Крупнов, Евгений Игнатьевич

Евгений Игнатьевич Крупнов
Дата рождения:	16 марта (29 марта) 1904(1904-03-29)
Место рождения:	Моздок, Российская империя
Дата смерти:	29 сентября 1970(1970-09-29) (66 лет)
Место смерти:	Москва, РСФСР, СССР
Страна:	Российская империя Российская империя → СССР СССР
Научная сфера:	история, археология
Место работы:	Институт археологии АН СССР
Учёная степень:	доктор исторических наук
Альма-матер:	Московский государственный университет
Известные ученики:	М. Х. Багаев
Известен как:	создатель московской археологической школы кавказоведения
Награды и премии:

Евге́ний Игна́тьевич Крупно́в (16 (29) марта 1904 года, Моздок — 29 сентября 1970 года, Москва) — советский археолог, доктор исторических наук (1961), профессор (1964). Заслуженный деятель науки Чечено-Ингушской АССР (1964) и Кабардино-Балкарской АССР (1967). Член КПСС с 1952 года.

Биография

Окончил среднюю школу в Моздоке. В 1924 году поступил на этнологическое отделение Северо-Кавказского педагогического института во Владикавказе. В 1927 году перевёлся на историко-археологическое отделение исторического факультета Московского университета (окончил в 1930 году по специальности «Археология Кавказа»).

В 1929—1951 годах — научный сотрудник Государственного исторического музея (ГИМ) в Москве.

С 1937 года по совместительству работал в Институте истории материальной культуры АН СССР (ИИМК) (позднее - Институт археологии АН СССР).

После начала Великой Отечественной войны записался в народное ополчение и ушёл на фронт рядовым 1-го стрелкового полка Ленинской дивизии. С декабря 1941 года по август 1945 года служил рядовым 33 запасной стрелковой дивизии в качестве лектора политотдела.

В августе 1945 года демобилизован и восстановлен в ГИМ и московском отделении ИИМК АН СССР в должности старшего научного сотрудника.

В 1951-1960 годах - заместитель директора ИИМК-ИА АН СССР, в 1963-1970 годах - заведующий сектором неолита и бронзы.

Основные работы посвящены древней и средневековой археологии и истории Северного Кавказа и этногенезу кавказских народов.

Награды и почётные звания

В 1963 году удостоен Ленинской премии за работу «Древняя история Северного Кавказа» (1960).

Заслуженный деятель науки Чечено-Ингушской АССР (1964). Заслуженный деятель науки Кабардино-Балкарской АССР (1967).

Награждён орденом Трудового Красного Знамени и медалями.

Память

• Указом президента Республики Ингушетия М. Зязикова от 15 мая 2008 года имя Е. И. Крупнова присвоено одной из улиц Магаса и археологическому центру Министерства культуры Республики Ингушетия.
• Крупновские чтения — международная конференция по археологии Северного Кавказа (с 1971 г. на настоящее время).
• В столице Республики Ингушетия г. Магасе 19 апреля 2014 года состоялось открытие сквера имени Е.И. Крупнова, в котором установлен его бюст.

Литература

• Багаев М. Х. [vesti95.ru/news/social/589754784.html Геройский поступок] // Вести республики. — 30.01.2013. — № 18 (1951). [www.peeep.us/d7c38d02 Архивировано] из первоисточника 6 ноября 2014.
• [gazetaingush.ru/index.php?option=com_content&view=article&catid=9:2009-05-05-20-25-29&id=2032:-lr В научных кругах его называли «ингуш»] (статья о Е. И. Крупнове на сайте газеты «Ингушетия»)

Наука   Кавказ   Персоналии

Отрывок, характеризующий Крупнов, Евгений Игнатьевич

– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.