Амадей Португальский

Амадей Португальский
Имя в миру	João da Silva e Meneses
Рождение	1420(1420)
Смерть	10 августа 1482(1482-08-10)

Амадей Португальский или Жуан ди Менезиш да Силва (порт. João da Silva e Meneses, 1420 г., Алентежу, Португалия — 10.08.1482 г., Милан, Италия) — блаженный Римско-Католической церкви, францисканец, основатель реформированного, ныне не существующего, францисканского ордена амадеитов, который был назван его именем.

Биография

Жуан ди Менезиш да Силва родился в 1420 году в богатой аристократической семье. Его отцом был 1-й алкайд Кампу-Майор, а мать — Изабела Менезиш, дочь Педро ди Менезиша — 1-го графа Вилы-Реал и 2-го графа Вианы-ду-Алентежу. Его сестра была святая Беатриса да Силва Менезиш. В восемнадцать лет он женился, но не стал жить с супругой, отправившись на службу в армию.

В 1442 года, когда ему было двадцать лет, поступил в монастырь Санта-Мария-де-Гуаделупе монашеского ордена иеронимитов в Гуадалупе (Испания). Через десять лет, оставив монастырь, отправился в Гранаду, чтобы проповедовать мусульманам, за что там был схвачен, избит и отправлен обратно в Гвадалупу. Затем он отправился в Северную Африку, но судно, на котором он плыл, было застигнуто штормом и вернулось в Португалию.

11 декабря 1452 года он совершил паломничество в Ассизи, где познакомился с францисканцами, после чего стал странствовать по Италии, взяв себе имя Амадей. Через некоторое время он вернулся в Ассизи, чтобы поступить во францисканский монастырь, но францисканцы не приняли его в свою обитель. Тогда он в течение следующих трёх лет жил возле монастыря на улице, ведя нищенствующий образ. Когда в Ассизи прибыл генерал францисканского ордена, Амадей обратился к нему с просьбой поступить в монастырь и был им принят во францисканский орден. Амадей жил в разных францисканских монастырях. Когда Амадей жил в Милане, он захотел реформировать францисканский орден, желая сделать орден более аскетичным. В 1469 году он при покровительстве миланского архиепископа основал новый монастырь, в котором стал проводить реформы. Генерал францисканского ордена Франсческо делла Ровере, будущий Римский папа Сикст IV, поддержал его начинания. Вскоре стали открываться новые монастыри реформированного францисканского ордена в Италии.

Амадей умер 10 августа 1482 года в Милане. После смерти Амадея Португальского монахи, основанных им реформированных францисканских монастырей, стали называть себя его именем Амадеиты. Всего таких монастырей, придерживавшихся идей Амадея Португальского, было в Италии двадцать восемь, один монастырь был в Риме. В 1568 году община амадеитов прекратила своё существование после того, как Римский папа Пий V объединил монастыри амадеитов с францисканцами-обсервантами.

Сочинения

Амадей Португальский написал небольшую книгу «De revelationibus et prophetiis» («Об откровениях и пророках»).

Почитание

Несколько откровений, которые случились у Амадея, его активная деятельность по реформированию францисканского ордена привели к распространению его почитания. Болландисты в своих «Acta Sanctorum» упоминают Амадея Португальского как блаженного, хотя со стороны Святого Престола не было официального акта беатификации.

Источник

• Herbermann Charles, Catholic Encyclopedia, Robert Appleton Company, ed. (1913).

Ссылки

• [www.newadvent.org/cathen/10182a.htm Биография]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Амадей Португальский

На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.
– Да что ж ты кричишь, успокойся, – говорил Ростов: – вот опять кровь пошла. Постой же, перебинтовать надо. Денисова перебинтовали и уложили спать. На другой день он проснулся веселый и спокойный. Но в полдень адъютант полка с серьезным и печальным лицом пришел в общую землянку Денисова и Ростова и с прискорбием показал форменную бумагу к майору Денисову от полкового командира, в которой делались запросы о вчерашнем происшествии. Адъютант сообщил, что дело должно принять весьма дурной оборот, что назначена военно судная комиссия и что при настоящей строгости касательно мародерства и своевольства войск, в счастливом случае, дело может кончиться разжалованьем.
Дело представлялось со стороны обиженных в таком виде, что, после отбития транспорта, майор Денисов, без всякого вызова, в пьяном виде явился к обер провиантмейстеру, назвал его вором, угрожал побоями и когда был выведен вон, то бросился в канцелярию, избил двух чиновников и одному вывихнул руку.
Денисов, на новые вопросы Ростова, смеясь сказал, что, кажется, тут точно другой какой то подвернулся, но что всё это вздор, пустяки, что он и не думает бояться никаких судов, и что ежели эти подлецы осмелятся задрать его, он им ответит так, что они будут помнить.
Денисов говорил пренебрежительно о всем этом деле; но Ростов знал его слишком хорошо, чтобы не заметить, что он в душе (скрывая это от других) боялся суда и мучился этим делом, которое, очевидно, должно было иметь дурные последствия. Каждый день стали приходить бумаги запросы, требования к суду, и первого мая предписано было Денисову сдать старшему по себе эскадрон и явиться в штаб девизии для объяснений по делу о буйстве в провиантской комиссии. Накануне этого дня Платов делал рекогносцировку неприятеля с двумя казачьими полками и двумя эскадронами гусар. Денисов, как всегда, выехал вперед цепи, щеголяя своей храбростью. Одна из пуль, пущенных французскими стрелками, попала ему в мякоть верхней части ноги. Может быть, в другое время Денисов с такой легкой раной не уехал бы от полка, но теперь он воспользовался этим случаем, отказался от явки в дивизию и уехал в госпиталь.