Клад Приама

Клад Приама (золото Трои, сокровище Приама) — сенсационный клад, обнаруженный Генрихом Шлиманом во время его раскопок в Трое. Клад получил своё название по имени античного царя Приама.

Возраст и происхождение

Как уже установлено, клад не имеет отношения к царю Трои Приаму. Он датируется 2400—2300 гг. до н. э., то есть существовал за тысячу лет до Приама.

Сам клад находился в серебряном двуручном сосуде. Он состоял из более чем 10 000 предметов. Больше всего в нём было золотых бусин — около 1000. Причём бусины были очень разнообразными по форме — и мелкий бисер, и тонкие трубочки, и бусинки с расплющенными лопастями. Когда была выполнена реконструкция нагрудной пекторали, состоявшей из этих бусинок, получилось двадцать роскошных нитей ожерелья, к нижней из которых подвешивались 47 золотых стержней, а в центре располагался один совершенно особый — с тонкими нарезками.

Также в кладе находились серьги, в частности «дольчатые», выполненные в виде полукольца, свёрнутого из ряда проволочек (от 2 до 7), на конце сплющенных. Имелись височные кольца — достаточно массивные украшения, которые, как было предположено учёными позднее, привязывались тонкими шнурами к ушам. Были в кладе и изящные серьги в форме корзиночки, к которой крепилась фигурка богини. Также в кладе находились браслеты, налобная золотая лента, две золотые диадемы и массивная золотая ладьеобразная чаша весом около 600 граммов, использовавшаяся, вероятно, в ритуальных жертвоприношениях.

Специалисты отметили, что такие вещи могли быть изготовлены только с помощью увеличительных приборов. Позднее в последнем кладе были найдены десятки линз из горного хрусталя.

Кроме золотых вещей, в троянском кладе были найдены кости овец, быков, коз, коров, свиней и лошадей, оленей и зайцев, а также хлебные зерна, горох, бобы. Огромное количество орудий и топоров были каменными, но ни одного медного. Многочисленные глиняные сосуды были сделаны руками, а частью на гончарном круге. Некоторые из них стояли на трёх ножках, другие имели форму животных. Также в кладе находились ритуальные топоры-молоты, найденные в 1890 году. Совершенство их настолько велико, что некоторые учёные сомневаются в том, что их могли сделать в середине III тысячелетия до нашей эры. Все они хорошо сохранились, лишь один (сделанный из афганского лазурита) был повреждён, так как применялся в древности. В каком конкретно ритуале они участвовали, пока не установлено.

История

Находка

Генрих Шлиман обнаружил клад 31 мая 1873 года. Как описывал сам Шлиман, он заметил предметы из меди и объявил рабочим перерыв, чтобы самостоятельно выкопать клад вместе со своей женой. В действительности супруга Шлимана при этом событии не присутствовала. Из-под шаткой древней стены Шлиман одним ножом откопал различные предметы из золота и серебра. Клад находился под пылью тысячелетий и тяжёлой крепостной стеной в своеобразном каменном ящике.

Шлиман ошибочно принял находку за легендарные сокровища троянского царя Приама.

Афины и Берлин

Шлиман опасался, что столь ценные сокровища могут быть конфискованы местными османскими властями и станут недоступными для дальнейшего научного изучения, и поэтому вывез их контрабандой в Афины. Высокая Порта потребовала от Шлимана возмещения ущерба в размере 10 000 франков. Шлиман предложил 50 000 франков при условии, что эти деньги пойдут на финансирование археологических работ. Шлиман предложил молодому греческому государству возвести в Афинах за собственный счёт музей для экспозиции клада при условии, что при жизни археолога клад останется в его собственности и что ему будут предоставлены разрешения на проведение масштабных археологических раскопок в Греции. По причинам политического характера Греция отклонила это предложение, по финансовым и политическим причинам отказались от клада Шлимана также музеи Лондона, Парижа и Неаполя. В конце концов о желании принять клад в Античное собрание заявили Пруссия и Германская империя.

Москва

В конце Второй мировой войны в 1945 году профессор Вильгельм Унферцагт передал клад Приама вместе с другими произведениями античного искусства советской комендатуре. В качестве трофейного искусства клад Приама был перевезён в СССР. С этого момента судьба клада Приама была неизвестна, и он считался утраченным. В Советском Союзе «трофеи» из Берлина хранились в режиме особой секретности, и только в 1993 году правительство России объявило, что сокровища Трои находятся в Москве. Лишь 16 апреля 1996 года, спустя 51 год, клад Приама был выставлен в Пушкинском музее Москвы. Вопрос возврата ценностей в Германию не решён до настоящего времени.

Теории о фальсификации клада Шлиманом

Немецкий писатель Уве Топпер в своей книге «Фальсификации истории» высказал предположение о том, что клад Приама был изготовлен по заказу Шлимана одним из афинских ювелиров. Подозрительным с его точки зрения является достаточно упрощённый стереотипный стиль, в котором выполнены изделия из золота: сосуд для напитков Приама в 23 карата напоминает соусницу XIX века. Другая теория фальсификации Шлиманом клада утверждает, что все сосуды были просто куплены. Теории были отвергнуты подавляющим большинством учёного мира.

См. также

• Эберсвальдский клад

Литература

• Криш Э. Г. Сокровища Трои и их история = Elli G. Kriesch. Der Schatz von Troja und seine Geschichte. — Hamburg, Carlsen Verlag GmbH, 1994 / Пер. с нем. Е. Маркович. — М.: А/О Издательство «Радуга», 1996. — 240 с. — 15 000 экз. — ISBN 3-551-85020-8; ISBN 5-05-004386-7.
• Клейн Л.С. Тень похищенного золота // Смена : газета. — 1990. — № 236, 10 октября 1990 года. — С. 4.

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Клад Приама

Отрывок, характеризующий Клад Приама

– Как же вы найдете такое равновесие? – начал было Пьер; но в это время подошла Анна Павловна и, строго взглянув на Пьера, спросила итальянца о том, как он переносит здешний климат. Лицо итальянца вдруг изменилось и приняло оскорбительно притворно сладкое выражение, которое, видимо, было привычно ему в разговоре с женщинами.
– Я так очарован прелестями ума и образования общества, в особенности женского, в которое я имел счастье быть принят, что не успел еще подумать о климате, – сказал он.
Не выпуская уже аббата и Пьера, Анна Павловна для удобства наблюдения присоединила их к общему кружку.


В это время в гостиную вошло новое лицо. Новое лицо это был молодой князь Андрей Болконский, муж маленькой княгини. Князь Болконский был небольшого роста, весьма красивый молодой человек с определенными и сухими чертами. Всё в его фигуре, начиная от усталого, скучающего взгляда до тихого мерного шага, представляло самую резкую противоположность с его маленькою, оживленною женой. Ему, видимо, все бывшие в гостиной не только были знакомы, но уж надоели ему так, что и смотреть на них и слушать их ему было очень скучно. Из всех же прискучивших ему лиц, лицо его хорошенькой жены, казалось, больше всех ему надоело. С гримасой, портившею его красивое лицо, он отвернулся от нее. Он поцеловал руку Анны Павловны и, щурясь, оглядел всё общество.
– Vous vous enrolez pour la guerre, mon prince? [Вы собираетесь на войну, князь?] – сказала Анна Павловна.
– Le general Koutouzoff, – сказал Болконский, ударяя на последнем слоге zoff , как француз, – a bien voulu de moi pour aide de camp… [Генералу Кутузову угодно меня к себе в адъютанты.]
– Et Lise, votre femme? [А Лиза, ваша жена?]
– Она поедет в деревню.
– Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?
– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.


Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.