Жаринов, Алексей Емельянович

Алексей Емельянович Жаринов
Дата рождения	19 марта 1820(1820-03-19)
Дата смерти	24 сентября 1882(1882-09-24) (62 года)
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	артиллерия
Звание	генерал-лейтенант
Командовал	артиллерия Туркестанского военного округа
Сражения/войны	Венгерский поход 1849 г., Крымская война, Туркестанские походы
Награды и премии	Орден Святой Анны 2-й ст. (1868), Орден Святого Станислава 1-й ст. (1873).

Алексей Емельянович Жаринов (1820—1882) — генерал-лейтенант, начальник артиллерии Туркестанского военного округа.

Биография

Алексей Жаринов родился 19 марта 1820 года, происходил из дворян Архангельской губернии. Воспитывался во 2-м кадетском корпусе, из которого выпущен 3 декабря 1839 г. прапорщиком в 1-ю гренадёрскую артиллерийскую бригаду. В 1841 г. переведен в 3-ю гренадёрскую артиллерийскую бригаду, и с 1843 г. последовательно занимал должности бригадного адъютанта и старшего адъютанта гренадерской артиллерийской дивизии. Во время Венгерского мятежа (1849 г.) находился в походе наших войск к западным пределам Российской империи.

В Восточную войну 1853—1856 гг. командовал сначала запасной 3-й батареей 1-й артиллерийской дивизии (1854—1855 гг.), а потом лёгкой 4-й батареей 2-й гренадерской артиллерийской бригады (1855—1857 гг.).

После войны занимал должности: командира батарейной 4-й батареи 2-й полевой артиллерийской бригады (1857), и командира облегчённой (впоследствии нарезной) 3-й батареи 3-й гренадёрской артиллерийской бригады (1858—1865).

В 1865 году был переведен в окружное артиллерийское управление Московского военного округа правителем дел; в 1866 г. произведен в полковники; в 1867 году — назначен заведующим артиллерией Туркестанского военного округа; в 1868 г. находился в походе против бухарцев, под начальством генерал-адъютанта фон-Кауфмана, участвовал в делах при штурме Чапан-атинских высот и последующем занятии Самарканда.

За боевые отличия награждён орденом Святой Анны 2-й степени с Императорской короной и мечами и чином генерал-майора.

В 1873—1875 гг. Жаринов принял участие в Хивинской и Кокандской экспедициях, причем новые отличия доставили ему новые награды: за Хивинскую экспедицию он получил орден св. Станислава 1-й степени с мечами, а за кокандскую — произведён в генерал-лейтенанты. Будучи утверждён при этом в должности начальника артиллерии Туркестанского военного округа, занимал её до момента смерти 24 сентября 1882 года. На этой должности его сменил Михайловский, Яков Лаврентьевич.

Литература

• Послужной список в общем архиве главного штаба, дело 6 отд. 3 стола за 1882 г., № 928.

Отрывок, характеризующий Жаринов, Алексей Емельянович

– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.