Дриженко, Анатолий Николаевич

Анатолий Николаевич Дриженко
Анатолій Миколайович Дриженко
Анатолий Дриженко в 2001 году
Имя при рождении:	Дриженко, Анатолий Николаевич
Дата рождения:	12 марта 1941(1941-03-12) (83 года)
Место рождения:	Черкасская область
Гражданство:	СССР СССР → Украина Украина
Профессия:	актёр, телеведущий, педагог
Карьера:	1964 — наст. время
Награды:

Анато́лий Никола́евич Дриже́нко (род. 12 марта 1941 года) — советский и украинский актёр театра и кино, телеведущий. Народный артист Украины (1992).

Биография

Анатолий Николаевич родился 12 марта 1941 года в Черкасской области.

В 1964 году окончил актёрский факультет Киевского университета имени И. К. Карпенко-Карого, курс В. Д. Быковца. В том же году он начинает работать в труппе Одесского украинского музыкально-драматического театра, где работает и по сей день. Сыграл больше ста ролей.

В 39-летнем возрасте Анатолий Дриженко был удостоен звания Заслуженного артиста Украины, а в 52 года он стал Народным артистом Украины. Анатолий Дриженко — первый одессит, который был удостоен этого звания после развала СССР.

В начале 2000-х годов в одной из одесских школ преподавал развитие речи и актёрское мастерство. В настоящее время Анатолий Дриженко ведёт детскую телепередачу «Сказки деда Панаса» (укр. Казки діда Панаса) на одесском канале «ГЛАС». Дочь артиста — Елена Головина, тоже актриса Украинского театра. Кроме театра, Анатолий Дриженко снимается в кино. На его счету больше десяти ролей.

12 марта 2011 года артист отметил 70-летний юбилей.

Театральные работы

• «Безталанна» И. Тобилевича — Гнат;
• «Шельменко-денщик» Г. Квитки-Основьяненко — Шпак
• «Трёхгрошовая опера» Б. Брехта — Питчем
• «Борис Годунов» А. С. Пушкина — Борис Годунов
• «Наталка-Полтавка» И. Котляревского — Виборный
• «Утомлённые солнцем» Р. Ибрагимбекова и Н. Михалкова — Сергей Котов
• «Маклена Граса» Н. Кулиша — Зброжек
• «Народный Малахий» Н. Кулиша — Малахий
• «Ревизор» Н. Гоголя — Ляпкин-Тяпкин
• «Сто тысяч» И. Тобилевича — Герасим Калитка
• «Мартин Боруля» И. Тобилевича — Омелько
• «Запорожец за Дунаем» П. Гулака-Артемовского — Иван Карась
• «Для домашнего огнища» по одноименной повести И. Франко — Автор
• «Кураж» по пьесе Б. Брехта «Мамаша Кураж и её дети» — Фельдфебель

Фильмография

Год		Название	Роль
1974	ф	Посылка для Светланы	Малков, розыскник
1977	ф	Хлеб детства моего	сапёр
2004	ф	Михайлюки	Имя персонажа не указано
2005	с	Золотой телёнок	первый пикейный жилет (4 серия)
2006	с	Иван Подушкин. Джентльмен сыска	Дюкин
2007	с	Ликвидация	эпизод

Телевизионная карьера

Ведущий телевизионных программ:

• 2007 — настоящее время — «Сказки деда Панаса» на телеканале «Глас».

Ссылки

• [vecher.od.ua/vecher17.html Интервью Анатолия Дриженко] газете «Добрый Вечер».

Отрывок, характеризующий Дриженко, Анатолий Николаевич

Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.