Каинский уезд
|
Каинский уезд
|
Каинский уезд (Каинский округ) — административно-территориальная единица в составе Тобольского наместничества, Томской и Ново-Николаевской губерний, существовавшая в 1782—1925 годах. Уездный город — Каинск.
Содержание
История
Каинский уезд был образован в 1782 году в составе Томской области Тобольского наместничества. С 1804 года Каинский уезд стал входить в Томскую губернию. В 1822 году уезд был преобразован в округ, но с 1898 года вновь стал уездом.
Волости[2]
В 1919 году Каинский уезд был переименован в Барабинский уезд. В 1921 году, под руководством Сибревкома начинается административная реорганизация Сибири. Из части южно-хлеборобных волостей и уездов Томской губернии создаётся Ново-Николаевская (вскоре было принято писать Новониколаевская) губерния, в которой вновь создан Каинский уезд. Однако при этом из части земель прежнего (до 1919) уезда были вновь образованы новые уезды — Татарский уезд (Омская губерния) и Каргатский уезд (Новониколаевская губерния).
В 1925 году, в ходе очередного реформирования административной системы Сибири Сибревкомом, Каинский и другие уезды (а заодно и сами все сибирские губернии) были упразднены. Территории бывшего Каинского уезда вошли в состав Барабинского округа Сибирского края (с 1930 по 1937 — Западно-Сибирский край). С 1921 года в уездах создавались райкомы партии, главные органы по осуществлению диктатуры победившей партии и они же определяли советское государственное строительство. Райкомы имели статус территориальных организаций, при этом территория райкома могла включать в себя одну или несколько волостей, укрупнённую волость (объединение волостей в период после января 1920 года) или даже небольшой уезд. При мощной реорганизации административной системы и территориального деления 1925 года территории юрисдикции райкомов РКП(б) (бывшие волости, укрупнённые волости) стали преобразовываться в районы. Районы на месте бывшего (на 1919) Каинского уезда практически в том же виде сохранились в составе современной Новосибирской области.
Население
По данным переписи 1897 года в уезде проживало 187 147[1] чел. В том числе русские — 83,9 %; украинцы — 5,8 %; татары — 3,1 %; казахи — 2,4 %; евреи — 1,2 %; поляки — 1,0 %. В уездном городе Каинске проживало 5884 чел.
Личности
- Лигачёв, Егор Кузьмич, один из руководителей СССР в 1980-х, бывший первый секретарь Томского обкома КПСС (1960-е — 1980-е), один из организаторов строительства Новосибирского Академгородка и первый руководитель Советского райкома партии, созданного на основе этого Академгородка (1950-е). Дважды награждён орденом Ленина. Родился на территории уезда в 1920 году.
Напишите отзыв о статье "Каинский уезд"
Примечания
- ↑ 1 2 [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_gub_97.php?reg=79 Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г.]. [www.webcitation.org/617Ujp1w8 Архивировано из первоисточника 22 августа 2011].
- ↑ В условиях Российской империи волости, хоть и были долговременными административно-территориальными единицами в составе уездов и областей, но формировались и распускались местными сходами граждан по мере необходимости.
- ↑ [www.rusarchives.ru/guide/gato/p1.shtml Архивы России. Административно-территориальное деление Томской губернии - Томской области (1604-1997)]
- ↑ В Томской губернии было 4 Покровских волости в 4-х уездах и несколько сёл Покровское
- ↑ Указывается, что в 1899 году волость была в составе Барнаульского уезда, затем вновь в составе Каинского уезда/ Также одноимённая волость в губернии была в составе Томского уезда - территория совр. Асиновского района у реки Чулым (приток Оби).
Ссылки
- [maps.southklad.ru/forum/viewtopic.php?f=94&t=1339 Карта Каинского уезда Тобольской губернии 1784 года]
- Каинск // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
| ||||||||
| ||||||
|
Это заготовка статьи о территориальном делении Российской империи. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Каинский уезд
– И не думал, полноте, ma tante.– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.
Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
