Дрибинский район
| ||
| Страна | ||
|---|---|---|
| Статус |
район | |
| Входит в | ||
| Административный центр | ||
| Дата образования | ||
| Официальные языки |
Родной язык: белорусский 72,77 %, русский 26,73 % | |
| Население (2016) |
▼10 132[2] чел. | |
| Плотность |
15,99 чел./км² (11-е место) | |
| Национальный состав | ||
| Площадь | ||
|
| ||
Дри́бинский район (белор. Дрыбінскі раён) — административная единица на северо-востоке Могилёвской области Белоруссии.
Административный центр — городской посёлок Дрибин.
Содержание
География
Площадь территории — 800 км². Основные реки — Проня с притоками Реста, Бася, Быстрая, Вербовка.
Административное устройство
Административный центр — городской посёлок Дрибин.
В настоящее время Дрибинский район подразделяется на 5 сельсоветов:
- Коровчинский сельсовет
- Михеевский сельсовет
- Первомайский сельсовет
- Рясненский сельсовет
- Черневский сельсовет
Упразднённые сельсоветы на территории района:
История
У района три дня рождения, две даты упразднения.
Район образован 17 июля 1924 года. В 1935 и 1959 годах район упразднялся. В нынешних границах он был образован 29 декабря 1989 года.
Дрибинские валенки согрели не одно поколение белорусов, москвичей и заморских визитеров. Мастера шаповального дела из Дрибина гремели на весь мир, а сделанные с душой валенки становились предметом ажиотажного спроса. Деревенские мастера обували царей, вельмож и поэтов. В советские времена шаповальный бизнес захирел и ушел в подполье[4] (См. также РУП «Смиловичская валяльно-войлочная фабрика»).
Возрождение административной единицы связано с массовым переселением на её территорию жителей из чернобыльской зоны.
Население
Численность населения — 10 320 человек (на 1 января 2016 года)[2].
Известные жители и уроженцы
- Казаков, Михаил Аврамович (1938-2000) - поэт, переводчик
- Гаврусев, Степан Захарович (1931—1988) — белорусский поэт.
- Паничев, Николай Александрович (род. 03.08.1934 в д. Лукоть) — министр станкостроительной и инструментальной промышленности СССР.
Населённые пункты
Всего насчитывается 105 населённых пунктов.
Экономика
Вместе с переселенцами к деревне Дрибин вернулся статус районного центра и государственная поддержка. Деревня расширилась до поселка, появились новые производства, которые после раскола СССР практически исчезли. На 2009 год в Дрибине значимых предприятий нет[4]
Транспорт
Через район проходят железная дорога «Орша—Кричев», автомобильная дорога «Могилёв—Мстиславль». Здесь также пролегает нефтепровод «Унеча—Полоцк».
Культура
Имеется музей, в котором, помимо уголка шаповалов, есть коллекция из 126 икон (большая часть давно справила столетний юбилей). Достались они музею «по наследству» от брестской таможни ещё в 1998 году[4].
Достопримечательности
- Здание местного исполкома — постройка с башней, часами и просторными коридорами.
См. также
Напишите отзыв о статье "Дрибинский район"
Примечания
- ↑ 1 2 [archive.is/20120523225241/belstat.gov.by/homep/ru/perepic/2009/itogi1.php Результаты переписи 2009 года]
- ↑ 1 2 [www.belstat.gov.by/ofitsialnaya-statistika/solialnaya-sfera/demografiya_2/metodologiya-otvetstvennye-za-informatsionnoe-s_2/index_4945/ Численность населения на 1 января 2016 г. и среднегодовая численность населения за 2015 год по Республике Беларусь в разрезе областей, районов, городов и поселков городского типа.]
- ↑ [www.gki.gov.by/docs/gzk_2010-15404.doc «Государственный земельный кадастр Республики Беларусь»] (по состоянию на 1 января 2011 г.)
- ↑ 1 2 3 [news.tut.by/society/150186.html «100 дорог». Дрибин: Валенки, сельский Лувр, мутанты и Темный лес]
Ссылки
- [region.mogilev.by/ru/node/8480 Информация на портале Могилёвской области]
- [www.emaps-online.com/rus_win/maps/oblast/obl_mogilev/regions/reg_dribin/map.shtml Карты и общие сведения на emaps-online]
- [globus.tut.by/_regs/dribin.htm Достопримечательности на портале globus.tut.by]
|
Это заготовка статьи по географии Могилёвской области. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Дрибинский район
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.
Алпатыч подошел к большой толпе людей, стоявших против горевшего полным огнем высокого амбара. Стены были все в огне, задняя завалилась, крыша тесовая обрушилась, балки пылали. Очевидно, толпа ожидала той минуты, когда завалится крыша. Этого же ожидал Алпатыч.
– Алпатыч! – вдруг окликнул старика чей то знакомый голос.
