Краснокаменка (Феодосия)

Село Краснокаменка укр. Краснокам'янка, крымско-тат. Qızıltaş Страна Россия/УкраинаРоссия/Украина Регион Республика Крым/Автономная Республика Крым Район Городской округ Феодосия/Феодосийский горсовет Координаты 44°55′25″ с. ш. 35°04′32″ в. д.44.923556° с. ш. 35.07544° в. д. / 44.923556; 35.07544    Первое упоминание 1856 год Прежние названия до 1948 — Кизилташ Площадь 8,1 км² Высота центра 334 м Население ↘1 150 человек (2014) Часовой пояс UTC+3 Телефонный код +7 36562 Автомобильный код Республика Крым: RUS 82 АР Крым: AK, КК / 01 Код ОКТМО [classif.spb.ru/classificators/view/tma.php?st=A&kr=1&kod=3726000111 3 726 000 111] Код КОАТУУ 111646501 Краснокаменка Краснокаменка

К:Статьи о населённых пунктах без категории на Викискладе

Краснока́менка (до 18 мая 1948 года Кизилта́ш; укр. Краснокам'янка, крымско-тат. Qızıltaş, Къызылташ) — село на юго-восточном побережье Крыма, на побережье Чёрного моря. Входит в городской округ Феодосия (согласно административно-территориальному делению Украины — в составе Щебетовского поссовета Феодосийского горсовета Автономной Республики Крым).

Население

Численность населения
2001	2014
1192	↘1150

Историческое название — Кизилташ (Кызылташ), в 1948 году (18 мая) Указом Президиума Верховного Совета РСФСР переименовано в Краснокаменку, в период нахождения в селе ИТЛ и в/ч 12 ГУМО было известно как Предприятие абонентский ящик 105, Симферополь-32, абонентский ящик 99, Феодосия-13, в/ч 42615, в/ч 62047, в/ч А-2015,в/ч 4125(Тигр).

Горные склоны урочища Кизилташ покрыты лесами из дуба пушистого, дуба скального и граба обыкновенного, часто встречаются реликтовые растения, занесенные в Красную книгу: можжевельник высокий, фисташка туполистная, многие виды орхидей.

Самая высокая вершина в окрестностях Краснокаменки — Сандык-Кая (Каменный лоб) — 698 метров над уровнем моря. Это один из самых больших коралловых рифовых массивов в Крыму. Второе название Сандык-каи: Гора Сундук

По территории Краснокаменки протекает Монастырский ручей (Кизилташский ручей, Лагым-Узень, длина 12 км), правый приток реки Отузка.

История поселения

В 1856 году архиепископ Херсонский и Таврический Иннокентий основал в урочище Кизилташский мужской монастырь. Согласно «Списку населённых мест Таврической губернии по сведениям 1864 года» в урочище духовного владения Кизил-Таш при источнике числилось 2 жителя в 1 дворе и православная киновия.

Небольшая пещера в скале с целебным источником, в начале XVIII века прославившаяся чудом обретения иконы Божией Матери, превратилась в скит с кельями на 50 послушников, церковью, двумя гостиницами, разнообразными службами.

В 1894 году в Кизилташском мужском монастыре обитало 65 человек.

На земле монастыря были (сейчас находятся в запущенном состоянии) два источника, вода одного из них считалась целебной. Кроме того вблизи находится сероводородный источник, возле которого монахи построили небольшую грязелечебницу.

В начале ХХ века в Кизилташском урочище действовали два храма — Святителя Стефана и Успения Богородицы.

После октябрьской революции

При советской власти монастырь был закрыт (в 1923 году).

На территории монастыря была открыта детская трудовая колония, позже земли были отданы Щебетовской сельскохозяйственной артели, а монастырские здания использовались под общежитие и клуб. Согласно Списку населённых пунктов Крымской АССР по Всесоюзной переписи 17 декабря 1926 года, в Кизилташе (в колхозе им. Калинина), Отузского сельсовета Судакского района, числилось 5 дворов, население составляло 18 человек, все русские С 1930 года на территории Кизилташа находился дом отдыха ВВС Московского военного округа, работавший до начала Великой Отечественной войны.

В годы Великой Отечественной войны на территории монастыря располагалась база партизанского отряда под командованием И. С. Мокроуса. На территории монастыря произошли два крупных боя партизан с карательными отрядами, но монастырские постройки при этом не пострадали.

С 1945 года по 1950 год в монастыре опять размещался санаторий московского военного округа. Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 18 мая 1948 года село Кизилташ был переименован в Краснокаменку.

Начало атомной эры

В конце 1950 года Совет министров СССР принял решение о создании в Минсредмаше (12 ГУ МО) центральных баз хранения ядерного оружия.

7 ноября 1950 года Президиумом Верховного Совета РСФСР было принято решение об организации одной из таких баз (объект 712, в/ч 62047, в/ч 42615) в Кизилташе, отгороженном горными отрогами от посторонних глаз. Хранилища изделий планировалось расположить в толще горы Кизилташ.

Строительство началось в 1950 году силами строительного управления Министерства среднего машиностроения. Руководили работами специалисты Ленинградского метростроя. Большинство работ выполнялось силами специально отобранных заключённых (все имели допуск по форме один), имеющих опыт шахтных работ.

10 января 1951 года создан ИТЛ ЕО «ИТЛ и строительство рудника», подчиненный ГУЛПС (ГУЛАГ МЮ с 02.04.53), литер ЕО телеграфный код «Море» почтовые адреса: Крымская область, г. Феодосия, п/я 46, г. Симферополь, п/я ЕО-103. Задачи — строительство «рудника» (Пр. 0036 МВД от 24.01.51), горные работы (Пр. 00937 МВД от 31.12.51) и строительство дизельной электростанции и бетонного завода (Пр. 00232 МВД от 07.03.52).

Приказом 00400 МВД от 16.04.52 персонал в ИТЛ ЕО направлялся только с разрешения органов МГБ. Распоряжением 650 МВД от 18.04.52 для ИТЛ «ЕО» установлена первая категория секретности.

ИТЛ ЕО 14 мая 1953 переименован в Гагаринское ЛО (лагерное отделение, приказ от 29.04.53). Число заключённых на 15 марта 1953—2445 человек. Гагаринское ЛО переименовано из ЛО в ИТЛ (Приказ 00599 МВД от 26.07.54), а между 03 февраля 1955 года и 01 августа 1955 года — снова из ИТЛ в ЛО. Подчиненность -

• ГУЛАГ МЮ с 14 мая 1953 года;
• ГУЛАГ МВД с 28 января 1954 года,
• Главпромстрой с 03 февраля 1955 года;
• ГУЛАГ МВД не позднее 01 августа 1955 года.

Число заключённых 01 июня 1953—1837, 01 января 1954—1008, 01 января 1955—313, 01 января 1956—177.

Гагаринское ЛО закрыто 01 декабря 1955 года (Приказ 0577 МВД от 01.12.55).

Грузы для лагеря поступали на железнодорожную станцию Сарыголь (ныне станция Айвазовская) Сталинской железной дороги.

В толще горы Кизилташ к 1955 году был пройден тоннель, аналогичный тоннелям метро, имевший второй выход в сторону Старого Крыма, закончены работы в главном сборочном зале, размеры которого превосходили размеры станций метрополитена (высота около 20 метров). Главный сборочный зал, залы-хранилища и залы проверки работоспособности изделий соединялись транспортной сетью, позволявшей перемещать грузы на специальных вагонетках по рельсам. Вход в тоннель перекрывался герметичным затвором массой несколько сотен тонн, который откатывался в нишу электроприводом. На случай аварийной ситуации было предусмотрено перемещение затвора вручную. Туалетом разрешалось пользоваться только в аварийных ситуациях, поэтому в случае необходимости приходилось добираться до выхода из тоннеля (два километра). До появления в начале шестидесятых годов импульсных нейтронных источников в составе изделий применялись постоянно действующие нейтронные источники типов НИ-2 и НЗ-5Б, работа с которыми была чрезвычайно вредна для персонала. Активные компоненты центральных частей зарядов снятых с эксплуатации изделий РДС-3 превращались в порошок, что сильно усложняло работу по их утилизации.

Часть отбывших сроки заключённых (при выполнении дневной нормы на 151 % день засчитывался за три) по окончании строительства осталась на объекте в качестве вольнонаёмных в обслуживающих подразделениях предприятия.

На территории предприятия действовал сухой закон, в начальный период строительства запрещено было также иметь фотоаппарат (позднее запрет касался только съемок на объекте и окружающих гор).

На поверхности были построены стационарные контрольно-пропускные пункты на въездных дорогах, дизельная электростанция, дома для офицеров и служащих части, автобаза, Дом офицеров, госпиталь с поликлиникой, магазин, ясли, детский сад и школа (в настоящее время средняя школа № 18, нумерация феодосийская). На территории лагеря заключённых построили первый стадион. В городке у пожарной части, общежития молодых офицеров, школы, Дома офицеров, в городке дивизиона охраны построены спортивные площадки. Здание бывшего дома отдыха ВВС Московского военного округа занял штаб части (заводоуправление п. я. 131).

Большинство начальников Центральной Базы Хранения ранее являлись руководителями управлений КГБ или МВД. По требованию режимных органов все офицеры объекта были переодеты в морскую форму — ближайший (закрытый) город Феодосия был базой Черноморского флота. Въезд на территорию спецпоселения разрешался только по специальным пропускам, выезд с объекта только по служебной надобности или в отпуск, любые родственные или гостевые визиты были запрещены. Связь — только служебная. Телевидения не было — ближайший ретранслятор находился в Феодосии. Почтовые отправления приходили в почтовые отделения крымских городов — вначале Симферополя, затем — Феодосии-13.

Собранные в Кизилташе изделия номера 1050 и 1070 в сентябре 1956 года участвовали в учениях «Применение тактического воздушного десанта вслед за атомным ударом с целью удержания зоны поражения атомного взрыва до подхода наступающих войск с фронта» на семипалатинском полигоне. Изделия были доставлены автотранспортом на полигон Багерово, а оттуда по воздуху с промежуточной посадкой в Энгельсе в Семипалатинск. 10 сентября одна из бомб была сброшена с самолета Ту-16 с высоты 8000 метров и взорвана на высоте 270 метров. Тротиловый эквивалент — 38 килотонн.

В 1959 году из Кизилташа двумя железнодорожными составами были отправлены первые ядерные боеголовки в ГДР (Фюрстенберг).

В сентябре 1962 года (Операция «Анадырь») во время карибского кризиса шесть собранных в Кизилташе авиабомб серии «407 Н» на дизель-электроходе «Индигирка» были отправлены из Североморска в порт Мариель на Кубе.

Карибский кризис длился тринадцать дней.???

В конце ноября 1962 года бомбы были погружены на сухогруз «Архангельск» и к январю 1963 года возвратились в Кизилташ.

Эпоха развитого социализма

В последующие годы в Кизилташе также осуществлялась разборка и утилизация ядерного оружия первого поколения. Ядерные заряды отправлялись на переработку, остальные узлы пускали под пресс на месте. Изделия поступали из самых отдаленных районов СССР. Так, после расформирования войсковой части 75414 в Анадыре в связи с созданием РВСН ядерные боеприпасы были вывезены из Анадыря в Кизилташ.

"… Разборка и утилизация первых партий атомных бомб, выслуживших свои сроки, производилась в нашем арсенале (в 53-55 годах у нас на вооружении еще не было боеголовок ракет). Так как ракет в то время не было, эти первые бомбы приходилось хранить поближе к Америке, в радиусе действия бомбардировочной авиации, в другой войсковой части, далеко на востоке, в Анадыре. Та восточная часть просуществовала около 15 лет, с развитием ракетных средств доставки ядерного оружия была ликвидирована, а старые бомбы поступили к нам. Это были довольно большие устройства, собранные на электронных лампах. Извлеченные ядерные заряды мы отправляли для переработки на заводы, а все остальное оборудование разукомплектовывали, пускали под пресс или использовали здесь.

• 1960 год — согласно версии Новой газеты, испытание ядерной мины под крейсером.
• Ночью, если из посёлка смотреть на гору, тень склона напоминает «силуэт спящего монаха».

Безъядерный статус

24 августа 1991 года Верховная Рада принимает постановление о подчинении Украине всех Вооружённых Сил СССР, находящихся на её территории. В это время на территории Украины находились 1272 межконтинентальные баллистические ракеты с ядерными боеголовками и большие запасы обогащённого урана.

24 октября 1991 г. принято постановление Верховной Рады о безъядерном статусе Украины.

14 января 1992 г. подписано трёхстороннее соглашение России, Соединённых Штатов и Украины. Все ядерные заряды демонтируются и вывозятся в Россию, стратегические бомбардировщики и шахты для запуска ракет уничтожаются, эти мероприятия финансируются США.

Последние грузы 12-го Главного управления МО были вывезены с Украины в июне 1996 года.

24 октября 1991 года председатель Верховного Совета Крымской АССР Н. Багров подписал постановление № 166-1 об упразднении Судакского района и передаче в административно-территориальное подчинение Судакскому городскому Совету народных депутатов населённых пунктов:
посёлок городского типа:

• Новый Свет,

сёл:

• Краснокаменка,
• Весёлое,
• Грушёвка,
• Переваловка,
• Холодовка,
• Дачное,
• Лесное,
• Междуречье,
• Ворон,
• Морское,
• Громовка,
• Солнечная Долина,
• Богатовка,
• Прибрежное,

посёлок:

• Миндальное.

15 апреля 1998 года Верховная Рада Автономной Республики Крым приняла постановление N 1504-1 «О передаче села Краснокаменка Судакского городского совета в административное подчинение Феодосийскому городскому совету».

28 июля 2007 года военный городок «Феодосия-13» превратился в село Краснокаменка.

Водоснабжение Краснокаменки осуществляется расположенной в селе станцией № 5 2-го подъёма из скважины глубиной 24 метра, имеющей производительность 54 м³ в сутки.

В 2000 году в Кизилташ вернулись монахи, началось восстановление обители. Игуменом Кизилташского Свято-Стефано-Сурожского мужского монастыря был назначен отец Никон. Новый храм в честь всех Киево-Печерских святых построен на месте старого монастырского пастбища.

Настоящее время

Приказом МВД Украины № 537 от 19 мая 2004 года 37-й отдельный батальон внутренних войск МВД Украины был передислоцирован из Павлограда в Феодосию-13 и на его базе был сформирован 47-й полк специального назначения «Тигр» Крымского территориального командования ВВ МВД Украины, в состав которого входили два батальона спецназначения, а со 2 октября в штат была введена военная комендатура охраны 51-го объединённого склада ВМС Украины и патрульный батальон.

В 2006 году сдан в эксплуатацию газопровод-отвод от газопровода Ду 300 Феодосия-Щебетовка-Судак к ГРС и [old.crimea-portal.gov.ua/index.php?v=print&tek=print&art=9313 газифицированы в/ч 4125 и жилой фонд Краснокаменки.] В 2014 году после не законной аннексии Крыма Россией воинские части были захвачены военнослужащими РФ без опазновательных знаков называвших себя "силами местной самообороны". Позже так же не законно перешли к ВВ МВД России 112 отдельная бригада войсковая часть 6915. Феодосия Район/улица: Феодосийский район, с. Краснокаменка, ул. Ленина 40 а.

Экологическая обстановка

Военной прокуратурой Феодосийского гарнизона дважды в год проводятся проверки условий хранения оружия и экологической обстановки в Кизилташе. По утверждению военного прокурора феодосийского гарнизона [kafanews.com/novosti/40298/chashche-vsego-sovershayutsya-ekonomicheskie-prestupleniya_2012-02-06 Е. Пономаренко]

Могильники содержатся с соблюдением всех норм, радиационный фон в порядке а территория надежно охраняется.

Кизилташ находится в зоне, [www.mns.gov.ua/chaes загрязнённость которой в 2011 году на картах МЧС] не существующими в природе (искусственными) изотопами составляет ²³⁹Pu — 100 Бк/м², ²⁴¹Am — 100 Бк/м², что соответствует среднемировым значениям.

Отрывок, характеризующий Краснокаменка (Феодосия)

– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!


В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!


Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.
Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло.