Моравчик, Любомир

Любо Моравчик
Общая информация
Прозвище	Любо
Родился
Гражданство
Рост	172 см
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	без клуба
Карьера
Клубная карьера*
1983—1990	Пластика
1990—1996	Сент-Этьен	197 (31)
1996—1998	Бастия	33 (8)
1998	Дуйсбург	5 (0)
1998—2002	Селтик	95 (29)
2002	ДЖЕФ Юнайтед	2 (0)
2003	Нитра	1 (0)
Национальная сборная**
1987—1993	Чехословакия	42 (7)
1994—2000	Словакия	38 (6)
Тренерская карьера
2004—2005	Ружомберок
2004—2008	Словакия (до 16)
2008—2010	ВиОн
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Любомир (Любо) Моравчик (словацк. Ľubomír «Lubo» Moravčík; 22 июня 1965, Нитра) — чехословацкий и словацкий футбольный атакующий полузащитник, ныне тренер «ВиОна».

Карьера

В клубах

Начинал выступления в «Пластике» из родной Нитры, с которой в первом же сезоне 1983/84 годов вылетел во вторую лигу, откуда клуб вернулся в элиту в сезоне 1986/87. Сезон 1990/91 начал во французском «Сент-Этьене», откуда ушёл после сезона 1995/96, когда клуб вылетел в Дивизион 2. Со своим следующим клубом «Бастией» выступал в Кубке УЕФА 1997/98.

Летом 1998 года начал выступления за немецкий «Дуйсбург» в Бундеслиге, однако уже в октябре оказался в шотландском «Селтике», с которым добился наибольших успехов на клубном уровне, выиграв два чемпионата, два Кубка лиги и Кубок Шотландии. По итогам 2001 года, в 36 лет он был признан лучшим игроком Словакии. В 2002 году провёл несколько матчей за японский клуб «ДЖЕФ Юнайтед», в сезоне 2003/04 провёл один матч за «Нитру» в первой лиге Словакии, чем и завершил карьеру.

В сборных

Любо дебютировал в составе сборной Чехословакии 11 ноября 1987 года в отборочном матче к Евро 1988, когда они в Праге принимали Уэльс. Единственным крупным турниром для него стал чемпионат мира 1990 года, где команде удалось дойти до четвертьфинала, проиграв в нём будущим чемпионам — команде ФРГ. Завершил международную карьеру Моравчик в сборной Словакии домашним отборочным матчем к чемпионату мира 2002 года против Швеции.

Достижения

Командные

Как игрока национальных сборных Чехословакии:

• Чемпионат мира:
  • Участник: 1990

Как игрока «Пластики»:

• Вторая лига Чехословакии:
  • Призовое место: 1985/86 (выход в Первую лигу)

Как игрока «Сент-Этьена»:

• Кубок Интертото:
  • Победитель: 1997

Как игрока «Селтика»:

• Чемпионат Шотландии:
  • Чемпион: 2000/01, 2001/02
  • Второе место: 1998/99, 1999/00
• Кубок Шотландии:
  • Победитель: 2000/01
  • Финалист: 1998/99, 2001/02
• Кубок шотландской лиги:
  • Победитель: 1999/00, 2000/01

Личные

• Футболист года в Словакии: 2001

Ссылки

• [www.rsssf.com/miscellaneous/moravcik-intl.html Все игры и голы ат-Тальяни за сборную на сайте RSSSF] (англ.)
• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=14819 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)

Отрывок, характеризующий Моравчик, Любомир

– Без жалованья членом, – повторил Аракчеев. – Имею честь. Эй, зови! Кто еще? – крикнул он, кланяясь князю Андрею.


Ожидая уведомления о зачислении его в члены комитета, князь Андрей возобновил старые знакомства особенно с теми лицами, которые, он знал, были в силе и могли быть нужны ему. Он испытывал теперь в Петербурге чувство, подобное тому, какое он испытывал накануне сражения, когда его томило беспокойное любопытство и непреодолимо тянуло в высшие сферы, туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов. Он чувствовал по озлоблению стариков, по любопытству непосвященных, по сдержанности посвященных, по торопливости, озабоченности всех, по бесчисленному количеству комитетов, комиссий, о существовании которых он вновь узнавал каждый день, что теперь, в 1809 м году, готовилось здесь, в Петербурге, какое то огромное гражданское сражение, которого главнокомандующим было неизвестное ему, таинственное и представлявшееся ему гениальным, лицо – Сперанский. И самое ему смутно известное дело преобразования, и Сперанский – главный деятель, начинали так страстно интересовать его, что дело воинского устава очень скоро стало переходить в сознании его на второстепенное место.
Князь Андрей находился в одном из самых выгодных положений для того, чтобы быть хорошо принятым во все самые разнообразные и высшие круги тогдашнего петербургского общества. Партия преобразователей радушно принимала и заманивала его, во первых потому, что он имел репутацию ума и большой начитанности, во вторых потому, что он своим отпущением крестьян на волю сделал уже себе репутацию либерала. Партия стариков недовольных, прямо как к сыну своего отца, обращалась к нему за сочувствием, осуждая преобразования. Женское общество, свет , радушно принимали его, потому что он был жених, богатый и знатный, и почти новое лицо с ореолом романической истории о его мнимой смерти и трагической кончине жены. Кроме того, общий голос о нем всех, которые знали его прежде, был тот, что он много переменился к лучшему в эти пять лет, смягчился и возмужал, что не было в нем прежнего притворства, гордости и насмешливости, и было то спокойствие, которое приобретается годами. О нем заговорили, им интересовались и все желали его видеть.
На другой день после посещения графа Аракчеева князь Андрей был вечером у графа Кочубея. Он рассказал графу свое свидание с Силой Андреичем (Кочубей так называл Аракчеева с той же неопределенной над чем то насмешкой, которую заметил князь Андрей в приемной военного министра).
– Mon cher, [Дорогой мой,] даже в этом деле вы не минуете Михаил Михайловича. C'est le grand faiseur. [Всё делается им.] Я скажу ему. Он обещался приехать вечером…
– Какое же дело Сперанскому до военных уставов? – спросил князь Андрей.
Кочубей, улыбнувшись, покачал головой, как бы удивляясь наивности Болконского.
– Мы с ним говорили про вас на днях, – продолжал Кочубей, – о ваших вольных хлебопашцах…
– Да, это вы, князь, отпустили своих мужиков? – сказал Екатерининский старик, презрительно обернувшись на Болконского.
– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.