Кациян, Ратко

Ратко Кациян
Общая информация
Родился	18 января 1917(1917-01-18) Задар, Австро-Венгрия
Умер	18 июня 1949(1949-06-18) (32 года) Загреб, СФРЮ
Гражданство	Королевство Югославия Королевство Югославия Югославия Югославия
Позиция	нападающий
Карьера
Молодёжные клубы
1931—1933	Приморац (Београд-на-Мору)
Клубная карьера*
1934-1936	Освит (Шибеник)	? (?)
1936-1939	ХАШК (Загреб)	? (?)
1939-1941	Хайдук (Сплит)	21 (21)
1941-1945	ХАШК (Загреб)	? (?)
1945-1949	/ Динамо (Загреб)	? (7)
Национальная сборная**
1940—1943	Хорватия	10 (1)
1946	Югославия	1 (0)
Тренерская карьера
1946	Милиционар (Загреб)
Международные медали
Олимпийские игры
Серебро	Лондон 1948	футбол
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Ратко Кациян (сербохорв. Ratko Kacijan / Ратко Кацијан; 18 января 1917, Задар — 18 января 1949, Загреб) — хорватский югославский футболист, серебряный призёр Олимпийских игр 1948 года.

Биография

С 14 лет выступал за команду «Приморац» из Београда-на-Мору. За свою карьеру играл за клубы ХАШК, «Освит» из Шибеника, «Хайдук» из Сплита и загребское «Динамо». В 1938 году был дисквалифицирован пожизненно за нападение на судью, но потом дисквалификацию сняли.

С 1940 по 1943 годы сыграл 10 игр за сборную Хорватии. В 1944 году вступил в партизанское движение, после войны продолжил карьеру в загребском «Динамо». Одну игру провёл за сборную Югославии 9 мая 1946 против Чехословакии (2:0), на Олимпиаде в Лондоне стал серебряным призёром.

Некоторое время тренировал команду «Милиционар» из Загреба.

Скончался в 1949 году от инфаркта миокарда. В память о нём названа молодёжная школа загребского «Динамо».

Литература

• Fredi Kramer, Sveto ime Dinamo, leksikon Dinama, 2006., ISBN 953-99770-2-9, str. 201
• Antun Škrtić, H.A.Š.K. 1903-1993, Hrvatski akademski športski klub, 1993., ISBN 953-96001-0-3, str. 49

Ссылки

• [nogomet.lzmk.hr/clanak.aspx?id=1348 Статья в Хорватском футбольном словаре]  (хорв.)

Отрывок, характеризующий Кациян, Ратко

Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.