Конак (село, Турция)

Село Конак (Кочанис) Konak (Qotshani) Страна ТурцияТурция Ил ХаккяриХаккяри Координаты 37°38′34″ с. ш. 43°47′22″ в. д.37.64278° с. ш. 43.78944° в. д. / 37.64278; 43.78944    Телефонный код +(90) Официальный сайт [www.hakkari.gov.tr kari.gov.tr]

Конак, ранее Коча́нис («святое место»; сир. ܩܘܕܫܐܢܣ, Qudshānes, тур. Konak) — селение в Турции. Один из множества разорённых христианских очагов Ближнего Востока.

Исторические судьбы Кочаниса

Начиная с XVII века и вплоть до геноцида 1915 года это горное селение было резиденцией патриархов Ассирийской церкви Востока. Эффективно сопротивляясь иноземному гнёту, ассирийцы-несториане сподобились создать у себя теократическое правление, в чём-то подобное черногорскому княжеству. Во времена Османской империи это было юридически оформлено как этно-конфессиональная община (миллет), во главе с патриархом-католикосом из династии Мар-Шимун (Мар-Шимуная). В отличие от Черногории, теократия Хаккяри — где высшая церковная и светская власть долгое время тоже переходила от дяди к племяннику — так и не получила международного признания. Однако, на протяжении столетий, Патриарх-католикос пребывал не только духовным, но также и гражданским, и военным лидером своей паствы. Так было и под властью Османской империи.

В XVIII веке Патриарх-католикос Мар-Шимун XV (1740-1780) посетил Санкт-Петербург.

В 1829 г. Кочанис посетил немецкий археолог Фридрих Шульц (1799-1829). Его статья о затерянной в горах теократической стране стала сенсацией.

В Кочанисе в 1887 году родился Беньямин Мар-Шимун, будущий католикос-патриарх Ассирийской церкви Востока в 1903—1918 гг., духовный и гражданский глава ассирийцев-несториан.

В 1906 году Кочанис посетил русский дипломат Р. И. Термен, имевший длительную конфиденциальную беседу с патриархом.

В 1915 году Беньямин Мар-Шимун увёл свой народ из Кочаниса и Хаккяри в Иранские пределы: под защиту русского оружия (как планировалось) - и навстречу жестокой судьбе. Патриарх не предвидел и не мог предвидеть грядущую революционную катастрофу в России, однако, когда предводимый им отряд поднялся на гребень горы, - Мар-Шимун, в предчувствии новых скитаний и мытарств, воскликнул: "Смогу ли я когда-нибудь вновь испить моей кочанисской воды?!" Услышав это, несколько бойцов бросились назад - и под курдским огнём набрали для патриарха и доставили ему воду из кочанисского родника...

В Османской империи Кочанис входил в санджак Хаккяри провинции Ван. Патриарший кафедральный собор Мар-Шалита был разгромлен турками в 1915 году, вскоре после исхода ассирийцев, и с тех пор неуклонно разрушается. В 1920-ые гг. Конак был заселён курдами, которые выстроили мост из ассирийских надгробий. В 1960 г. древний Кочанис был переименован турецкими властями в Конак. В 1996 г. - в ходе эскалации конфликта между турками и оджалановской РПК - местные курды были депортированы. Пусты и безлюдны окрестные горы...

Между тем, уцелевшие ассирийцы Кочаниса и Хаккяри в большом числе переселились из Ирана в Ирак, перешедший после Первой мировой войны под британский протекторат. Но вскоре непрерывные насилия со стороны местных курдов и арабов вынудили их уйти в Сирию, в округ Аль-Хасака, и расселиться на берегах реки Хабур. В настоящее время там расположены 35 ассирийских сёл. Село Телль-Хафьян заселено почти исключительно бывшими кочанисцами. А местная церковь названа Мар-Шалита.

Литература

• Термен Р. И. Отчёт о поездке в санджак Хеккиари, Ванского вилайета, в 1906 году. - Тифлис, 1910.
• Michel Chevalier Les montagnards chrétiens du Hakkâri et du Kurdistan septentrional. Dépt. de Géographie de l'Univ. de Paris-Sorbonne, Paris 1985. ISBN 2-901165-13-3
• Helga Anschütz Mar Shallita. Die alte Patriarchatskirche von Qodshanes im Bergland von Hakkari. In: Kyrios (1968) 13-23.
• Luise Abramowski Untersuchungen zum Liber Heraclidis des Nestorius (Corpus Scriptorum Christianorum Orientalium 242/Subs. 22). Louvain 1963.
• David Wilmshurst The Ecclesiastical Organisation of the Church of the East, 1318-1913. (Corpus Scriptorum Christianorum Orientalium 582 / Subs. 104). Peeters, Leuven 2000.
• Wigram, W.A. The cradle of mankind. Life in Eastern Kurdistan. London 1922.
• Anton Baumstark Die Straßburger Nestorios-Handschrift. In: Oriens Christianus 3 (1903).
• Lord James Bryce British Government Report on the Armenian Massacres of April–December 1915.

Отрывок, характеризующий Конак (село, Турция)

– Можете передать его величеству, – поспешно перебивая Багратиона, сказал Долгоруков.
Сменившись из цепи, Ростов успел соснуть несколько часов перед утром и чувствовал себя веселым, смелым, решительным, с тою упругостью движений, уверенностью в свое счастие и в том расположении духа, в котором всё кажется легко, весело и возможно.
Все желания его исполнялись в это утро; давалось генеральное сражение, он участвовал в нем; мало того, он был ординарцем при храбрейшем генерале; мало того, он ехал с поручением к Кутузову, а может быть, и к самому государю. Утро было ясное, лошадь под ним была добрая. На душе его было радостно и счастливо. Получив приказание, он пустил лошадь и поскакал вдоль по линии. Сначала он ехал по линии Багратионовых войск, еще не вступавших в дело и стоявших неподвижно; потом он въехал в пространство, занимаемое кавалерией Уварова и здесь заметил уже передвижения и признаки приготовлений к делу; проехав кавалерию Уварова, он уже ясно услыхал звуки пушечной и орудийной стрельбы впереди себя. Стрельба всё усиливалась.
В свежем, утреннем воздухе раздавались уже, не как прежде в неравные промежутки, по два, по три выстрела и потом один или два орудийных выстрела, а по скатам гор, впереди Працена, слышались перекаты ружейной пальбы, перебиваемой такими частыми выстрелами из орудий, что иногда несколько пушечных выстрелов уже не отделялись друг от друга, а сливались в один общий гул.
Видно было, как по скатам дымки ружей как будто бегали, догоняя друг друга, и как дымы орудий клубились, расплывались и сливались одни с другими. Видны были, по блеску штыков между дымом, двигавшиеся массы пехоты и узкие полосы артиллерии с зелеными ящиками.
Ростов на пригорке остановил на минуту лошадь, чтобы рассмотреть то, что делалось; но как он ни напрягал внимание, он ничего не мог ни понять, ни разобрать из того, что делалось: двигались там в дыму какие то люди, двигались и спереди и сзади какие то холсты войск; но зачем? кто? куда? нельзя было понять. Вид этот и звуки эти не только не возбуждали в нем какого нибудь унылого или робкого чувства, но, напротив, придавали ему энергии и решительности.
«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.
«Уж как это там будет, не знаю, а всё будет хорошо!» думал Ростов.
Проехав какие то австрийские войска, Ростов заметил, что следующая за тем часть линии (это была гвардия) уже вступила в дело.
«Тем лучше! посмотрю вблизи», подумал он.
Он поехал почти по передней линии. Несколько всадников скакали по направлению к нему. Это были наши лейб уланы, которые расстроенными рядами возвращались из атаки. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше.
«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.
Кавалергарды скакали, но еще удерживая лошадей. Ростов уже видел их лица и услышал команду: «марш, марш!» произнесенную офицером, выпустившим во весь мах свою кровную лошадь. Ростов, опасаясь быть раздавленным или завлеченным в атаку на французов, скакал вдоль фронта, что было мочи у его лошади, и всё таки не успел миновать их.
Крайний кавалергард, огромный ростом рябой мужчина, злобно нахмурился, увидав перед собой Ростова, с которым он неминуемо должен был столкнуться. Этот кавалергард непременно сбил бы с ног Ростова с его Бедуином (Ростов сам себе казался таким маленьким и слабеньким в сравнении с этими громадными людьми и лошадьми), ежели бы он не догадался взмахнуть нагайкой в глаза кавалергардовой лошади. Вороная, тяжелая, пятивершковая лошадь шарахнулась, приложив уши; но рябой кавалергард всадил ей с размаху в бока огромные шпоры, и лошадь, взмахнув хвостом и вытянув шею, понеслась еще быстрее. Едва кавалергарды миновали Ростова, как он услыхал их крик: «Ура!» и оглянувшись увидал, что передние ряды их смешивались с чужими, вероятно французскими, кавалеристами в красных эполетах. Дальше нельзя было ничего видеть, потому что тотчас же после этого откуда то стали стрелять пушки, и всё застлалось дымом.
В ту минуту как кавалергарды, миновав его, скрылись в дыму, Ростов колебался, скакать ли ему за ними или ехать туда, куда ему нужно было. Это была та блестящая атака кавалергардов, которой удивлялись сами французы. Ростову страшно было слышать потом, что из всей этой массы огромных красавцев людей, из всех этих блестящих, на тысячных лошадях, богачей юношей, офицеров и юнкеров, проскакавших мимо его, после атаки осталось только осьмнадцать человек.
«Что мне завидовать, мое не уйдет, и я сейчас, может быть, увижу государя!» подумал Ростов и поскакал дальше.
Поровнявшись с гвардейской пехотой, он заметил, что чрез нее и около нее летали ядры, не столько потому, что он слышал звук ядер, сколько потому, что на лицах солдат он увидал беспокойство и на лицах офицеров – неестественную, воинственную торжественность.