Комаровский, Юрий Владимирович

Юрий Владимирович Комаровский <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Юрий Владимирович Комаровский</td></tr>
Губернатор Ненецкого автономного округа
30 ноября 1991 — 22 февраля 1996
Предшественник:	должность учреждена
Преемник:	Владимир Викторович Хабаров
Рождение:	18 мая 1952(1952-05-18) (71 год) Облучье, Еврейская автономная область, РСФСР, СССР
Награды:

Внешние изображения
Юрий Комаровский
	[vereyamuseum.ru/d/133733/d/2565252_6.jpg Фото Юрия Комаровского на сайте www.vereyamuseum.ru/]

Ю́рий Влади́мирович Комаро́вский (род. 18 июля 1952 года) — российский политик, Глава администрации Ненецкого автономного округа в 1991—1996 годах.

Окончил Хабаровский институт инженеров железнодорожного транспорта. С 1974 по 1976 года служил в СА.

С 1976 по 1990 года — инженер, ст. инспектор по безопасности полетов, первый заместитель командира Нарьян-Марского авиапредприятия по производству

Политическая деятельность

В Ненецком автономном округе

С 1990 года по 1991 год — зам. председателя Нарьян-Марского городского исполкома.

30 ноября 1991 года года Указом президента назначен главой администрации Ненецкого автономного округа. В апреле 1993 года Юрий Комаровский подал в отставку с поста главы администрации, которая была удовлетворена президентом Ельциным 16 апреля 1993 года. Однако затем вновь был назначен главой администрации. Распоряжением от 24 декабря 1993 года Комаровский ввёл в Ненецком АО должность Губернатора Ненецкого Автономного округа, предусматривая изменение структуры окружной администрации, появления института вице-губернаторов.

В 1994 году Юрий Комаровский попытался провести референдум о непосредственном вхождении округа в состав Российской Федерации. Постановление о референдуме было отменено Указом президента России Бориса Ельцина.

С 1995 года Юрий Комарровский являлся председателем Совета регионального отделения Движения «Наш дом - Россия» в Ненецком автономном округе.

12 декабря 1993 года, вместе с Саблиным Л. И., избран по Ненецкому двухмандатному избирательному округу № 83 депутатом Совета Федерации РФ. Был членом сначала Комитета по делам Федерации, Федеративному договору и региональной политике, с апреля 1994 — член Комитета СФ по делам Севера и малочисленных народов. С января по февраль 1996 года входил в Совет Федерации по должности, член Комитета по науке, культуре, образованию, здравоохранению и экологии.

Конфликтовал с окружной газетой «Няръяна вындер». По его мнению, она публиковала ложную информацию о происходящем в округе.

22 февраля 1996 года освобождён Указом Президента РФ от должности главы администрации Ненецкого автономного округа по собственному желанию. В декабре этого же года баллотировался в губернаторы округа, но набрал лишь 15 % голосов, избран не был.

В Московской области

С марта 1997 года по ноябрь 2005 года. - глава администрации города Верея Наро-Фоминского района Московской области. В ноябре 2005 года избран главой городского поселение Верея. В октябре 2009 года избран председателем Совета депутатов городского поселения Верея, является депутатом Совета депутатов Наро-Фоминского муниципального района. С 2009 года – директор Верейского историко - краеведческого музея.

Уголовное дело

В 1997 году в отношении Юрия Комаровского было возбуждено уголовное дело по факту нарушений им закона при распределении кредитных средств под завоз в районы Крайнего Севера, в связи с чем 5 июня 1997 года он был заключен под стражу, будучи обвиняемым в превышении полномочий должностным лицом (к этому времени Комаровский уже состоял в должности главы администрации города Верея). 23 июня 1997 года Нарьян-Марский городской суд признал избранную Комаровскому меру пресечения недостаточно обоснованной и мотивированной, в связи с чем освободил его из-под стражи в зале суда. В мае 1998 года уголовное дело по обвинению Юрия Комаровского было прекращено.

Источники

• [www.biografija.ru/show_bio.aspx?id=64706 Комаровский Юрий Владимирович]
• [www.council.gov.ru/files/encycl/66_3004_793054178/index.html КОМАРОВСКИЙ Юрий Владимирович]

Отрывок, характеризующий Комаровский, Юрий Владимирович

Сокольничье поле было пустынно. Только в конце его, у богадельни и желтого дома, виднелась кучки людей в белых одеждах и несколько одиноких, таких же людей, которые шли по полю, что то крича и размахивая руками.
Один вз них бежал наперерез коляске графа Растопчина. И сам граф Растопчин, и его кучер, и драгуны, все смотрели с смутным чувством ужаса и любопытства на этих выпущенных сумасшедших и в особенности на того, который подбегал к вим.
Шатаясь на своих длинных худых ногах, в развевающемся халате, сумасшедший этот стремительно бежал, не спуская глаз с Растопчина, крича ему что то хриплым голосом и делая знаки, чтобы он остановился. Обросшее неровными клочками бороды, сумрачное и торжественное лицо сумасшедшего было худо и желто. Черные агатовые зрачки его бегали низко и тревожно по шафранно желтым белкам.
– Стой! Остановись! Я говорю! – вскрикивал он пронзительно и опять что то, задыхаясь, кричал с внушительными интонациями в жестами.
Он поравнялся с коляской и бежал с ней рядом.
– Трижды убили меня, трижды воскресал из мертвых. Они побили каменьями, распяли меня… Я воскресну… воскресну… воскресну. Растерзали мое тело. Царствие божие разрушится… Трижды разрушу и трижды воздвигну его, – кричал он, все возвышая и возвышая голос. Граф Растопчин вдруг побледнел так, как он побледнел тогда, когда толпа бросилась на Верещагина. Он отвернулся.
– Пош… пошел скорее! – крикнул он на кучера дрожащим голосом.
Коляска помчалась во все ноги лошадей; но долго еще позади себя граф Растопчин слышал отдаляющийся безумный, отчаянный крик, а перед глазами видел одно удивленно испуганное, окровавленное лицо изменника в меховом тулупчике.
Как ни свежо было это воспоминание, Растопчин чувствовал теперь, что оно глубоко, до крови, врезалось в его сердце. Он ясно чувствовал теперь, что кровавый след этого воспоминания никогда не заживет, но что, напротив, чем дальше, тем злее, мучительнее будет жить до конца жизни это страшное воспоминание в его сердце. Он слышал, ему казалось теперь, звуки своих слов:
«Руби его, вы головой ответите мне!» – «Зачем я сказал эти слова! Как то нечаянно сказал… Я мог не сказать их (думал он): тогда ничего бы не было». Он видел испуганное и потом вдруг ожесточившееся лицо ударившего драгуна и взгляд молчаливого, робкого упрека, который бросил на него этот мальчик в лисьем тулупе… «Но я не для себя сделал это. Я должен был поступить так. La plebe, le traitre… le bien publique», [Чернь, злодей… общественное благо.] – думал он.
У Яузского моста все еще теснилось войско. Было жарко. Кутузов, нахмуренный, унылый, сидел на лавке около моста и плетью играл по песку, когда с шумом подскакала к нему коляска. Человек в генеральском мундире, в шляпе с плюмажем, с бегающими не то гневными, не то испуганными глазами подошел к Кутузову и стал по французски говорить ему что то. Это был граф Растопчин. Он говорил Кутузову, что явился сюда, потому что Москвы и столицы нет больше и есть одна армия.
– Было бы другое, ежели бы ваша светлость не сказали мне, что вы не сдадите Москвы, не давши еще сражения: всего этого не было бы! – сказал он.
Кутузов глядел на Растопчина и, как будто не понимая значения обращенных к нему слов, старательно усиливался прочесть что то особенное, написанное в эту минуту на лице говорившего с ним человека. Растопчин, смутившись, замолчал. Кутузов слегка покачал головой и, не спуская испытующего взгляда с лица Растопчина, тихо проговорил:
– Да, я не отдам Москвы, не дав сражения.
Думал ли Кутузов совершенно о другом, говоря эти слова, или нарочно, зная их бессмысленность, сказал их, но граф Растопчин ничего не ответил и поспешно отошел от Кутузова. И странное дело! Главнокомандующий Москвы, гордый граф Растопчин, взяв в руки нагайку, подошел к мосту и стал с криком разгонять столпившиеся повозки.


В четвертом часу пополудни войска Мюрата вступали в Москву. Впереди ехал отряд виртембергских гусар, позади верхом, с большой свитой, ехал сам неаполитанский король.
Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость «le Kremlin».
Вокруг Мюрата собралась небольшая кучка людей из остававшихся в Москве жителей. Все с робким недоумением смотрели на странного, изукрашенного перьями и золотом длинноволосого начальника.
– Что ж, это сам, что ли, царь ихний? Ничево! – слышались тихие голоса.
Переводчик подъехал к кучке народа.
– Шапку то сними… шапку то, – заговорили в толпе, обращаясь друг к другу. Переводчик обратился к одному старому дворнику и спросил, далеко ли до Кремля? Дворник, прислушиваясь с недоумением к чуждому ему польскому акценту и не признавая звуков говора переводчика за русскую речь, не понимал, что ему говорили, и прятался за других.
Мюрат подвинулся к переводчику в велел спросить, где русские войска. Один из русских людей понял, чего у него спрашивали, и несколько голосов вдруг стали отвечать переводчику. Французский офицер из передового отряда подъехал к Мюрату и доложил, что ворота в крепость заделаны и что, вероятно, там засада.
– Хорошо, – сказал Мюрат и, обратившись к одному из господ своей свиты, приказал выдвинуть четыре легких орудия и обстрелять ворота.
Артиллерия на рысях выехала из за колонны, шедшей за Мюратом, и поехала по Арбату. Спустившись до конца Вздвиженки, артиллерия остановилась и выстроилась на площади. Несколько французских офицеров распоряжались пушками, расстанавливая их, и смотрели в Кремль в зрительную трубу.
В Кремле раздавался благовест к вечерне, и этот звон смущал французов. Они предполагали, что это был призыв к оружию. Несколько человек пехотных солдат побежали к Кутафьевским воротам. В воротах лежали бревна и тесовые щиты. Два ружейные выстрела раздались из под ворот, как только офицер с командой стал подбегать к ним. Генерал, стоявший у пушек, крикнул офицеру командные слова, и офицер с солдатами побежал назад.
Послышалось еще три выстрела из ворот.
Один выстрел задел в ногу французского солдата, и странный крик немногих голосов послышался из за щитов. На лицах французского генерала, офицеров и солдат одновременно, как по команде, прежнее выражение веселости и спокойствия заменилось упорным, сосредоточенным выражением готовности на борьбу и страдания. Для них всех, начиная от маршала и до последнего солдата, это место не было Вздвиженка, Моховая, Кутафья и Троицкие ворота, а это была новая местность нового поля, вероятно, кровопролитного сражения. И все приготовились к этому сражению. Крики из ворот затихли. Орудия были выдвинуты. Артиллеристы сдули нагоревшие пальники. Офицер скомандовал «feu!» [пали!], и два свистящие звука жестянок раздались один за другим. Картечные пули затрещали по камню ворот, бревнам и щитам; и два облака дыма заколебались на площади.