Калиновский, Самуэль
| Самуэль Ежи Калиновский польск. Samuel Jerzy Kalinowski <tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> | ||
| ||
|---|---|---|
| 1649 — 1652 | ||
| Предшественник: | Адам Казановский | |
| Преемник: | Стефан Чарнецкий | |
| Смерть: | 2 июня 1652 урочище Батог | |
| Род: | Калиновские | |
| Отец: | Мартин Калиновский | |
| Мать: | Гелена Корецкая | |
| Супруга: | Урсула Бригитта Оссолинская | |
| Дети: | Ежи, Юзеф, Мартин Адам | |
Самуэль Ежи Калиновский (польск. Samuel Jerzy Kalinowski; погиб 2 июня 1652) — государственный и военный деятель Речи Посполитой, обозный великий коронный (1649—1652), староста брацлавский, литинский, любецкий, гусятинский и черниговский.
Владелец Любеча, Гусятина, Лоева, Конотопа и Лысянки.
Содержание
Биография
Представитель польского магнатского рода Калиновских герба «Калинова». Сын гетмана польного коронного и воеводы черниговского Мартина Калиновского (ок. 1605—1652) и княжны Гелены Корецкой.
В 1643 году Самуэль Ежи получил во владение от отца староство брацлавское, литинское и любецкое, а в 1646 году — гусятинское и ненадолго черниговское. Каспер Несецкий называет его старостой лоевским.
В 1648 году Самуэль Ежи участвовал в неудачных битвах с восставшими казаками под Корсунем и Пилявцами, где польско-шляхетская армия потерпела крупные поражения. Осенью 1648 года он за свой счет выставил гусарскую хоругвь (120 чел.) и казацкую хоругвь (150 чел.).
В 1648 году Самуэль Ежи Калиновский поддержал избрание (элекцию) на польский королевский престол Яна II Казимира Вазы. Неизвестно, находился ли он в осаждённом казаками Збараже, но К.Несецкий указывает на его пребывание тогда в Каменце-Подольском вместе с Петром Потоцким.
В 1649 году Самуэль Ежи Калиновский получил от короля должность обозного великого коронного. В январе 1650 года умирающий канцлер Ежи Оссолинский завещал староство стенжицкое своему зятю Самуэлю Ежи Калиновскому, но король передал это староство другому лицу. 7 мая 1650 года Самуэль Ежи и его жена получили во владение староство бродницкое вместе с городом Лидзбарком, что вызвало протест прусской шляхты, угрожавшей сорвать сейм. Король дал обещание решить дело на следующем сейме, но так и не сдержал своего слова. Только после смерти Самуэля Ежи его вдова Урсула уступила 18 октября 1653 года староство бродницкое воеводе хелминскому Яну Косу.
В марте 1651 года с собственной хоругвью пехоты под командованием своего отца Мартина Калиновского участвовал в военной кампании на Брацлавщине против казаков. Сражался против повстанцев под Шаргородом, Черновцами, Мурафой, Стеной и Ямполем. 18 марта 1651 года он выступил на Кальник для проведения разведки и взял несколько пленников, но часть его отряда была разбита казаками в Липовце. В мае того же года во время переправы через р.Серет возле Копычинцев имел стычку с татарами и казаками.
В конце июня — начале июля 1651 года обозный великий коронный Самуэль Ежи Калиновский участвовал в битве с казацко-татарской армией под Берестечком.
2 июня 1652 года вместе со своим отцом погиб в битве с казаками под Батогом. Его вдова долго считала, что он попал в плен, она поспешила с выкупом в Гусятин и по дороге едва не попала в плен к татарам.
Семья и дети
20 мая 1646 года в Варшаве женился на Урсуле Бригитте Оссолинской, дочери канцлера великого коронного Ежи Оссолинского и Изабеллы Данилович. На свадьбе и последующих торжествах присутствовали король Владислав IV Ваза с королевой. На свадьбе велись переговоры относительно войны с Турцией, которую готовил король. В планируемой войне в 1647 году Ежи Оссолинский хотел использовать связи зятя с казаками.
Дети:
- Ежи Калиновский, умер в раннем возрасте, потомства не оставил
- Юзеф Калиновский, умер в раннем возрасте, потомства не оставил
- Мартин Адам Калиновский, староста лоевский и гневковский
Напишите отзыв о статье "Калиновский, Самуэль"
Ссылки
- [genealogia.grocholski.pl/gd/osoba.php?id=031992 Samuel Kalinowski w serwisie Genealogia dynastyczna] (польск.)
Источники
- A.Przyboś. Kalinowski Samuel Jerzy h. Kalinowa (zm. 1652) / Polski Słownik Biograficzny.— Wrocław — Warszawa — Kraków: Zakład Narodowy Imienia Ossolińskich Wydawnictwo Polskiej Akademii Nauk. — Tom ХI/…, zeszyt ….— 638 s.— S. 466 (польск.)
Отрывок, характеризующий Калиновский, Самуэль
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.
На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.
Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
