Донат из Ареццо

Донат (умер ок. 362 года) — епископ Ареццо, по некоторым сведениям — священномученик. День памяти — 7 августа.

Жизнеописание

Житие святого Доната было составлено Северином, епископом Ареццо. Северин называет святого Доната мучеником, хотя в иных источниках тот описан как епископ и исповедник Веры. Житие святого Доната было известно святому Григорию Великому.

По преданию, святой Донат (итал. San Donato di Arezzo) был родом из Никомедии, откуда прибыл с родителями в Рим. Рано оставшись сиротой, святой Донат (то есть дар), был воспитан христианским священником по имени Пимений (Pymenius, Pimenio). Его другом и товарищем по учёбе был будущий император Юлиан Отступник. Юлиан в итоге выучился на иподиакона, в то время как Донат стал чтецом. Как писал впоследствии Пётр Дамиани в своих Sermones, «на поле Господнем два ростка. Донат и Иулиан, растут вместе, но один стал кедром в раю, а другой — углём в вечном пламени ада .»

По одному из преданий, в ходе казней времён правления Иулиана, пострадали родители Доната и его учитель Пимений. Донат бежал в Ареццо, где полагал вместе с монахом Иларианом (Hilarianus) возносить молитвы ко Господу. Согласно Северину, святой Донат вернул к жизни женщину по имени Евфросина (Euphrosina); победил дракона, который отравлял местный колодец; вернул зрение женщине по имени Сириана (Syriana); изгнал беса, мучавшего Астерия, сын римского правителя Ареццо.

Донат был рукоположён в диакона, а затем — и в священника святым Сатиром, епископом Ареццо (Saint Satyrus of Arezzo) и продолжил свою проповедь в тех краях. После кончины святого Сатира папой Римским Иулием I святой Донат был поставлен епископом города . Человек по имени Анфим был диаконом Доната.

Однажды во время литургии, когда святой Донат совершал Евхаристию, во время которой была использована стеклянная чаша, язычники вторглись в храм и разбили чашу на мелкие осколки. После сугубой молитвы святой Донат собрал и соединил осколки. Но одного осколка во дне чаши не хватало. Однако чудесным образом ничто не истекало из чаши. Потрясённые увиденным, семьдесят девять язычников приняли христианство. Похожую историю рассказывают о святом Нонносе (Nonnosus), но разбитым объектом была стеклянная лампа.

Месяцем позже этого эпизода префект Ареццо по имени Квадратиан (Quadratianus) арестовал Илариана-монаха и Доната. Илариан был умучен 16 июля 362 года, Донат был обезглавлен 7 августа в Ареццо во время правления Иулиана Отступника. Он погребён в Ареццо, часть его мощей находится в Мурано.

Почитание

В 1125 году часть его мощей, а также часть останков дракона, который по преданию был им убит, были перенесены на остров Мурано неподалёку от Венеции, в храм святых Марии и Доната .

Большой серебряный реликварий с мощами святого Доната работы XIII века сейчас находится в Национальном музее в Неаполя.

Святого Доната почитают покровителем эпилептиков и булочников, а также Ареццо, Контурси-Терме, Ачерно, Кастель-ди-Иери, Фоссачезия, Гуардьягреле, Пинероло, Ранцо, Сан-Донато-ди-Лечче, Монтезано-Салентино, Сан-Донато-ди-Нинея, Сан-Донато-Миланезе, Сан-Донато-Валь-ди-Комино, Соверия-Симери, Валь-делла-Торре, Villa Martelli, Монтефорте-Чиленто (Салерно).

В честь святых Доната и Эмигдия в Гуардьягреле каждый год между 6 и 8 августа происходит празднование в честь этих святых, во время которого фигуру святого проносят по улицам города. При этом готовят и едят блюдо поркетта (ит.) (porchetta) (жареного в духовке или на вертеле поросёнка с перцем, розмарином, чесноком и иными приправами).

Литература

• [www.pravenc.ru/text/178914.html Донат, епископ. г. Арреций]

Ссылки

• [www.santiebeati.it/dettaglio/33900 San Donato di Arezzo]
• [www.arezzoweb.it/patrono/ San Donato Patrono della città di Arezzo]
• [www.heiligenlexikon.de/BiographienD/Donatus_von_Arezzo.html Donatus von Arezzo]

Отрывок, характеризующий Донат из Ареццо

– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.


В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.
В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.
– Как я узнаю его всего тут! – сказал он княжне Марье, подошедшей к нему.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на брата. Она не понимала, чему он улыбался. Всё сделанное ее отцом возбуждало в ней благоговение, которое не подлежало обсуждению.
– У каждого своя Ахиллесова пятка, – продолжал князь Андрей. – С его огромным умом donner dans ce ridicule! [поддаваться этой мелочности!]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
– Я рад, я рад, – проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. – Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.