Гавранек, Франтишек

Франтишек Гавранек
Общая информация
Родился	11 июля 1923(1923-07-11) Братислава, Чехословацкая Республика
Умер	26 марта 2011(2011-03-26) (87 лет)
Гражданство	Чехословакия Чехия
Карьера
Клубная карьера*
1939—1945	Садска
	Астон Вилла (Млада-Болеслав)
	Искра (Либерец)
	Искра (Яблонец-над-Нисоу)
	Искра (Мимон)
Тренерская карьера
1964—1966	Спартак (Градец-Кралове)
1966—1968	Славия (Прага)
1970—1972	ЭПА
1972—1976	Зброёвка
1976—1978	Рух (Хожув)
1980	Чехословакия (олимп.)
1982—1984	Чехословакия
1984—1986	АЕЛ (Лимасол)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.

Фра́нтишек Га́вранек (чеш. František Havránek; 11 июля 1923, Братислава, Чехословацкая Республика — 26 марта 2011) — чехословацкий футболист и тренер, наставник олимпийской сборной Чехословакии, ставшей победительницей Олимпийских игр 1980 года в Москве.

Карьера

Игровая

В качестве игрока выступал за несколько чехословацких клубов, но особых достижений не добивался.

Тренерская

Намного большего он достиг, перейдя на тренерскую работу. В 1978—1984 годах — генеральный менеджер сборной Чехословакии по футболу, в 1982—1984 годах — тренер команды. Три года спустя он вернулся в Чехословакию и закончил свою тренерскую карьеру.

Успехи в качестве тренера

Наибольшего успеха Гавранек достиг в качестве главного тренера олимпийской сборной Чехословакии, когда его подопечные завоевали «золото». Как тренер Чехословацкой олимпийской команды на летних Олимпийских играх 1980, он выиграл золотую медаль с его командой. В 1970 году привел ЭПА из Ларнаки к званию чемпиона Кипра. В 1985 году с лимасольским АЕЛом завоевал национальный кубок.

Ссылки

• [www.slavia.cz/Treneri Профиль на сайте «Славии»]
• [nv.fotbal.cz/scripts/detail.php?id=85568&tmplid=1484 Профиль на nv.fotbal.cz]

Отрывок, характеризующий Гавранек, Франтишек

– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.