Кеворкян, Джек
Поделись знанием:
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
| Джек Кеворкян | |
| англ. Jack Kevorkian | |
 Кеворкян в 2008 году | |
| Род деятельности: |
медицина |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: |
Детройт (Мичиган, США) |
Джейкоб[1] «Джек» Кеворкян (арм. Ջեք Գևորգյան;англ. Jacob «Jack» Kevorkian; 26 мая 1928, Понтиак, штат Мичиган — 3 июня 2011, Детройт, штат Мичиган[2]) — американский врач армянского происхождения, популяризатор эвтаназии. Прозвища — «Доктор Джек», «Доктор Смерть», «Доктор Суицид».
Содержание
Популяризация эвтаназии
Родился 26 мая 1928 года в семье армянских эмигрантов. Окончил медицинский факультет Мичиганского университета в 1952, после чего вступил в вооружённые силы США и принимал участие в Корейской войне. Работал в больнице Г.Форда в Детройте, а затем патологоанатомом в различных больницах Калифорнии и Мичигана.
Занимаясь врачебной практикой, выступил в защиту эвтаназии в тех случаях, когда больному уже нет возможности оказать медицинскую помощь, и страдания которого не стоят того, чтобы продолжать жить. В 1989 года разработал и построил т. н. «машину самоубийства» (мерситрон — англ. Mercitron, от mercy — милосердие), подающую смертельную дозу анальгетиков и токсичных препаратов в кровь больного, для пациентов, не способных покончить с собой иными способами. 4 июня 1990 используя мерситрон, с собой покончил первый пациент, страдавший болезнью Альцгеймера. В общей сложности в 1990—1998 гг. мерситроном воспользовалось более 130 человек.
Осуждение
Идеи Кеворкяна были решительно осуждены врачебным сообществом и властями США. В 1991 году Кеворкяна лишили лицензии на занятия медицинской практикой. Впоследствии он четырежды представал перед судом, однако был оправдан из-за недостаточности свидетельских показаний. В марте 1999 года Джек Кеворкян был обвинён в прямом убийстве второй степени, после того как осуществил эвтаназию 52-летнего Томаса Юка из округа Окленд, страдавшего болезнью Лу Герига. В качестве неопровержимого доказательства стороной обвинения была представлена видеозапись совершения самого акта эвтаназии, которая, по воле самого Джека, находилась в свободном доступе. Решением суда Кеворкян был приговорён к заключению сроком от 10 до 25 лет в исправительном учреждении штата Мичиган. 1 июня 2007 года за хорошее поведение решением Комиссии штата по условно-досрочному освобождению 79-летний Джек Кеворкян был выпущен на свободу на два года раньше срока[3] с запретом:
- помогать кому-либо умереть путём эвтаназии;
- осуществлять уход за лицами старше 62 лет;
- близко общаться с лицами, имеющими врождённые физические отклонения.
Смерть
В начале мая 2011 года Джек Кеворкян был госпитализирован в детройтскую больницу с диагнозом «пневмония».[2] 3 июня 2011 года, не приходя в сознание, Кеворкян скончался от тромбоэмболии лёгочной артерии.[2]
Кеворкян в массовой культуре
В видеоиграх
- В компьютерной игре «Blood» ввод чит-кода kevorkian ведет к самоубийству героя.
- В компьютерной игре «Deus Ex: Human Revolution» присутствует упоминание «Синдрома Кеворкяна» в виде названия секретного достижения.
- В «Steam»-версии компьютерной игры «Postal» присутствует достижение «How Kevorkian!», присуждаемое за добивание раненого противника.
- В компьютерной игре «Lucius» присутствует достижение «Доктор Кеворкян», присуждаемое за способствование трем самоубийствам.
- В компьютерной игре «No More Room in Hell» присутствует достижение «Kevorkian», присуждаемое за «помощь» заражённому игроку найти покой.
В кино
- «Вы не знаете Джека» — биографический фильм, снятый в 2010 г. о жизни Кеворкяна. Самого доктора сыграл Аль Пачино.
- Джек Кеворкян упоминается в фильме Вуди Аллена «Голливудский финал».
- В фильме «Голый пистолет» один герой другому предлагает телефон Кеворкяна.
- В эпизоде «Смерть» мультсериала «Южный Парк» упоминается доктор Кеворкян: «Есть один мужик, по имени Джек Лаборкян, или как-то так. Он бродит повсюду и убивает всех, кто его об этом попросит. И ничего ему за это не бывает».
- В шестой серии 6 сезона мультсериала «Футурама» Доктор Зойдберг говорит Бендеру «Тогда самоубийство! Идем в мой офис, я устрою тебе хорошего Кеворкяна»
- В шоу «In Living Color» в одном из скетчей его роль исполнил Джим Керри.
- В сериале «Закон и порядок: Специальный корпус», (4 сезон, серия 3) детектив Джон Манч упоминает Кеворкяна во время допроса пожилой женщины с болезнью Альцгеймера: «Когда моя стальная ловушка для разума начнет ржаветь, вызывайте Кеворкяна» («When this steel trap starts to rust, call Kevorkian»).
- В сериале «Мыслить как преступник» (3 сезон, 4 серия) свидетель, рассказывая Хочнеру и Пренсис про подозреваемого, говорит: «По штату он зоотехник, но на самом деле эдакий Кеворкян».
- В фильме Клинта Иствуда «Абсолютная власть» в эпизоде, когда в палату входит убийца, замаскировавшийся под врача, персонаж Иствуда, перед тем как его убить, интересуется: «Вы, наверное, доктор Кеворкян?».
- В фильме «Без вины виноватый» в эпизоде с больницей.
- В фильме «Притворись моей женой».
- В сериале «Сверхъестественное» (7 сезон 22 серия) Дин упоминает Кеворкяна в разговоре с Сэмом о Бобби.
- В сериале «Зачарованные» (1 сезон 20 серия) в разговоре о смертоносном коктейле из «Книги таинств», Фиби иронически упоминает доктора Кеворкяна.
- В сериале «Симпсоны» 19 сезон 4 серия
- В сериале «Кости» 3 сезон 6 серия агент Бут говорит: «Кеворкян тоже был доктором»
В литературе
- Джек Кеворкян упоминается в книге «Хроники Харона. Энциклопедия смерти».
- Имя доктора Кеворкяна используется в эссе американского писателя Курта Воннегута «Дай вам бог здоровья, доктор Кеворкян».
- Упоминается в книге Скотта Адамса «Принцип Дилберта. Взгляд из офисной кабинки на начальство, совещания, причуды дирекции и прочие бедствия».
- Также упоминается в статье Патрика Дж. Бьюкенена «Смерть Запада: чем вымирание населения и усиление иммиграции угрожают нашей стране и цивилизации».
- По случаю смерти Джека Кеворкяна русский философ Вадим Филатов написал стихотворение [lit.lib.ru/f/filatow_w_w/text_0370.shtml Доктор Любовь].
- Упоминается в книги Рам Дасса «Всё ещё здесь» о проблемах пожилого возраста.
- Упоминается в книге Стивена Кинга "Бессонница" в рассказе Луизы Ральфу об их общем участковом враче: "Карл Литчфилд — самонадеянный, тщеславный болван, которого больше интересует, как он выглядит в подтяжках и стильных рубашках, чем судьба пациентов. — Какой цинизм! — И правда, это-то и печально. Знаешь что? Сейчас ему тридцать пять или тридцать шесть, он считает, что, когда ему исполнится сорок, он просто… Остановится. Останется сорокалетним столько, сколько захочет. Он считает, что в шестьдесят люди превращаются в дряхлых стариков и что большинство из них впадают в старческий маразм после шестидесяти пяти, а уж коль вам удастся дожить до восьмидесяти, то нужно благодарить судьбу, если дети отвезут вас к доктору Кеворкяну."
В музыке
- Существует музыкальная группа «Kevorkian Death Cycle».
- В альбоме канадской трэш-метал группы Anvil «Plugged in Permanent» есть трек «Doctor Kevorkian» [my.tbaytel.net/tgallo/anvil/lyric90s.htm#doctor]
- Упоминается в песне Eminem 3 verses «…Doctor Kevorkian has arrived to perform an autopsy on you while you scream „I’M STILL ALIVE!…“»
- Упоминается в песне «Fast Lane» (Bad Meets Evil) «…You’ll let me take this shovel, dig up the corpse, Jack Kevorkian. Go back and fork in more beef that you can pack a fork in…»
- Упоминается в песне Sadistik ft. Sticky Fingaz & Tech N9ne — Death Warrant «…I’m a pathologist, Dr. Kevorkian…»
- Упоминается в песне «[lyricwiki.org/King_Crimson:Coda:_I_Have_A_Dream Coda — I Have A Dream]» группы «King Crimson» (альбом «The ConstruKction Of Light», 2000).
- Упоминается в названии песни группы «Strapping Young Lad» «Velvet Kevorkian» (альбом «City», 1997).
- У американской грайндкор группы Anal Cunt есть песня «Jack Kevorkian Is Cool»(альбом «I Like It When You Die», 1997)
- У Public Enemy есть песня «Kevorkian»
- У Suicide Commando есть трек Kevorkian
- В альбоме «[en.wikipedia.org/wiki/Violent_Demise:_The_Last_Days Violent Demise: The Last Days]» рэп-метал группы «[en.wikipedia.org/wiki/Bodycount_%28band%29 Body Count]» 15-й трек называется «Dr. K» и посвящён Джеку Кеворкяну
- Группа Константа, в песне «У окна», упоминается в первом куплете Мити Северного
См. также
Напишите отзыв о статье "Кеворкян, Джек"
Примечания
Ссылки
- [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=14997 Серийный доктор (ж-л «Коммерсантъ Власть» от 01.12.1998)]
- [lenta.ru/articles/2007/06/01/kevorkian/ Благие намерения «доктора Смерть»]
Отрывок, характеризующий Кеворкян, Джек
… и высоко, и далеко,На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
