Кальво-Сотело и Бустело, Леопольдо

Леопольдо Кальво-Сотело и Бустело Leopoldo Calvo-Sotelo y Bustelo<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Председатель Правительства Испании
25 февраля 1981 года — 1 декабря 1982 год
Монарх:	Хуан Карлос I
Предшественник:	Адольфо Суарес Гонсалес
Преемник:	Фелипе Гонсалес Маркес
Рождение:	14 апреля 1926(1926-04-14) Мадрид, Испания
Смерть:	3 мая 2008(2008-05-03) (82 года) Мадрид, Испания
Место погребения:	Рибадео
Партия:	Союз демократического центра
Награды:

Леопо́льдо Ка́льво-Сотéло и Бусте́ло,1-й маркиз де Риа Рибадео, (исп. Leopoldo Calvo-Sotelo y Bustelo: 14 апреля 1926, Мадрид — 3 мая 2008, Мадрид) — испанский политический деятель, председатель Правительства Испании с февраля 1981 по декабрь 1982.

Биография

Племянник министра финансов Испании Хосе Кальво Сотело и литератора Хоакина Кальво Сотело.

В 1951 году окончил Мадридское высшее техническое училище. В 1960 г. защитил докторскую диссертацию в Мадридском политехническом университете. Начиная с 1967 г. занимал различные руководящие посты в железнодорожном концерне Renfe.

В 1971 по 1975 гг. — депутат парламента как представитель предпринимателей химической промышленности.

В 1975 г., после смерти Франко, в качестве министра торговли вошел в состав первого монархического правительства, возглавляемого Ариасом Наварро.

С июля 1976 г. — министр в правительстве Адольфо Суареса. Оставил свой пост для подготовки к первым демократическим выборам (1977) и занялся организацией новой партии, Союза демократического центра (USD), которую возглавил Суарес.

В 1977—1978 гг. — руководитель парламентской фракции Союза демократического центра.

в 1978—1979 гг. — министр по связям с Европейским экономическим сообществом,

в 1980—1981 гг. — вице-премьер по экономическим вопросам.

В 1981—1982 гг. — премьер-министр Испании.

После отставки Суареса кандидатура Кальво-Сотело была выдвинута на пост председателя Правительства Испании. 23 февраля 1981, когда в парламенте проходило голосование по его кандидатуре, в зал заседаний ворвалась группа военных во главе с подполковником Антонио Техеро. Но попытка военного переворота провалилась, и 25 февраля 1981 Кальво-Сотело был избран председателем Правительства Испании. В период его пребывания на посту главы правительства Испания официально вступила в НАТО, был принят закон о разводах, одобрено новое административно-территориальное деление страны на автономные области. После поражения Союза демократического центра на парламентских выборах 1982 оставил свой пост.

В 1983 году был избран членом парламентской ассамблеи Совета Европы, а в 1986 — депутатом Европарламента.

Ссылки

• [www.congreso.es/portal/page/portal/Congreso/Congreso/Diputados/BusqForm?_piref73_1333155_73_1333154_1333154.next_page=/wc/fichaDiputado?idDiputado=372&idLegislatura=2 Леопольдо Кальво-Сотело на сайте Конгресса депутатов Испании  (исп.)]
• [www.europarl.europa.eu/meps/en/1717/Leopoldo_CALVO-SOTELO.html Леопольдо Кальво-Сотело на сайте Европейского парламента  (англ.)]

Персоналии   Политика   Испания

Отрывок, характеризующий Кальво-Сотело и Бустело, Леопольдо

Наполеон начал войну с Россией потому, что он не мог не приехать в Дрезден, не мог не отуманиться почестями, не мог не надеть польского мундира, не поддаться предприимчивому впечатлению июньского утра, не мог воздержаться от вспышки гнева в присутствии Куракина и потом Балашева.
Александр отказывался от всех переговоров потому, что он лично чувствовал себя оскорбленным. Барклай де Толли старался наилучшим образом управлять армией для того, чтобы исполнить свой долг и заслужить славу великого полководца. Ростов поскакал в атаку на французов потому, что он не мог удержаться от желания проскакаться по ровному полю. И так точно, вследствие своих личных свойств, привычек, условий и целей, действовали все те неперечислимые лица, участники этой войны. Они боялись, тщеславились, радовались, негодовали, рассуждали, полагая, что они знают то, что они делают, и что делают для себя, а все были непроизвольными орудиями истории и производили скрытую от них, но понятную для нас работу. Такова неизменная судьба всех практических деятелей, и тем не свободнее, чем выше они стоят в людской иерархии.
Теперь деятели 1812 го года давно сошли с своих мест, их личные интересы исчезли бесследно, и одни исторические результаты того времени перед нами.
Но допустим, что должны были люди Европы, под предводительством Наполеона, зайти в глубь России и там погибнуть, и вся противуречащая сама себе, бессмысленная, жестокая деятельность людей – участников этой войны, становится для нас понятною.
Провидение заставляло всех этих людей, стремясь к достижению своих личных целей, содействовать исполнению одного огромного результата, о котором ни один человек (ни Наполеон, ни Александр, ни еще менее кто либо из участников войны) не имел ни малейшего чаяния.
Теперь нам ясно, что было в 1812 м году причиной погибели французской армии. Никто не станет спорить, что причиной погибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер, который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе. Но тогда не только никто не предвидел того (что теперь кажется очевидным), что только этим путем могла погибнуть восьмисоттысячная, лучшая в мире и предводимая лучшим полководцем армия в столкновении с вдвое слабейшей, неопытной и предводимой неопытными полководцами – русской армией; не только никто не предвидел этого, но все усилия со стороны русских были постоянно устремляемы на то, чтобы помешать тому, что одно могло спасти Россию, и со стороны французов, несмотря на опытность и так называемый военный гений Наполеона, были устремлены все усилия к тому, чтобы растянуться в конце лета до Москвы, то есть сделать то самое, что должно было погубить их.
В исторических сочинениях о 1812 м годе авторы французы очень любят говорить о том, как Наполеон чувствовал опасность растяжения своей линии, как он искал сражения, как маршалы его советовали ему остановиться в Смоленске, и приводить другие подобные доводы, доказывающие, что тогда уже будто понята была опасность кампании; а авторы русские еще более любят говорить о том, как с начала кампании существовал план скифской войны заманивания Наполеона в глубь России, и приписывают этот план кто Пфулю, кто какому то французу, кто Толю, кто самому императору Александру, указывая на записки, проекты и письма, в которых действительно находятся намеки на этот образ действий. Но все эти намеки на предвидение того, что случилось, как со стороны французов так и со стороны русских выставляются теперь только потому, что событие оправдало их. Ежели бы событие не совершилось, то намеки эти были бы забыты, как забыты теперь тысячи и миллионы противоположных намеков и предположений, бывших в ходу тогда, но оказавшихся несправедливыми и потому забытых. Об исходе каждого совершающегося события всегда бывает так много предположений, что, чем бы оно ни кончилось, всегда найдутся люди, которые скажут: «Я тогда еще сказал, что это так будет», забывая совсем, что в числе бесчисленных предположений были делаемы и совершенно противоположные.