Землетрясение в Греции (365)

Землетрясение в районе Крита, 365 года
Дата и время	21 июля 365 года
Магнитуда	8,5+ Mw
Расположение эпицентра	35°00′ с. ш. 23°00′ в. д.35.0° с. ш. 23.0° в. д. / 35.0; 23.0
Затронутые страны (регионы)	Землетрясение: Греция Крит
Цунами	да
Пострадавшие	тысячи человек

Землетрясение в Греции (365) — подводное землетрясение, произошедшее на рассвете 21 июля 365 года в Восточном Средиземноморье, с эпицентром около острова Крит. Современные геологи оценивают магнитуду в районе 8 баллов и выше по шкале Рихтера. Землетрясение привело к значительным разрушениям в центральной и южной Греции, северной Ливии, Египте, на Кипре и в Сицилии. На острове Крит были уничтожены практически все города.

Землетрясение на Крите вызвало цунами, которое прокатилось по южным и восточным побережьям Средиземноморья, особенно пострадали Ливия, Александрия и дельта Нила, погибли многие тысячи людей, а корабли были отброшены на 3 км вглубь суши. Эти события оказали значительное влияние на мышление поздней античности, многие авторы того периода обращались к тематике землетрясения.

Геология

Последние геологические исследования показали, что события 365 года связаны с кластеризацией и сейсмической активностью в восточном Средиземноморье в период IV—VI веков, что могло изменить положение основных платформ в регионе в рассматриваемый период. Как полагают, землетрясение повлекло за собой волну высотой в 9 м, которая захлестнула Крит. По современным оценкам, сейсмический момент составлял ~10^29 дин см. Землетрясений такого масштаба в этом регионе больше не происходило. Однако последние данные углерода-14 показывают, что подводные землетрясения могли иметь место позднее.

Исследователи из Кембриджского университета на основании радиоуглеродных исследований выявили кораллы у побережья Крита, которые были подняты на высоту 10 метров и вдавлены в твёрдую породу массой воды. Это означает, что цунами после землетрясения 365 года произошло как итог изгиба Эллинского жёлоба около Крита. Специалисты отмечают, что такого рода крупномасштабные подводные землетрясения происходят примерно раз в 5000 лет, однако другие сегменты могут также вызывать подобные сдвиги и встречаются примерно раз в 800 лет. В любом случае, нельзя исключать повторение этих событий в будущем.

Свидетельства в литературе

Историки до сих пор не пришли к единому мнению, обсуждали ли античные авторы лишь одно землетрясение 365 года, либо обращались к проблематике нескольких подобных катастроф, происходивших в период между 350 и 450 годами. Интерпретации в литературе античных авторов этого периода также достаточно сложны для понимания и конструктивного анализа, однако в целом отражают такую позицию: землетрясения и другие природные катаклизмы являлись предостережением для религиозных и светских властей и предрекали грядущие изменения. В особенности это касалось растущего антагонизма в отношениях христианства и язычества и относилось на их счёт. Так, софист Либаний и раннехристианский автор, историк Созомен объединяли землетрясение 365 года и более мелкие толчки с печальным событием — смертью императора Юлиана, который за два года до этого пытался восстановить язычество в качестве официальной религии.

В целом, множественные отсылки к тематике землетрясения того периода характеризуют недостаточность знаний и сохранившихся записей о силе землетрясений, а также периоде сейсмической активности. Так, например, известно, что античный город Курион на Кипре подвергся пяти землетрясениям за период около 60 лет, что приводило к его постоянному разрушению. Дополнительные материалы о землетрясении 365 года могут быть обнаружены при раскопках античных городов Восточного Средиземноморья этого периода, а также при анализе найденных документальных источников.

Цунами

Древнеримский историк Аммиан Марцеллин детально описал цунами, которое обрушилось на Александрию и другие местности в первые часы 21 июля 365 года. Особую ценность представляют свидетельства о трех фазах цунами, а именно — первоначальном землетрясении, неожиданном отступлении моря и затем гигантской волне, которая прокатилась по острову:

Сразу же после того, как прошла ночь и четко возвестила правопреемство дня свирепыми молниями, прочность земли поколебалась — она начала дрожать и трястись. Затем море отступило, но волны стремительно возвращались так, что всё исчезло в хаосе и морской пучине. Многие создания, принадлежащие морю, были выброшены на сушу, покрывая всё слизью, отбросы и мусор покрыли долины и горы полностью. Всё, что было создано, все ценности стали добычей стихии. Всё это произошло одномоментно. В это невозможно было поверить, глядя на первые солнечные лучи нового дня. Многие корабли были выброшены на берег достаточно далеко, а люди, бродившие по этому берегу, были так ничтожны — многие собирали рыбу и прочее, выброшенное на сушу. Бушующее море, казалось, было оскорблено и возвращалось снова, а суша показывалась пунктирами отмелей, встречающихся в изобилии. Оно накатывалось на острова широким потоком, расплющив несметное количество зданий в городах и где бы то ни было ещё. Так возник конфликт элементов, показав, что земля может изменяться и давать чудесные знаки. Водная масса, которая вернулась, убила многие тысячи — они утонули; те, кто на скорую руку схватился за что-то тяжелое, были отброшены. Некоторые корабли после гнева стихии превратились в груду досок и затонули, а тела погибших при кораблекрушении лежали ничком или вверх лицом. Другие крупные корабли словно были перемещены ужасающими взрывами, оказывались на крышах домов, как это произошло в Александрии. В других местах их находили на расстоянии в две мили от береговой линии, как, например, лаконианский корабль около Метони, который я видел, когда проезжал мимо, зевая от долгого взора на запустение.

Цунами 365 года было настолько разрушительным, что ежегодную годовщину катастрофы вспоминали как «день ужаса» в Александрии до конца VI в.

Галерея

Видимые эффекты землетрясения в античности:

• Seaward Baths, Sabratha.JPG

  Подступившая береговая линия недалеко от бань, Сабрата.

• 365 Crete Earthquake, Apollonia, Pier (Jona).JPG

  Затопленные гавани в Аполлонии.

• Phalasarna Quay.jpg

  Не затопленная более часть гавани, Фаласарна.

Примечания

• Kelly, Gavin (2004), "[dx.doi.org/10.2307%2F4135013 Ammianus and the Great Tsunami]", The Journal of Roman Studies Т. 94: 141–167, DOI 10.2307/4135013 
• Stiros, Stathis C. (2001), "[dx.doi.org/10.1016%2FS0191-8141%2800%2900118-8 The AD 365 Crete Earthquake and Possible Seismic Clustering During the Fourth to Sixth Centuries AD in the Eastern Mediterranean: A Review of Historical and Archaeological Data]", Journal of Structural Geology Т. 23: 545–562, DOI 10.1016/S0191-8141(00)00118-8 

Исследования землетрясения в литературе

Источники

• G. J. Baudy, «Die Wiederkehr des Typhon. Katastrophen-Topoi in nachjulianischer Rhetorik und Annalistik: zu literarischen Reflexen des 21 Juli 365 n.C.», JAC 35 (1992), 47-82
• M. Henry, "Le temoignage de Libanius et les phenomenes sismiques de IVe siecle de notre ere. Essai d’interpretation', Phoenix 39 (1985), 36-61
• F. Jacques and B. Bousquet, «Le raz de maree du 21 juillet 365», Mélanges de l’Ecole française de Rome. Antiquité (MEFRA), Vol. 96, No.1 (1984), 423-61
• C. Lepelley, «Le presage du nouveau desastre de Cannes: la signification du raz de maree du 21 juillet 365 dans l’imaginaire d' Ammien Marcellin», Kokalos, 36-37 (1990-91) [1994], 359-74
• M. Mazza, «Cataclismi e calamitä naturali: la documentazione letteraria», Kokalos 36-37 (1990-91) [1994], 307-30

Дискуссии геологов

• Bibliography in: E. Guidoboni (with A. Comastri and G. Traina, trans. B. Phillips), Catalogue of Ancient Earthquakes in the Mediterranean Area up to the 10th Century (1994)
• D. Kelletat, «Geologische Belege katastrophaler Erdkrustenbewegungen 365 AD im Raum von Kreta», in E. Olhausen and H. Sonnabend (eds), Naturkatastrophen in der antiken Welt: Stuttgarter Kolloquium zur historischen Geographie des Altertums 6, 1996 (1998), 156-61
• P. Pirazzoli, J. Laborel, S. Stiros, «Earthquake clustering in the Eastern Mediterranean during historical times», Journal of Geophysical Research, Vol. 101 (1996), 6083-6097
• S. Price, T. Higham, L. Nixon, J. Moody, «Relative sea-Ievel changes in Crete: reassessment of radiocarbon dates from Sphakia and West Crete», BSA 97 (2002), 171—200
• B. Shaw et al., [www.nature.com/ngeo/journal/vaop/ncurrent/full/ngeo151.html «Eastern Mediterranean tectonics and tsunami hazard inferred from the AD 365 earthquake»], Nature Geoscience (published online: 9 March 2008), 1-9
• G. Waldherr, «Die Geburt der „kosmischen Katastrophe“. Das seismische Großereignis am 21. Juli 365 n. Chr.», Orbis Terrarum 3 (1997), 169—201

Ссылки

• [news.nationalgeographic.com/news/2008/03/080310-tsunami.html] National Geographic: Древнее цунами в Средиземноморье может повториться снова
• [gsa.confex.com/gsa/2005AM/finalprogram/abstract_96386.htm] Разрушение Александрии (Египет) землетрясением 365 года (Авторы: Stanley, Jean-Daniel & Jorstad, Thomas F.)
• [odur.let.rug.nl/~drijvers/ammianus/index.htm] Интернет-проект Ammianus Marcellinus
• SCHEMM, PAUL [news.yahoo.com/s/ap/20100907/ap_on_sc/ml_egypt_ancient_city_by_the_sea_2 Ancient Egyptian City of Leukaspis](недоступная ссылка — история). AP/Yahoo News. Проверено 8 сентября 2010. [web.archive.org/web/20100910113545/news.yahoo.com/s/ap/20100907/ap_on_sc/ml_egypt_ancient_city_by_the_sea_2 Архивировано из первоисточника 10 сентября 2010].

Отрывок, характеризующий Землетрясение в Греции (365)

– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.


В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.
Старик Михайла спал на ларе. Прокофий, выездной лакей, тот, который был так силен, что за задок поднимал карету, сидел и вязал из покромок лапти. Он взглянул на отворившуюся дверь, и равнодушное, сонное выражение его вдруг преобразилось в восторженно испуганное.
– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.