Коссутта, Армандо

Армандо Коссутта
Armando Cossutta
Дата рождения:	2 сентября 1926(1926-09-02)
Место рождения:	Милан
Дата смерти:	14 декабря 2015(2015-12-14) (89 лет)
Место смерти:	Рим
Гражданство:	Италия Италия
Партия:	ИКП (1943-1991) ПКВ (1991-1998) ПИК (1998-2008)
Основные идеи:	коммунизм, марксизм-ленинизм
Род деятельности:	политик

Армандо Коссутта (итал. Armando Cossutta ; 2 сентября 1926, Милан — 14 декабря 2015, Рим) — итальянский политик, член Коммунистической партии.

Биография

Родился 2 сентября 1926 года в Милане, вступил в Итальянскую коммунистическую партию в 1943 году, присоединился к движению Сопротивления, но вскоре был арестован и находился в заключении. После войны возглавил коммунистическую организацию в Сесто-Сан-Джованни (благодаря долговременной популярности левых этот город называли «итальянским Сталинградом»). С 1959 года — член правления (Direzione) партии, с 1964 года входил в национальный секретариат, к 1966 году достиг высшей точки партийной карьеры, заняв должности координатора аппарата секретариата (coordinatore dell’ufficio di segreteria) и директора партийного аппарата (sovrintendente all’amministrazione). До 1974 года отвечал за финансирование ИКП, в том числе за счёт средств из Советского Союза. Со временем оказался видным представителем «просоветского» течения в ИКП (corrente filosovietico), которое вошло в конфликт с еврокоммунистическим большинством и потерпело поражение во внутрипартийной борьбе, в силу чего влияние Коссутты снизилось. Избирался в Сенат в 1972, 1976, 1979, 1983, 1987, 1992 и 2006 годах; в Палату депутатов — в 1994, 1996 и 2001 году. С 1999 по 2004 год являлся депутатом Европарламента.

7 марта 1990 года открылся XIX съезд ИКП, в повестку дня которого были внесены три предложения. Первое: создание на базе партии новой, реформированной политической структуры, основанной на принципах демократии, открытой в равной степени католикам и неверующим, отринувшей положение о демократическом централизме (предложено Акилле Оккетто); второе: сохранение ИКП при обновлении её политической программы и организационной структуры (предложено Пьетро Инграо, Алессандро Натта и группой их сторонников); третье: «за социалистическую демократию в Европе», основанное на традиционных постулатах коммунистической идеологии (предложено Армандо Коссутта). 67 % делегатов съезда поддержали предложение Оккетто, 30 % — предложение Инграо и Натта, только 3 % высказались за инициативу Коссутта. 9 октября 1990 года руководство ИКП в здании её Центрального комитета на улице Боттеге Оскуре в Риме объявило о достижении договорённости по поводу названия новой партии — Демократическая партия левых сил (на следующий день противники Оккетто заявили, что продолжат сопротивление его политике). 31 января 1991 года открылся XX (и последний) съезд ИКП, на котором большинством голосов было принято решение о самороспуске и создании ДПЛС. Коссутта, Гаравини, Инграо, Натта, Торторелла и другие сторонники оппозиции объединились в группу «Fronte del No» и остались в меньшинстве, проголосовав в итоге за контрпредложение Антонио Бассолино: не вступать в ДПЛС и создать новую коммунистическую партию под названием Партия коммунистического возрождения. Новая партия была сформирована (в неё также влилась Пролетарская демократия), Коссутта был избран её председателем.

12 октября 1991 года газета la Repubblica опубликовала статью своего московского корреспондента о заявлении, сделанном в Москве журналистом Александром Евлаховым, что в его распоряжении находится протокол от 26 марта 1986 года о передаче по линии КПСС 824 тыс. долларов США для итальянской компартии в Риме лично Армандо Коссутте через агента КГБ. На следующий день Коссутта категорически опроверг эти утверждения, и заявил, что никогда не получал из Советского Союза никаких денежных средств, ни наличными, ни в какой-либо другой форме, а материальная поддержка ИКП из СССР прекратилась в 1974 году с принятием закона о финансировании политических партий.

В 1998 году лидер Партии коммунистического возрождения Фаусто Бертинотти решил отозвать поддержку первому правительству Проди. 11 октября 1998 года Коссутта, Дилиберто, Риццо и их сторонники в знак несогласия с таким политическим шагом вышли из ПКВ и сформировали Партию итальянских коммунистов, которая поддержала новое левоцентристское правительство во главе с Массимо Д’Алема. В 2006 году Коссутта объявил об отставке с должности председателя партии из-за несогласия с проводимым политическим курсом (по мнению наблюдателей, он был в числе прочего не согласен с кандидатурами, которые партия выдвигала на выборах, и с определением возможных кандидатов в правительство).

В августе 2015 года после семидесяти лет брака Коссута овдовел — скончалась его жена Эмилия Клементе. У супругов было трое детей — Анна, Маура и Дарио и четверо внуков — Симон, Карлотта, Матильда и Гвидо.

Армандо Коссутта умер 14 декабря 2015 года в римском госпитале святого Камилла.

Труды

• «Проблемы финансирования партии и кампания по сбору средств для коммунистической печати» (I problemi del finanziamento del partito e la campagna per la stampa comunista, Roma, Iter, 1974).
• «Государственное финансирование партий» (Il finanziamento pubblico dei partiti, Roma, Editori Riuniti, 1974).
• «Децентрализация и участие. Инициатива коммунистов за исполнение закона о советах избирательных округов» (Decentramento e partecipazione. Iniziativa dei comunisti per l’attuazione della legge sui consigli di circoscrizione, con Marcello Stefanini e Renato Zangheri, Roma, Editori Riuniti, 1977).
• «Коммунисты в местном самоуправлении» (I comunisti nel governo locale, con Enrico Berlinguer, Roma, Editori Riuniti, 1978).
• «Новый способ управления» (Il modo nuovo di governare, Roma, Edizioni delle autonomie, 1980).
• «Разрыв. США, СССР, рабочее движение в условиях международного кризиса» (Lo strappo. Usa, Urss, movimento operaio di fronte alla crisi internazionale, Milano, A. Mondadori, 1982).
• «Противостояние и единство. Политическая дискуссия в ИКП с XVI по XVII съезд» (Dissenso e unità. Dibattito politico nel PCI dal XVI al XVII congresso, Milano, Teti, 1986).
• «Старый и новый курс» (Vecchio e nuovo corso, Milano, Vangelista, 1988).
• «Коммунистическая история» (Una storia comunista, con Gianni Montesano, Milano, Rizzoli, 2004. ISBN 88-17-00430-8).

Ссылки

• [www.senato.it/leg/15/BGT/Schede/Attsen/00000699.htm Armando Cossutta] (итал.). Scheda di attività (XV ligislatura 2006-2008). Senato della Repubblica. Проверено 15 декабря 2015.
• [storia.camera.it/deputato/armando-cossutta-19260902/gruppi#nav Armando Cossutta] (итал.). Gruppi parlamentari. Camera dei deputati (Portale storico). Проверено 15 декабря 2015.
• [www.europarl.europa.eu/meps/it/4401/ARMANDO_COSSUTTA_home.html Armando Cossutta] (итал.). Chronologia delle legislature. Parlamento Europeo. Проверено 15 декабря 2015.
• [www.anpi.it/donne-e-uomini/1811/armando-cossutta Armando Cossutta] (итал.). Associazione nazionale partigiani d’Italia. Проверено 15 декабря 2015.

Отрывок, характеризующий Коссутта, Армандо

Через десять минут был готов стол, покрытый салфеткой. На столе была водка, ром в фляжке, белый хлеб и жареная баранина с солью.
Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.
– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
Офицер похвалил ножик.
– Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких… – покраснев, сказал Петя. – Батюшки! Я и забыл совсем, – вдруг вскрикнул он. – У меня изюм чудесный, знаете, такой, без косточек. У нас маркитант новый – и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что нибудь сладкое. Хотите?.. – И Петя побежал в сени к своему казаку, принес торбы, в которых было фунтов пять изюму. – Кушайте, господа, кушайте.
– А то не нужно ли вам кофейник? – обратился он к эсаулу. – Я у нашего маркитанта купил, чудесный! У него прекрасные вещи. И он честный очень. Это главное. Я вам пришлю непременно. А может быть еще, у вас вышли, обились кремни, – ведь это бывает. Я взял с собою, у меня вот тут… – он показал на торбы, – сто кремней. Я очень дешево купил. Возьмите, пожалуйста, сколько нужно, а то и все… – И вдруг, испугавшись, не заврался ли он, Петя остановился и покраснел.
Он стал вспоминать, не сделал ли он еще каких нибудь глупостей. И, перебирая воспоминания нынешнего дня, воспоминание о французе барабанщике представилось ему. «Нам то отлично, а ему каково? Куда его дели? Покормили ли его? Не обидели ли?» – подумал он. Но заметив, что он заврался о кремнях, он теперь боялся.
«Спросить бы можно, – думал он, – да скажут: сам мальчик и мальчика пожалел. Я им покажу завтра, какой я мальчик! Стыдно будет, если я спрошу? – думал Петя. – Ну, да все равно!» – и тотчас же, покраснев и испуганно глядя на офицеров, не будет ли в их лицах насмешки, он сказал:
– А можно позвать этого мальчика, что взяли в плен? дать ему чего нибудь поесть… может…
– Да, жалкий мальчишка, – сказал Денисов, видимо, не найдя ничего стыдного в этом напоминании. – Позвать его сюда. Vincent Bosse его зовут. Позвать.
– Я позову, – сказал Петя.
– Позови, позови. Жалкий мальчишка, – повторил Денисов.
Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.


От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».