия Радонежского II степени
• 1988 — Патриаршая грамота
• 1990 — Орден святого благоверного князя Даниила Московского III степени
• 2000 — юбилейная Патриаршая грамота
• 2002 — Орден святого благоверного князя Даниила Московского II степени
• 2004 — право служения с отверстыми Царскими вратами до «Отче наш»
• 2007 — Орден преподобного Серафима Саровского III степени
• 2012 — Макарьевская премия за труд «Былое пролетает… Патриарх Пимен и его время»
• 2014 — Орден Славы и Чести III степени
• награды Александрийской, Антиохийской и Иерусалимской Православных Церквей.

Светские:

• Медаль «В память 850-летия Москвы» (1997)
• Орден Дружбы (2000) — за большой вклад в укрепление гражданского мира и возрождение духовно-нравственных традиций

Ссылки

• www.patriarchia.ru/db/text/301107.html
• www.bogoyavlenskoe.ru/about/duhovenstvo/dionisii/

Отрывок, характеризующий Дионисий (Шишигин)

– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.