Хесфорд, Иэн

Иэн Хесфорд
Общая информация
Родился	4 марта 1960(1960-03-04) Ндола, Северная Родезия
Умер	18 ноября 2014(2014-11-18) (54 года)
Гражданство	Англия
Позиция	вратарь
Карьера
Клубная карьера*
1977—1983	Блэкпул	202 (0)
1983—1986	Шеффилд Уэнсдей	0 (0)
1985	→  Фулхэм	3 (0)
1985	→  Ноттс Каунти	10 (0)
1986—1988	Сандерленд	97 (0)
1988—1991	Халл Сити	91 (0)
1991—1992	Мейдстон Юнайтед	42 (1)
1992—1996	Истерн
1996—1997	Син Тао
1997—1998	Саут Чайна
Национальная сборная**
1981—1982	Англия (до 21)	7 (0)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Иэн Хесфорд (англ. Iain Hesford; 4 марта 1960 — 18 ноября 2014) — английский профессиональный футболист. Играл на позиции вратаря за такие команды, как «Блэкпул», «Сандерленд» и «Халл Сити».

Карьера

Англия

Хесфорд начал свою карьеру в «Блэкпуле», где сыграл более 200 матчей, а также вызывался в молодёжную сборную Англии (провёл семь игр). Он дебютировал в матче против «Олдем Атлетик» 20 августа 1977 года, на тот момент ему было 17 лет, он стал самым молодым вратарём, когда-либо игравшим за «Блэкпул» в чемпионате. Когда Хесфорд выходил из раздевалки на второй тайм, он оскорбил болельщиков «латикс», показав им жест виктория. В 1983 году он подписал контракт с «Шеффилд Уэнсдей», но не сыграл ни одного матча за «сов». В 1986 году он перешёл в «Сандерленд», где играл в течение двух с половиной сезонов. В декабре 1988 года он перебрался в «Халл Сити», «Сандерденд» обменял его на Тони Нормана. В 1991 году после того, как его клуб вылетел из Второго дивизиона, он подписал контракт с «Мейдстон Юнайтед», который также боролся за выживание. В 1991 году он забил победный гол в матче против «Херефорд Юнайтед» (3:2), он сильно выбил мяч со своей штрафной площади, при этом ему помог ветер.

Гонконг

В июле 1992 года Хесфорд переехал в Гонконг, присоединившись к клубу Истерн». Он играл за клуб в течение четырёх лет, затем в сезоне 1996/97 перешёл в «Син Дао», а в следующем сезоне — в «Саут Чайна». Во время своего пребывания в «Истерне» он с клубом завоевал пять трофеев, в том числе Гонконг Сеньор Шилд, Кубок футбольной ассоциации Гонконга и чемпионат страны. В 1992 году он был признан лучшим иностранным игроком в лиге. Он также трижды попадал в символическую сборную турнира (в 1992/93, 1993/94 и 1994/95 сезоне). Во время игры за «Истерн» он установил рекорд чемпионата Гонконга, простояв 827 минут (более десяти играх) без пропущенных мячей, гол в ворота Хесфорда забил игрок «Саут Чайна», Ло Вай Ши.

Он играл в товарищеском матче за сборную Гонконгской лиги против Англии, гости выиграли с минимальным счётом.

Он покинул Гонконг в 1998 году и начал карьеру тренера в Англии. Он открыл отель в Литтлборо, недалеко от Рочдейла, Большой Манчестер.

Смерть

Тело Хесфорла было обнаружено 20 ноября 2014 года. Местная газета, «Blackpool Gazette», написала, что, скорее всего, причиной смерти стал инфаркт.

Ссылки

• [www.hkfa.com/includes_files/board_details.php?news_id=4351 HKFA website] (in Chinese) 聯賽不失球紀錄的保持者─希福特
• [www.neilbrown.newcastlefans.com/player/iainhesford.html Hesford’s profile at Neil Brown’s statistics site]

</div>

Отрывок, характеризующий Хесфорд, Иэн

– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.