Исмаилов, Ибрагим
Поделись знанием:
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.
Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
– Графские? – сюда неси, говорила она, указывая на чемоданы и ни с кем не здороваясь. – Барышни, сюда налево. Ну, вы что лебезите! – крикнула она на девок. – Самовар чтобы согреть! – Пополнела, похорошела, – проговорила она, притянув к себе за капор разрумянившуюся с мороза Наташу. – Фу, холодная! Да раздевайся же скорее, – крикнула она на графа, хотевшего подойти к ее руке. – Замерз, небось. Рому к чаю подать! Сонюшка, bonjour, – сказала она Соне, этим французским приветствием оттеняя свое слегка презрительное и ласковое отношение к Соне.
Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
– Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.
– Всё вдруг подошло, – отвечал граф. – Тряпки покупать, а тут еще покупатель на подмосковную и на дом. Уж ежели милость ваша будет, я времечко выберу, съезжу в Маринское на денек, вам девчат моих прикину.
– Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.
На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
– Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
Наташа молчала, как думала Марья Дмитриевна от застенчивости, но в сущности Наташе было неприятно, что вмешивались в ее дело любви князя Андрея, которое представлялось ей таким особенным от всех людских дел, что никто, по ее понятиям, не мог понимать его. Она любила и знала одного князя Андрея, он любил ее и должен был приехать на днях и взять ее. Больше ей ничего не нужно было.
– Ты видишь ли, я его давно знаю, и Машеньку, твою золовку, люблю. Золовки – колотовки, ну а уж эта мухи не обидит. Она меня просила ее с тобой свести. Ты завтра с отцом к ней поедешь, да приласкайся хорошенько: ты моложе ее. Как твой то приедет, а уж ты и с сестрой и с отцом знакома, и тебя полюбили. Так или нет? Ведь лучше будет?
– Лучше, – неохотно отвечала Наташа.
На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»
Они подъехали к старому, мрачному дому на Вздвиженке и вошли в сени.
– Ну, Господи благослови, – проговорил граф, полу шутя, полу серьезно; но Наташа заметила, что отец ее заторопился, входя в переднюю, и робко, тихо спросил, дома ли князь и княжна. После доклада о их приезде между прислугой князя произошло смятение. Лакей, побежавший докладывать о них, был остановлен другим лакеем в зале и они шептали о чем то. В залу выбежала горничная девушка, и торопливо тоже говорила что то, упоминая о княжне. Наконец один старый, с сердитым видом лакей вышел и доложил Ростовым, что князь принять не может, а княжна просит к себе. Первая навстречу гостям вышла m lle Bourienne. Она особенно учтиво встретила отца с дочерью и проводила их к княжне. Княжна с взволнованным, испуганным и покрытым красными пятнами лицом выбежала, тяжело ступая, навстречу к гостям, и тщетно пытаясь казаться свободной и радушной. Наташа с первого взгляда не понравилась княжне Марье. Она ей показалась слишком нарядной, легкомысленно веселой и тщеславной. Княжна Марья не знала, что прежде, чем она увидала свою будущую невестку, она уже была дурно расположена к ней по невольной зависти к ее красоте, молодости и счастию и по ревности к любви своего брата. Кроме этого непреодолимого чувства антипатии к ней, княжна Марья в эту минуту была взволнована еще тем, что при докладе о приезде Ростовых, князь закричал, что ему их не нужно, что пусть княжна Марья принимает, если хочет, а чтоб к нему их не пускали. Княжна Марья решилась принять Ростовых, но всякую минуту боялась, как бы князь не сделал какую нибудь выходку, так как он казался очень взволнованным приездом Ростовых.
– Ну вот, я вам, княжна милая, привез мою певунью, – сказал граф, расшаркиваясь и беспокойно оглядываясь, как будто он боялся, не взойдет ли старый князь. – Уж как я рад, что вы познакомились… Жаль, жаль, что князь всё нездоров, – и сказав еще несколько общих фраз он встал. – Ежели позволите, княжна, на четверть часика вам прикинуть мою Наташу, я бы съездил, тут два шага, на Собачью Площадку, к Анне Семеновне, и заеду за ней.
Илья Андреич придумал эту дипломатическую хитрость для того, чтобы дать простор будущей золовке объясниться с своей невесткой (как он сказал это после дочери) и еще для того, чтобы избежать возможности встречи с князем, которого он боялся. Он не сказал этого дочери, но Наташа поняла этот страх и беспокойство своего отца и почувствовала себя оскорбленною. Она покраснела за своего отца, еще более рассердилась за то, что покраснела и смелым, вызывающим взглядом, говорившим про то, что она никого не боится, взглянула на княжну. Княжна сказала графу, что очень рада и просит его только пробыть подольше у Анны Семеновны, и Илья Андреич уехал.
M lle Bourienne, несмотря на беспокойные, бросаемые на нее взгляды княжны Марьи, желавшей с глазу на глаз поговорить с Наташей, не выходила из комнаты и держала твердо разговор о московских удовольствиях и театрах. Наташа была оскорблена замешательством, происшедшим в передней, беспокойством своего отца и неестественным тоном княжны, которая – ей казалось – делала милость, принимая ее. И потом всё ей было неприятно. Княжна Марья ей не нравилась. Она казалась ей очень дурной собою, притворной и сухою. Наташа вдруг нравственно съёжилась и приняла невольно такой небрежный тон, который еще более отталкивал от нее княжну Марью. После пяти минут тяжелого, притворного разговора, послышались приближающиеся быстрые шаги в туфлях. Лицо княжны Марьи выразило испуг, дверь комнаты отворилась и вошел князь в белом колпаке и халате.
– Ах, сударыня, – заговорил он, – сударыня, графиня… графиня Ростова, коли не ошибаюсь… прошу извинить, извинить… не знал, сударыня. Видит Бог не знал, что вы удостоили нас своим посещением, к дочери зашел в таком костюме. Извинить прошу… видит Бог не знал, – повторил он так не натурально, ударяя на слово Бог и так неприятно, что княжна Марья стояла, опустив глаза, не смея взглянуть ни на отца, ни на Наташу. Наташа, встав и присев, тоже не знала, что ей делать. Одна m lle Bourienne приятно улыбалась.
– Прошу извинить, прошу извинить! Видит Бог не знал, – пробурчал старик и, осмотрев с головы до ног Наташу, вышел. M lle Bourienne первая нашлась после этого появления и начала разговор про нездоровье князя. Наташа и княжна Марья молча смотрели друг на друга, и чем дольше они молча смотрели друг на друга, не высказывая того, что им нужно было высказать, тем недоброжелательнее они думали друг о друге.
Когда граф вернулся, Наташа неучтиво обрадовалась ему и заторопилась уезжать: она почти ненавидела в эту минуту эту старую сухую княжну, которая могла поставить ее в такое неловкое положение и провести с ней полчаса, ничего не сказав о князе Андрее. «Ведь я не могла же начать первая говорить о нем при этой француженке», думала Наташа. Княжна Марья между тем мучилась тем же самым. Она знала, что ей надо было сказать Наташе, но она не могла этого сделать и потому, что m lle Bourienne мешала ей, и потому, что она сама не знала, отчего ей так тяжело было начать говорить об этом браке. Когда уже граф выходил из комнаты, княжна Марья быстрыми шагами подошла к Наташе, взяла ее за руки и, тяжело вздохнув, сказала: «Постойте, мне надо…» Наташа насмешливо, сама не зная над чем, смотрела на княжну Марью.
| Исмаилов Ибрагим тадж. Иброҳим Исмоилов'<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 1932 — 1935 | |||
| Предшественник: | Шотемур Шириншо | ||
| Преемник: | Ашуров, Урумбай Ашурович | ||
| |||
| 1930 — 1932 | |||
| |||
| 1926 — 1928 | |||
| Предшественник: | Абдуллаев Сейфулло | ||
| Преемник: | Бакиев Хурам | ||
| Вероисповедание: | Ислам | ||
| Рождение: | 1901 к. Нуд Ишкашим, Ферганская область (Российская империя) Памир,  Российская империя
| ||
| Смерть: | 1938 (37 лет) Сталинабад  СССР
| ||
| Место погребения: | Сталинабад | ||
| Отец: | Исмаил Ализаде | ||
| Мать: | Шоабдуллоева Розиямох | ||
| Супруга: | Акимшоева Сурманиссо | ||
| Дети: | Исмаилова Пари (1928), Исмаилова Лола (1929), Исмаилов Исмаил | ||
| Партия: | РКП(б) | ||
| Образование: | Слушатель Курсов марксизма-ленинизма при ЦК ВКП(б) Слушатель Высшей школы партийных организаторов при ЦК ВКП(б)[1][2] | ||
| Военная служба | |||
| Годы службы: | 1918—1920
| ||
| Принадлежность: |  РСФСР СССР Рабоче-крестьянская Красная армия
| ||
| Род войск: | Пограничные войска КГБ СССР | ||
| Звание: | не установлено | ||
| Сражения: | Гражданская война Памирский поход РККА | ||
| Награды: |
| ||
Исмаилов Ибрагим тадж. Иброҳим Исмоилов (1901, к. Нуд Ишкашим Ферганская область (Российская империя) Памир— 3 мая 1938, Сталинабад, Таджикская ССР, СССР) — советский, таджикский партийный и государственный деятель, 2-й секретарь ЦК КП(б) Таджикистана (10.7.1932 — 3.1.1935), одновременно заведующий Отделом культуры и пропаганды ленинизма Средне-Азиатского бюро ЦК ВКП(б) и член Исполнительной комиссии Средне-Азиатского бюро ЦК ВКП(б) (1934), член ЦК КП(б) Таджикистана (15.6.1930 — 1937), являлся делегатом XVI-го и XVII съездов ВКП(б), народный комиссар финансов Таджикской ССР (1930—1932), член Центральной контрольной комиссии КП(б) Узбекистана (2.3.1929 — 4.6.1930), заместитель народного комиссара рабоче-крестьянской инспекции Таджикской АССР (1928), председатель Исполнительного комитета Областного Совета Автономной области Горного Бадахшана (10.1926 — 1928), заместитель председателя Исполнительного комитета Областного Совета Автномной области Горного Бадахшана (11.1925 — 10.1926), заместитель председателя Революционного комитета Автономной области Горного Бадахшана (4 — 11.1925), председатель Испонлительного комитета Ишкашимского волостного Совета (Ферганская область — Автономная область Горного Бадахшана) (1922—1925), переводчик Памирской ЧК — ГПУ (Ферганская область) (1921—1922), Служба в РККА (1918—1920), слушатель Курсов марксизма-ленинизма при ЦК ВКП(б) и Высшей школы партийных организаторов при ЦК ВКП(б) (1935 −11.1936), член РКП(б) с 1921 года[1][2][3][4][5][6][7].
Содержание
Биография
Исмаилов Ибрагим тадж. Иброҳим Исмоилов родился в 1901 году в кишлаке Нуд в Ишкашиме, Ферганская область (Российская империя) (ныне районный центр — село Ишкашим (тадж. Ишкошим), расположен в 104 км южнее города Хорога, на берегу реки Пяндж Ишкашимского района Горно-Бадахшанской автономной области Республики Таджикистан) в семье военного переводчика Исмаила Ализаде. Член РКП(б) с 1921 года[1][2][3].
Учился в Хорогской русско-туземной школе с 1914 по 1917 годы (вместе с ним учились Сейфулло Абдуллаев и Шириншо Шотемур, которые останутся его соратниками до конца жизни[1][2][3].
Свою трудовую деятельность начал с 16 лет земледельцем — по возвращение из учебы с Хорога (1917—1918)[1][2][3].
Служил в Рабоче-Крестьянской Красной Армии на Памире с 1918 по 1920 годы[1][2][3].
С 1921 по 1922 годы служил переводчиком Памирской ЧК — ГПУ, Памирский округ Ферганской области Туркестанской АССР (с 30 апреля 1918 года Ферганская область Российской империи стала частью Туркестанской АССР)[1][2][3].
C 1922 по 1925 годы председатель Испонлительного комитета Ишкашимского волостного Совета (Ферганская область — Автономная область Горного Бадахшана)[1][3].
С апрель по ноябрь 1925 года заместитель председателя Революционного комитета Автономной области Горного Бадахшана[1][3].
С ноября 1925 по октябрь 1926 годы заместитель председателя Исполнительного комитета Областного Совета Автономной области Горного Бадахшана[1][3].
С октября 1926 по 1928 годы председатель Исполнительного комитета Областного Совета Автономной области Горного Бадахшана[1][3][4][7].
С 1928 года заместитель народного комиссара рабоче-крестьянской инспекции Таджикской АССР[1][2][3][4].
С 2 марта 1929 по 4 июня 1930 годы член Центральной контрольной комиссии КП(б) Узбекистана[1].
С 1930 по октябрь 1932 годы народный комиссар финансов Таджикской ССР[1][2].
С 15 июня 1930 по 1937 годы член ЦК КП(б) Таджикистана[1].
С 10 июля 1932 по 3 января 1935 годы 2-й секретарь ЦК КП(б) Таджикистана (Постановлением I пленума ЦК КП(б) Таджикистана Исмаилов Ибрагим был выдвинут на пост 2-го секретаря ЦК КП(б) Таджикистана К. Я. Бауманом по предложению ЦК ВКП(б))[1][2].
Являлся делегатом XVI-го съезда ВКП(б) проходившего с 26 июня по 13 июля 1930 года и XVII съезда ВКП(б) проходившего с 26 января по 10 февраля 1934 года в г. Москве[5][6].
С 1934 года заведующий Отделом культуры и пропаганды ленинизма СреднеАзиатского бюро ЦК ВКП(б), на этой должности он некоторое время работает в г. Ташкенте[1][2].
С 1934 года член Исполнительной комиссии СреднеАзиатского бюро ЦК ВКП(б)[1][2].
Слушатель Курсов марксизма-ленинизма при ЦК ВКП(б), Высшей школы партийных организаторов при ЦК ВКП(б) с 1935 по ноябрь 1936 годы в Москве[1][2].
С ноября 1936 по октябрь 1937 годы народный комиссар торговли Таджикской ССР[1].
Ибрагим Исмаилов был арестован по сфабрикованному обвинению в 1937 г., приговорён к высшей мере наказания Военной коллегии Верховного суда СССР. Расстрелян 3 мая 1938 года, место захоронения — г. Сталинабад. Реабилитирован посмертно ВКВС СССР в 1951 году одним из первых, во много благодаря личному ходатайству тогдашнего первого секретаря ЦК КП(б) Узбекистана (Узбекской ССР) Усмана Юсупова — близкого соратника Ибрагима Исмаилова. Были возвращены его награды, посмертно восстановлен в рядах ВКП(б)[1][2][8]
«В дни первой Декады таджикской литературы и искусства в Москве в 1941 г. Иосиф Виссарионович Сталин первым делом спросил у представителей из Таджикистана: — Где этот высокий таджикский самородок? (имея в виду Ибрагима Исмаилова). Кто-то из участников выронил: — его расстреляли. Сталин после небольшой паузы, сожалея сказал: — Основная наша ошибка была в том, что мы не могли ценить и беречь своих лучших кадров …»[2].
Награды
Семья
- Отец — Исмаил Ализаде тадж. Исмоил Ализода (18??-1914) — неместного происхождения по одним данным выходец из: Курды в Азербайджане; Иранского Азербайджана по др. из Иранского Курдистана. На Памир прибыл вместе с русским специальным военным отрядом в начале 90-х годов XIX века выполнявший в то время обязанности военного переводчика и повара. Затем переходит на службу во вновь организованный Ишкашимский пост, женившись обосновывается в к. Нуд, построит дом (ныне в черте Ишкашим (тадж. Ишкошим) — село, районный центр Ишкашимского района на Памире в Горно-Бадахшанской автономной области Республики Таджикистан.
- Мать — Шоабдуллоева Розиямох
- Брат — Исмаилов Сарвар (1908—1984) — колхозник колхоза им Сталина, позже переименованный в «Исмаилов Ибрагим».
- Первая жена — Саиданоева Бибиоро — работала колхозницей колхоза «Правда».
- Дочь — Исмоилова Пари (1927—2015) — работала поваром в детском саду в райцентре Ишкашим.
- Вторая жена — Акимшоева Сурманиссо тадж. Ҳокимшоева Сурманиссо (19??-199?) — работала в Москве в 30-е годы в «Трёхгорная мануфактура», затем воспитательницей в доме ребенка, зав библиотекой ср. школы им С. М. Кирова и первым директором областной библиотеки им В. И. Ленина на Памире в Хороге (1947—1955)[2][9][10][11][12]:
«В 1939 г. Сурманиссо Хакимшоева была освобождена из лагеря в Казахстане. У нее не было ни дома, ни имущества, все было конфисковано. Друзья и знакомые сторонились ее, не здоровались, отворачивались. Эта мужественная женщина решила спасти детей. Она начала их поиск. Во всех органах была неразбериха, никто не мог ей помочь. Она с трудом узнала, что дети находятся в разных лагерях где-то в Казахстане. В одном из спецлагерей она нашла сына Исмоила больным, худым и в очень плачевном состоянии и начала поиск дочери. На одной из железнодорожных станций она встретила сердобольную русскую женщину, которая была женой начальника станции. Женщина предложила оставить больного сына у нее и найти дочь, обещала присмотреть за ребенком и вылечить его к её приезду. Сурманиссо нашла дочь, и они все втроем приехали в Душанбе. Но в городе им не нашлось места, и она выехала с ними на Памир к …»[10].
- Дочь — Исмаилова Лола Ибрагимовна тадж. Исмоилова Лола-Ниссо Иброҳимовна (1929—2013) — выпускница биологического факультета ТГУ им В. И. Ленина, доктор биологических наук, профессор, работала зав кафедрой биологии в Таджикском государственном медицинском институте имени Абуали ибни Сино (Авицены).
- Сын — Исмаилов Исмаил Ибрагимович тадж. Исмоилов Исмоил Иброҳимович (1934—1988) — выпускник Таджикскоого государственного медицинского института имени Абуали ибни Сино (Авицены), кандидат медицинских наук, работал ст научным сотрудником Таджикского НИИ эпидемиологии и гигиены Минpздрава ТаджССР[2][9][10][11][12].
Память
- На родине, на Памире в Ишкашимском районом центре ГБАО его имя присвоено ср. школе № 21 (1971);
- В школе № 21 открыт музей в честь 90-летие Ибрагима Исмаилова (1991);
- Период Советского Союза его имя носил колхоз, затем совхоз - ныне Ассоциация дехканского хозяйства Ишкашимского района.
Напишите отзыв о статье "Исмаилов, Ибрагим"
Литература
- Аламшоев К. М. [faraj.com.tj/society/290-zhurnalist-popolnyaet-ryad-tadzhikskih-uchenyh-istorikov.html "Помир, 1937"]. — Душанбе: «Ирфон», 2012. — С. 65-84. — 352 с. — 500 экз. — ISBN 978-99947-0-762-1.
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 [www.knowbysight.info/III/14512.asp Исмаилов Ибрагим]. Справочник по истории КПСС 1898—1991 Knowbysight.info. Проверено 28 октября 2016.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 Аламшоев К. М. [faraj.com.tj/society/290-zhurnalist-popolnyaet-ryad-tadzhikskih-uchenyh-istorikov.html "Помир, 1937" / Ибрагим Исмаилов /]. — Душанбе: «Ирфон», 2012. — С. 65-84. — 352 с. — 500 экз. — ISBN 978-99947-0-762-1.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 [www.centrasia.ru/person2.php?st=1078090090 ИСМАИЛОВ Ибрагим]. Centrasia - Таджикистан. Проверено 28 октября 2016.
- ↑ 1 2 3 [www.knowbysight.info/1_TADJ/05041.asp Памирский округ - Автономная область Горного Бадахшана - Горно-Бадахшанская автономная область]. Справочник по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898—1991 knowbysight.info. Проверено 28 октября 2016.
- ↑ 1 2 [www.knowbysight.info/2_KPSS/11902.asp Делегаты XVI-го съезда ВКП(б) 26.6 - 13.7.1930]. Справочник по истории Коммунистической партии и Советского Союза Knowbysight.info. Проверено 31 октября 2016.
- ↑ 1 2 [www.knowbysight.info/2_KPSS/07913.asp Делегаты XVII-го съезда ВКП(б) 26.1 - 10.2.1934]. Справочник КПСС Knowbysight.info. Проверено 31 октября 2016.
- ↑ 1 2 [www.worldstatesmen.org/Tajikistan.html Ibrahim Ismailov Chairmen of the Executive Committee of the Soviet of Gorno-Badakhshan Autonomous Oblast]. WORLD STATESMEN.org. Проверено 13 августа 2016.
- ↑ [stalin.memo.ru/regions/regi72.htm Регион Таджикская ССР ИСМАИЛОВ ИБРАГИМ]. Общество "Мемориал". Проверено 28 октября 2016.
- ↑ 1 2 [taj-history.tj/sites/default/files/_img/_doc/safarqulova/safarkulova_DISS.pdf История становления и развития образования, науки и культуры Горно-Бадахшанской автономной области (1924-1991)]. Taj-history.tj. Проверено 28 октября 2016.
- ↑ 1 2 3 [www.stat.tj/digest/2011/12/tashkent/ Ташкент 30.12.2011]. Статьи Агентства по статистике при Президенте Республики Таджикистан. Проверено 29 октября 2016. TAJSTAT
- ↑ 1 2 [www.dslib.net/istoria-otechestva/safarkulov-istorija-stanovlenija-i-razvitija-obrazovanija-nauki-i-kultury-gornobadahshanskoj.html Становление и развитие народного образования и региональной интеллигенции в ГБАО (1924-1991гг.)]. Электронная библиотека диссертаций. Проверено 30 октября 2016.
- ↑ 1 2 [www.skitalets.ru/books/pamir_luknitsky/10.htm В СТОЛИЦЕ ГОРНОГО БАДАХШАНА - Сурьма Ниссо Акимшоева Август 1952 г.] (Russian). "Skitalets". Проверено 30 октября 2016.
Ссылки
- [procella.ru/index.php?do=person&view=8389 ИСМОИЛОВ Иброхим. ПЕРСОНЫ (ТАДЖИКИСТАН)]. Проверено 28 октября 2016.
- [stalin.memo.ru/regions/regi72.htm Таджикская ССР п/п 46 ИСМАИЛОВ ИБРАГИМ 1-я категория АП РФ, оп.24, дело 416, лист 259]. Общество "Мемориал". Проверено 11 октября 2016.
Отрывок, характеризующий Исмаилов, Ибрагим
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.
Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
– Графские? – сюда неси, говорила она, указывая на чемоданы и ни с кем не здороваясь. – Барышни, сюда налево. Ну, вы что лебезите! – крикнула она на девок. – Самовар чтобы согреть! – Пополнела, похорошела, – проговорила она, притянув к себе за капор разрумянившуюся с мороза Наташу. – Фу, холодная! Да раздевайся же скорее, – крикнула она на графа, хотевшего подойти к ее руке. – Замерз, небось. Рому к чаю подать! Сонюшка, bonjour, – сказала она Соне, этим французским приветствием оттеняя свое слегка презрительное и ласковое отношение к Соне.
Когда все, раздевшись и оправившись с дороги, пришли к чаю, Марья Дмитриевна по порядку перецеловала всех.
– Душой рада, что приехали и что у меня остановились, – говорила она. – Давно пора, – сказала она, значительно взглянув на Наташу… – старик здесь и сына ждут со дня на день. Надо, надо с ним познакомиться. Ну да об этом после поговорим, – прибавила она, оглянув Соню взглядом, показывавшим, что она при ней не желает говорить об этом. – Теперь слушай, – обратилась она к графу, – завтра что же тебе надо? За кем пошлешь? Шиншина? – она загнула один палец; – плаксу Анну Михайловну? – два. Она здесь с сыном. Женится сын то! Потом Безухова чтоль? И он здесь с женой. Он от нее убежал, а она за ним прискакала. Он обедал у меня в середу. Ну, а их – она указала на барышень – завтра свожу к Иверской, а потом и к Обер Шельме заедем. Ведь, небось, всё новое делать будете? С меня не берите, нынче рукава, вот что! Намедни княжна Ирина Васильевна молодая ко мне приехала: страх глядеть, точно два боченка на руки надела. Ведь нынче, что день – новая мода. Да у тебя то у самого какие дела? – обратилась она строго к графу.
– Всё вдруг подошло, – отвечал граф. – Тряпки покупать, а тут еще покупатель на подмосковную и на дом. Уж ежели милость ваша будет, я времечко выберу, съезжу в Маринское на денек, вам девчат моих прикину.
– Хорошо, хорошо, у меня целы будут. У меня как в Опекунском совете. Я их и вывезу куда надо, и побраню, и поласкаю, – сказала Марья Дмитриевна, дотрогиваясь большой рукой до щеки любимицы и крестницы своей Наташи.
На другой день утром Марья Дмитриевна свозила барышень к Иверской и к m me Обер Шальме, которая так боялась Марьи Дмитриевны, что всегда в убыток уступала ей наряды, только бы поскорее выжить ее от себя. Марья Дмитриевна заказала почти всё приданое. Вернувшись она выгнала всех кроме Наташи из комнаты и подозвала свою любимицу к своему креслу.
– Ну теперь поговорим. Поздравляю тебя с женишком. Подцепила молодца! Я рада за тебя; и его с таких лет знаю (она указала на аршин от земли). – Наташа радостно краснела. – Я его люблю и всю семью его. Теперь слушай. Ты ведь знаешь, старик князь Николай очень не желал, чтоб сын женился. Нравный старик! Оно, разумеется, князь Андрей не дитя, и без него обойдется, да против воли в семью входить нехорошо. Надо мирно, любовно. Ты умница, сумеешь обойтись как надо. Ты добренько и умненько обойдись. Вот всё и хорошо будет.
Наташа молчала, как думала Марья Дмитриевна от застенчивости, но в сущности Наташе было неприятно, что вмешивались в ее дело любви князя Андрея, которое представлялось ей таким особенным от всех людских дел, что никто, по ее понятиям, не мог понимать его. Она любила и знала одного князя Андрея, он любил ее и должен был приехать на днях и взять ее. Больше ей ничего не нужно было.
– Ты видишь ли, я его давно знаю, и Машеньку, твою золовку, люблю. Золовки – колотовки, ну а уж эта мухи не обидит. Она меня просила ее с тобой свести. Ты завтра с отцом к ней поедешь, да приласкайся хорошенько: ты моложе ее. Как твой то приедет, а уж ты и с сестрой и с отцом знакома, и тебя полюбили. Так или нет? Ведь лучше будет?
– Лучше, – неохотно отвечала Наташа.
На другой день, по совету Марьи Дмитриевны, граф Илья Андреич поехал с Наташей к князю Николаю Андреичу. Граф с невеселым духом собирался на этот визит: в душе ему было страшно. Последнее свидание во время ополчения, когда граф в ответ на свое приглашение к обеду выслушал горячий выговор за недоставление людей, было памятно графу Илье Андреичу. Наташа, одевшись в свое лучшее платье, была напротив в самом веселом расположении духа. «Не может быть, чтобы они не полюбили меня, думала она: меня все всегда любили. И я так готова сделать для них всё, что они пожелают, так готова полюбить его – за то, что он отец, а ее за то, что она сестра, что не за что им не полюбить меня!»
Они подъехали к старому, мрачному дому на Вздвиженке и вошли в сени.
– Ну, Господи благослови, – проговорил граф, полу шутя, полу серьезно; но Наташа заметила, что отец ее заторопился, входя в переднюю, и робко, тихо спросил, дома ли князь и княжна. После доклада о их приезде между прислугой князя произошло смятение. Лакей, побежавший докладывать о них, был остановлен другим лакеем в зале и они шептали о чем то. В залу выбежала горничная девушка, и торопливо тоже говорила что то, упоминая о княжне. Наконец один старый, с сердитым видом лакей вышел и доложил Ростовым, что князь принять не может, а княжна просит к себе. Первая навстречу гостям вышла m lle Bourienne. Она особенно учтиво встретила отца с дочерью и проводила их к княжне. Княжна с взволнованным, испуганным и покрытым красными пятнами лицом выбежала, тяжело ступая, навстречу к гостям, и тщетно пытаясь казаться свободной и радушной. Наташа с первого взгляда не понравилась княжне Марье. Она ей показалась слишком нарядной, легкомысленно веселой и тщеславной. Княжна Марья не знала, что прежде, чем она увидала свою будущую невестку, она уже была дурно расположена к ней по невольной зависти к ее красоте, молодости и счастию и по ревности к любви своего брата. Кроме этого непреодолимого чувства антипатии к ней, княжна Марья в эту минуту была взволнована еще тем, что при докладе о приезде Ростовых, князь закричал, что ему их не нужно, что пусть княжна Марья принимает, если хочет, а чтоб к нему их не пускали. Княжна Марья решилась принять Ростовых, но всякую минуту боялась, как бы князь не сделал какую нибудь выходку, так как он казался очень взволнованным приездом Ростовых.
– Ну вот, я вам, княжна милая, привез мою певунью, – сказал граф, расшаркиваясь и беспокойно оглядываясь, как будто он боялся, не взойдет ли старый князь. – Уж как я рад, что вы познакомились… Жаль, жаль, что князь всё нездоров, – и сказав еще несколько общих фраз он встал. – Ежели позволите, княжна, на четверть часика вам прикинуть мою Наташу, я бы съездил, тут два шага, на Собачью Площадку, к Анне Семеновне, и заеду за ней.
Илья Андреич придумал эту дипломатическую хитрость для того, чтобы дать простор будущей золовке объясниться с своей невесткой (как он сказал это после дочери) и еще для того, чтобы избежать возможности встречи с князем, которого он боялся. Он не сказал этого дочери, но Наташа поняла этот страх и беспокойство своего отца и почувствовала себя оскорбленною. Она покраснела за своего отца, еще более рассердилась за то, что покраснела и смелым, вызывающим взглядом, говорившим про то, что она никого не боится, взглянула на княжну. Княжна сказала графу, что очень рада и просит его только пробыть подольше у Анны Семеновны, и Илья Андреич уехал.
M lle Bourienne, несмотря на беспокойные, бросаемые на нее взгляды княжны Марьи, желавшей с глазу на глаз поговорить с Наташей, не выходила из комнаты и держала твердо разговор о московских удовольствиях и театрах. Наташа была оскорблена замешательством, происшедшим в передней, беспокойством своего отца и неестественным тоном княжны, которая – ей казалось – делала милость, принимая ее. И потом всё ей было неприятно. Княжна Марья ей не нравилась. Она казалась ей очень дурной собою, притворной и сухою. Наташа вдруг нравственно съёжилась и приняла невольно такой небрежный тон, который еще более отталкивал от нее княжну Марью. После пяти минут тяжелого, притворного разговора, послышались приближающиеся быстрые шаги в туфлях. Лицо княжны Марьи выразило испуг, дверь комнаты отворилась и вошел князь в белом колпаке и халате.
– Ах, сударыня, – заговорил он, – сударыня, графиня… графиня Ростова, коли не ошибаюсь… прошу извинить, извинить… не знал, сударыня. Видит Бог не знал, что вы удостоили нас своим посещением, к дочери зашел в таком костюме. Извинить прошу… видит Бог не знал, – повторил он так не натурально, ударяя на слово Бог и так неприятно, что княжна Марья стояла, опустив глаза, не смея взглянуть ни на отца, ни на Наташу. Наташа, встав и присев, тоже не знала, что ей делать. Одна m lle Bourienne приятно улыбалась.
– Прошу извинить, прошу извинить! Видит Бог не знал, – пробурчал старик и, осмотрев с головы до ног Наташу, вышел. M lle Bourienne первая нашлась после этого появления и начала разговор про нездоровье князя. Наташа и княжна Марья молча смотрели друг на друга, и чем дольше они молча смотрели друг на друга, не высказывая того, что им нужно было высказать, тем недоброжелательнее они думали друг о друге.
Когда граф вернулся, Наташа неучтиво обрадовалась ему и заторопилась уезжать: она почти ненавидела в эту минуту эту старую сухую княжну, которая могла поставить ее в такое неловкое положение и провести с ней полчаса, ничего не сказав о князе Андрее. «Ведь я не могла же начать первая говорить о нем при этой француженке», думала Наташа. Княжна Марья между тем мучилась тем же самым. Она знала, что ей надо было сказать Наташе, но она не могла этого сделать и потому, что m lle Bourienne мешала ей, и потому, что она сама не знала, отчего ей так тяжело было начать говорить об этом браке. Когда уже граф выходил из комнаты, княжна Марья быстрыми шагами подошла к Наташе, взяла ее за руки и, тяжело вздохнув, сказала: «Постойте, мне надо…» Наташа насмешливо, сама не зная над чем, смотрела на княжну Марью.
Категории:
- Родившиеся в 1901 году
- Кавалеры ордена Трудового Красного Знамени
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Ишкашимском районе
- Родившиеся в Горно-Бадахшанской автономной области
- Родившиеся в Таджикистане
- Умершие 3 мая
- Умершие в 1938 году
- Казнённые в 1938 году
- Умершие в Душанбе
- Похороненные в Душанбе
- Персоналии:Хорог
- Члены КПСС
- Персоналии:Горно-Бадахшанская автономная область
- Персоналии:Таджикская ССР
- Председатели Горно-Бадахшанского облисполкома
- Министры Таджикской ССР
- Члены ЦК компартий союзных республик СССР
- Политики Таджикской ССР
- Политики СССР
- Чекисты
- Репрессированные в СССР
- Расстрелянные в СССР
- Реабилитированные в СССР
- Посмертно реабилитированные
