Капралов, Георгий Александрович

Георгий Капралов
Имя при рождении:	Георгий Александрович Капралов
Дата рождения:	8 октября 1921(1921-10-08)
Место рождения:	Петроград, РСФСР
Дата смерти:	14 октября 2010(2010-10-14) (89 лет)
Место смерти:	Москва, Российская Федерация
Гражданство:	СССР СССР → Россия Россия
Профессия:	киновед, кинокритик, сценарист, телеведущий
Карьера:	1934—2010
Направление:	кино, телевидение
Награды:

Гео́ргий Алекса́ндрович Капра́лов (8 октября 1921, Петроград — 14 октября 2010, Москва) — советский и российский киновед, кинокритик и сценарист, телеведущий, доктор искусствоведения (1984). Член КПСС с 1949 года.

Биография

Родился 8 октября 1921 года.

В детстве сочинил стихотворение «Паровоз», приведённое Корнеем Чуковским в книге «От двух до пяти».

В 1948 году окончил театроведческий факультет Ленинградского театрального института имени А. Н. Островского (мастерская С. Данилова).

Работал редактором в газете «Смена», корреспондентом газеты «Правда», заведующим киносектора ЛГИТМиКа, заместителем заведующего отделом литературы и искусства в газете «Правда». В качестве спецкора этой газеты участвовал в работе крупнейших международных кинофестивалей.

В 1967—1970 и 1971—1974 годах — вице-президент FIPRESCI.

Ведущий программы «Кинопанорама» (1976—1979, ЦТ).

В 1962—1986 годах возглавлял Московскую секцию кинокритики СК.

С 1998 года — обозреватель в газете «Труд» и информационном агентстве Союза кинематографистов России.

Публиковался с 1934 года. Печатался в журналах «Искусство кино», «Сеанс», «Экран», «Огонек» и др.; в газетах «Экран и сцена», «Культура», «Известия» и других.

Написал сценарии нескольких игровых и документальных фильмов и ряд книг по проблемам отечественного и зарубежного кинематографа, среди которых:

• Книги
  • «Юрий Толубеев» (1961),
  • «Игра с чёртом и рассвет в урочный час» (1975),
  • «Калина красная» и другие фильмы (1977),
  • «Большая судьба кинематографа» (1980),
  • «Михаил Ульянов» (1984)
  • «Человек и миф. Эволюция героя западного кино» (1984),
  • «Западный кинематограф: супермены и люди» (1987).

Умер 14 октября 2010 года. Похоронен в Москве на Троекуровском кладбище.

Семья

Более 60 лет был женат на Капраловой Зинаиде Михайловне (р. 23.04.1923 г.), актрисе. Сын, Александр Георгиевич Капралов, журналист, работал в газете «Известия» с 1973 по 1992 гг., путешественник. Внучка — Анастасия Алексеевна Макаревич, певица. Внук — Георгий Александрович Капралов (р.26.06.2007 г.). Правнуки — Макар и Матвей, дети Анастасии.

Сценарии

• 1966 — На диком бреге
• 1967 — Юрий Толубеев (документальный)
• 1963 — Рыцарь Евграфыч (совм. с Юрием Лукиным) - киносценарий о Н. Баумане
• 1967 — Николай Бауман
• 1973 — Последний подвиг Камо
• 1975 — Принимаю на себя
• 1980 — Тайна Эдвина Друда
• 1985 — Этот фантастический мир. Выпуск 11 (фильм-спектакль)
• 1985 — Странная история доктора Джекила и мистера Хайда
• 1987 — Этот фантастический мир. Выпуск 12 (фильм-спектакль)
• 1987 — Гобсек

роли в кино

• 1985 — Этот фантастический мир. Выпуск 11 (фильм-спектакль) — гость телепередачи

Награды и звания

• орден Дружбы народов (1987)
• орден «Знак Почёта»
• орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени (2003).
• заслуженный деятель искусств РСФСР (1981).
• 2000 МКФ в Канне (Медаль «Фестиваль 2000»)
• Лауреат премии Союза кинематографистов по киноведению и кинокритике (1974).

Пародии

С пародией на Георгия Капралова и «Кинопанораму» выступал Ян Арлазоров .

Ссылки

• [www.kino-teatr.ru/kino/screenwriter/sov/45611/bio/ Георгий Капралов на сайте КИНО-ТЕАТР]
• [www.eduhmao.ru/info/8/6410/84433/ Капралов Георгий Александрович] (недоступная ссылка)

Отрывок, характеризующий Капралов, Георгий Александрович

Он сел против Пьера.
– A propos, vous savez donc l'allemand, vous? [Кстати, вы, стало быть, знаете по немецки?]
Пьер смотрел на него молча.
– Comment dites vous asile en allemand? [Как по немецки убежище?]
– Asile? – повторил Пьер. – Asile en allemand – Unterkunft. [Убежище? Убежище – по немецки – Unterkunft.]
– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d'Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]