Сборная Чехословакии по футболу

Сборная Чехословакии по футболу
Конфедерация	УЕФА
Федерация	Чехословацкий футбольный союз
Наибольшее кол-во игр	Зденек Негода (90)
Лучший бомбардир	Антонин Пуч (35)
Основная форма Гостевая форма
Первая игра
Чехословакия 7 - 0 КСХС (Антверпен, Бельгия; 28 августа 1920) Последняя игра Бельгия 0 - 0 Чехия и Словакия (Брюссель, Бельгия, 17 ноября 1993)
Самая крупная победа
Чехословакия 8 - 0 Таиланд (Мехико, Мексика; 18 октября 1968)
Самое крупное поражение
Венгрия 8 - 3 Чехословакия (Будапешт, Венгрия; 19 сентября 1937) 0 - 5 (4 раза)
Чемпионат мира
Участие	8 (впервые 1934)
Достижения	2-е место 1934 и 1962
Чемпионат Европы
Участие	3 (впервые 1960)
Достижения	Чемпионы 1976

Спортивные награды
Чемпионаты Европы по футболу
Золото	Югославия-1976
Бронза	Франция-1960
Бронза	Италия-1980
Олимпийские игры
Золото	Летние	1980
Серебро	Летние	1964

Сбо́рная Чехослова́кии по футбо́лу представляла Чехословакию на международных футбольных турнирах и в товарищеских матчах. Возникла после Первой мировой войны и образования Чехословакии. Дебют сборной на международной арене состоялся на Олимпийских играх 1920 года, когда сборная Чехословакии дошла до финала. Но в матче за олимпийское золото против Бельгии произошёл скандал - в конце первого тайма футболисты Чехословакии, недовольные судейством англичанина Льюиса, покинули поле, за что были дисквалифицированы.

1 января 1993 года Чехословакия прекратила своё существование. Тем не менее, сборная продолжила участие в отборочных играх чемпионата мира 1994 года. Не сумев пробиться в финальную часть турнира, сборная Чехии и Словакии (официальное название команды после распада страны) прекратила существование после окончания отборочных матчей. Преемницей сборной Чехословакии стала сборная Чехии по футболу, кроме того, сборная Словакии по футболу начала свои собственные выступления.

Форма

На протяжении всей истории сборной Чехословакии её основной формой было сочетание красных футболок, белых трусов и тёмно-синих гетр. В выездной форме преобладал белый цвет, часто с красными и синими вставками.

1934—1976 (домашняя)

1950—1967 (гостевая)

1980—1989 (домашняя)

1980—1989 (гостевая)

1990—1992 (домашняя)

1990—1992 (гостевая)

Чемпионат мира по футболу

Год	Раунд	Место	М	В	Н*	П	ГЗ	ГП
1930	-	-	-	-	-	-	-	-
1934	Финал	2	4	3	0	1	9	6
1938	Четвертьфинал	5	3	1	1	1	5	3
1950	-	-	-	-	-	-	-	-
1954	1-й раунд	14	2	0	0	2	0	7
1958	1-й раунд	9	4	1	1	2	9	6
1962	Финал	2	6	3	1	2	7	7
1966	-	-	-	-	-	-	-	-
1970	1-й раунд	15	3	0	0	3	2	7
1974	-	-	-	-	-	-	-	-
1978	-	-	-	-	-	-	-	-
1982	1-й раунд	19	3	0	2	1	2	4
1986	-	-	-	-	-	-	-	-
1990	Четвертьфинал	6	5	3	0	2	10	5
1994	-	-	-	-	-	-	-	-
Всего	8/18	2 Финала	30	11	5	14	44	45

Чемпионат Европы по футболу

Год	Раунд	М	В	Н*	П	ГЗ	ГП
1960	Третье место	2	1	0	1	2	3
1964	-	-	-	-	-	-	-
1968	-	-	-	-	-	-	-
1972	-	-	-	-	-	-	-
1976	Чемпион	2	1	1	0	5	3
1980	Третье место	4	1	2	1	5	4
1984	-	-	-	-	-	-	-
1988	-	-	-	-	-	-	-
1992	-	-	-	-	-	-	-
Всего	1 Победа	8	3	3	2	12	10

Достижения

• Финалисты Чемпионата мира: 1934, 1962
• Чемпионы Европы: 1976
• Бронзовые призёры Чемпионата Европы: 1960, 1980
• Чемпионы Олимпийских игр: 1980
• Серебряные призёры Олимпиад: 1964

См. также

• Сборная Чехии по футболу
• Сборная Словакии по футболу

Отрывок, характеризующий Сборная Чехословакии по футболу

– И знаете ли, мой милый, мне кажется, что решительно Буонапарте потерял свою латынь. Вы знаете, что нынче получено от него письмо к императору. – Долгоруков улыбнулся значительно.
– Вот как! Что ж он пишет? – спросил Болконский.
– Что он может писать? Традиридира и т. п., всё только с целью выиграть время. Я вам говорю, что он у нас в руках; это верно! Но что забавнее всего, – сказал он, вдруг добродушно засмеявшись, – это то, что никак не могли придумать, как ему адресовать ответ? Ежели не консулу, само собою разумеется не императору, то генералу Буонапарту, как мне казалось.
– Но между тем, чтобы не признавать императором, и тем, чтобы называть генералом Буонапарте, есть разница, – сказал Болконский.
– В том то и дело, – смеясь и перебивая, быстро говорил Долгоруков. – Вы знаете Билибина, он очень умный человек, он предлагал адресовать: «узурпатору и врагу человеческого рода».
Долгоруков весело захохотал.
– Не более того? – заметил Болконский.
– Но всё таки Билибин нашел серьезный титул адреса. И остроумный и умный человек.
– Как же?
– Главе французского правительства, au chef du gouverienement francais, – серьезно и с удовольствием сказал князь Долгоруков. – Не правда ли, что хорошо?
– Хорошо, но очень не понравится ему, – заметил Болконский.
– О, и очень! Мой брат знает его: он не раз обедал у него, у теперешнего императора, в Париже и говорил мне, что он не видал более утонченного и хитрого дипломата: знаете, соединение французской ловкости и итальянского актерства? Вы знаете его анекдоты с графом Марковым? Только один граф Марков умел с ним обращаться. Вы знаете историю платка? Это прелесть!
И словоохотливый Долгоруков, обращаясь то к Борису, то к князю Андрею, рассказал, как Бонапарт, желая испытать Маркова, нашего посланника, нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него, ожидая, вероятно, услуги от Маркова и как, Марков тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой, не поднимая платка Бонапарта.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказал Болконский, – но вот что, князь, я пришел к вам просителем за этого молодого человека. Видите ли что?…
Но князь Андрей не успел докончить, как в комнату вошел адъютант, который звал князя Долгорукова к императору.
– Ах, какая досада! – сказал Долгоруков, поспешно вставая и пожимая руки князя Андрея и Бориса. – Вы знаете, я очень рад сделать всё, что от меня зависит, и для вас и для этого милого молодого человека. – Он еще раз пожал руку Бориса с выражением добродушного, искреннего и оживленного легкомыслия. – Но вы видите… до другого раза!
Бориса волновала мысль о той близости к высшей власти, в которой он в эту минуту чувствовал себя. Он сознавал себя здесь в соприкосновении с теми пружинами, которые руководили всеми теми громадными движениями масс, которых он в своем полку чувствовал себя маленькою, покорною и ничтожной» частью. Они вышли в коридор вслед за князем Долгоруковым и встретили выходившего (из той двери комнаты государя, в которую вошел Долгоруков) невысокого человека в штатском платье, с умным лицом и резкой чертой выставленной вперед челюсти, которая, не портя его, придавала ему особенную живость и изворотливость выражения. Этот невысокий человек кивнул, как своему, Долгорукому и пристально холодным взглядом стал вглядываться в князя Андрея, идя прямо на него и видимо, ожидая, чтобы князь Андрей поклонился ему или дал дорогу. Князь Андрей не сделал ни того, ни другого; в лице его выразилась злоба, и молодой человек, отвернувшись, прошел стороной коридора.
– Кто это? – спросил Борис.
– Это один из самых замечательнейших, но неприятнейших мне людей. Это министр иностранных дел, князь Адам Чарторижский.
– Вот эти люди, – сказал Болконский со вздохом, который он не мог подавить, в то время как они выходили из дворца, – вот эти то люди решают судьбы народов.
На другой день войска выступили в поход, и Борис не успел до самого Аустерлицкого сражения побывать ни у Болконского, ни у Долгорукова и остался еще на время в Измайловском полку.


На заре 16 числа эскадрон Денисова, в котором служил Николай Ростов, и который был в отряде князя Багратиона, двинулся с ночлега в дело, как говорили, и, пройдя около версты позади других колонн, был остановлен на большой дороге. Ростов видел, как мимо его прошли вперед казаки, 1 й и 2 й эскадрон гусар, пехотные батальоны с артиллерией и проехали генералы Багратион и Долгоруков с адъютантами. Весь страх, который он, как и прежде, испытывал перед делом; вся внутренняя борьба, посредством которой он преодолевал этот страх; все его мечтания о том, как он по гусарски отличится в этом деле, – пропали даром. Эскадрон их был оставлен в резерве, и Николай Ростов скучно и тоскливо провел этот день. В 9 м часу утра он услыхал пальбу впереди себя, крики ура, видел привозимых назад раненых (их было немного) и, наконец, видел, как в середине сотни казаков провели целый отряд французских кавалеристов. Очевидно, дело было кончено, и дело было, очевидно небольшое, но счастливое. Проходившие назад солдаты и офицеры рассказывали о блестящей победе, о занятии города Вишау и взятии в плен целого французского эскадрона. День был ясный, солнечный, после сильного ночного заморозка, и веселый блеск осеннего дня совпадал с известием о победе, которое передавали не только рассказы участвовавших в нем, но и радостное выражение лиц солдат, офицеров, генералов и адъютантов, ехавших туда и оттуда мимо Ростова. Тем больнее щемило сердце Николая, напрасно перестрадавшего весь страх, предшествующий сражению, и пробывшего этот веселый день в бездействии.
– Ростов, иди сюда, выпьем с горя! – крикнул Денисов, усевшись на краю дороги перед фляжкой и закуской.
Офицеры собрались кружком, закусывая и разговаривая, около погребца Денисова.
– Вот еще одного ведут! – сказал один из офицеров, указывая на французского пленного драгуна, которого вели пешком два казака.
Один из них вел в поводу взятую у пленного рослую и красивую французскую лошадь.
– Продай лошадь! – крикнул Денисов казаку.
– Изволь, ваше благородие…
Офицеры встали и окружили казаков и пленного француза. Французский драгун был молодой малый, альзасец, говоривший по французски с немецким акцентом. Он задыхался от волнения, лицо его было красно, и, услыхав французский язык, он быстро заговорил с офицерами, обращаясь то к тому, то к другому. Он говорил, что его бы не взяли; что он не виноват в том, что его взяли, а виноват le caporal, который послал его захватить попоны, что он ему говорил, что уже русские там. И ко всякому слову он прибавлял: mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval [Но не обижайте мою лошадку,] и ласкал свою лошадь. Видно было, что он не понимал хорошенько, где он находится. Он то извинялся, что его взяли, то, предполагая перед собою свое начальство, выказывал свою солдатскую исправность и заботливость о службе. Он донес с собой в наш арьергард во всей свежести атмосферу французского войска, которое так чуждо было для нас.
Казаки отдали лошадь за два червонца, и Ростов, теперь, получив деньги, самый богатый из офицеров, купил ее.