Крюгер, Чед

Чад Роберт Крюгер Chad Robert Kroeger
Чад Крюгер
Основная информация
Имя при рождении	Чад Крюгер
Место рождения	Ханна, Альберта, Канада
Годы активности	1995 - настоящее время
Профессии	певец, музыкальный продюсер, композитор, предприниматель
Певческий голос	драматический баритон
Инструменты	вокал, гитара, барабаны
Жанры	пост-гранж, хард-рок, альтернативный рок, альтернативный метал, гранж
Псевдонимы	Уилли Би Хардиган (англ. Willie B. Hardigan)
Коллективы	Nickelback
Сотрудничество	Карлос Сантана, Аврил Лавин
Лейблы	Roadrunner Records

Че(а)д Роберт Крюгер (англ. Chad Robert Kroeger), урождённый Чад Роберт Тертон (англ. Chad Robert Turton; род. 15 ноября 1974 года; Ханна (англ.), Альберта, Канада) — главный вокалист и гитарист рок-группы Nickelback. Кроме своей работы в Nickelback, Крюгер записывает песни для фильмов и других артистов.

Биография

Чед Крюгер родился в Ханне, Альберта 15 ноября 1974 года. Его старший брат Майк Крюгер является басистом в Nickelback. Чед — дядя Доусона и Авалон Крюгеров

Сотрудничество

В 2002 году Чед Крюгер вместе с вокалистом группы Saliva Джози Скоттом, гитаристом Тайлером Коннолли из Theory of a Deadman и барабанщиком Our Lady Peace Джереми Теггертом, записали саундтрек «Hero» для успешного фильма «Человек-паук». Также в 2002 году Крюгер написал и исполнил «Why Don't You & I» для нового альбома Сантаны Shaman. Тем не менее когда Arista решила выпустить песню в качестве сингла летом 2003 года, лейбл Крюгера, Roadrunner, отказался давать разрешение, аргументируя своё решение тем, что присутствие Крюгера в этом сингле может убавить интерес публики к новому альбому Nickelback The Long Road, выход которого был назначен на осень 2003 года. По рекомендации Крюгера Arista заменила его Алексом Бэндом из группы The Calling. Но запись с голосом Крюгера легко можно найти в сети или на альбоме Сантаны и сейчас.

В 2007 году Чед Крюгер закончил работать с Сантаной во второй раз, сочинив и записав для него гитарные и вокальные партии для новой песни, появившейся в компиляционном альбоме Ultimate Santana. Этот трек назывался «Into the Night» и был выпущен в качестве сингла 20 августа 2007 года. Сам альбом Ultimate Santana был выпущен в октябре. Кроме работы с Сантаной, Чед записался с Трэвисом Триттом на его альбоме The Storm, где Тритт исполнил кавер на песню Nickelback «Should’ve Listened» из альбома The Long Road.

Кроме того Крюгер играл на гитаре на альбоме You’re Everything группы Bo Bice.

В 2009 году Чад Крюгер, Эрик Дилл, Рун Вестбург и Крис Дотри записали дебютный сингл с нового альбома группы Daughtry. Сингл, называвшийся «No Surprise», дебютировал на «Американском Идоле» в среду, 6 мая 2009 года. Крюгер также помогал в написании другой песни с альбома — «Life After You». Он и Бретт Джеймс в 2009 году записали вместе с Тимом МакГрау сингл «It's a Business Doing Pleasure with You».

Проблемы с законом

1 июня 2006 года около 1:30 ночи Крюгер был остановлен за превышение скорости конной полицией (RCMP) в Сюррей, Британская Колумбия. Тест показал, что алкоголь в крови превышен почти в два раза. Адвокат Крюгера попытался возразить, что результаты теста были недостаточно доказательными, чтобы позволить офицеру провести незаконный обыск и захват. В результате судья признал, что обыск действительно был незаконным. Тем не менее 4 марта 2008 года судья отверг просьбу о признании результатов теста недоказательными. 1 апреля 2008 года Крюгер был осужден за вождение с превышенной концентрацией алкоголя в крови. 1 мая 2008 года суд приговорил его к выплате штрафа в размере 600 $ и запретил водить машину в течение года.

В мае 2009 житель Ванкувера, Ноа Кристиан Морсе, подал иск в высший суд против Крюгера. Морсе ссылался на то, что 4 мая 2007 года Крюгер напал на него после выхода из клуба Roxy на Гранвилль Стрит в Ванкувере около 3 ночи. Морсе сказал, что вследствие сотрясения у него остались шрамы и появилась головная боль, а также ряд других проблем.

Оборудование

Чаще всего Чад играет на гитарах PRS (англ.) Пола Рид Смита (англ.), включая Singlecut, McCarty 2, и модели 513-й серии. В ранней карьере использовал электрогитары Gibson и Gretsch. Он рассказывал, что у него есть семиструнная электрогитара Epiphone. В большинстве недавних туров Nickelback в поддержку их нового альбома Dark Horse, Чад использовал различные Gibson Les Paul, включая the Les Paul Silverburst. Он играл на гитарах Martin, Yamaha, Babicz, Fender и акустической гитаре Tacoma. Также он использовал акустическую гитару Райана Пике, подаренную ему отцом.

Личная жизнь

8 августа 2012 г. Чад Крюгер сделал предложение канадской рок-певице Аврил Лавин, с которой встречается с февраля 2012 г. Отношения пары начались во время написания совместной песни для 5 студийного альбома певицы. Лавин получила кольцо с 14-каратным бриллиантом. 1 июля 2013 г. Чад и Аврил поженились. Для Крюгера это первый брак.

В июне 2015 г. в сети появилось сообщение о проблемах со здоровьем у Крюгера (киста на голосовых связках). Позже была сделана надлежащая операция, и в связи с этим и необходимым временем для восстановления все концерты Nickelback на ближайшие 9 месяцев были отменены .

2 сентября 2015 г. Аврил Лавин объявила о разводе с Чедом Крюгером. Об этом она сообщила в своем аккаунте в Instagram.

Ссылки

• [www.604records.com 604 Records] official website
• [www.starpulse.com/Music/Kroeger,_Chad/Biography/ Biography] at Starpulse
• [ru-nickelback.com/band/chad-kroeger/161-biography-of-chad-kroeger.html Биография на русском языке]
• Bailey, Katie. [www.chartattack.com/news/31650/chad-kroeger-becomes-a-record-exec Chad Kroeger Becomes A Record Exec], Chart (25 июня 2002). Проверено 27 сентября 2009.

Отрывок, характеризующий Крюгер, Чед

«Я вам пишу по русски, мой добрый друг, – писала Жюли, – потому что я имею ненависть ко всем французам, равно и к языку их, который я не могу слышать говорить… Мы в Москве все восторжены через энтузиазм к нашему обожаемому императору.
Бедный муж мой переносит труды и голод в жидовских корчмах; но новости, которые я имею, еще более воодушевляют меня.
Вы слышали, верно, о героическом подвиге Раевского, обнявшего двух сыновей и сказавшего: «Погибну с ними, но не поколеблемся!И действительно, хотя неприятель был вдвое сильнее нас, мы не колебнулись. Мы проводим время, как можем; но на войне, как на войне. Княжна Алина и Sophie сидят со мною целые дни, и мы, несчастные вдовы живых мужей, за корпией делаем прекрасные разговоры; только вас, мой друг, недостает… и т. д.
Преимущественно не понимала княжна Марья всего значения этой войны потому, что старый князь никогда не говорил про нее, не признавал ее и смеялся за обедом над Десалем, говорившим об этой войне. Тон князя был так спокоен и уверен, что княжна Марья, не рассуждая, верила ему.
Весь июль месяц старый князь был чрезвычайно деятелен и даже оживлен. Он заложил еще новый сад и новый корпус, строение для дворовых. Одно, что беспокоило княжну Марью, было то, что он мало спал и, изменив свою привычку спать в кабинете, каждый день менял место своих ночлегов. То он приказывал разбить свою походную кровать в галерее, то он оставался на диване или в вольтеровском кресле в гостиной и дремал не раздеваясь, между тем как не m lle Bourienne, a мальчик Петруша читал ему; то он ночевал в столовой.
Первого августа было получено второе письмо от кня зя Андрея. В первом письме, полученном вскоре после его отъезда, князь Андрей просил с покорностью прощения у своего отца за то, что он позволил себе сказать ему, и просил его возвратить ему свою милость. На это письмо старый князь отвечал ласковым письмом и после этого письма отдалил от себя француженку. Второе письмо князя Андрея, писанное из под Витебска, после того как французы заняли его, состояло из краткого описания всей кампании с планом, нарисованным в письме, и из соображений о дальнейшем ходе кампании. В письме этом князь Андрей представлял отцу неудобства его положения вблизи от театра войны, на самой линии движения войск, и советовал ехать в Москву.
За обедом в этот день на слова Десаля, говорившего о том, что, как слышно, французы уже вступили в Витебск, старый князь вспомнил о письме князя Андрея.
– Получил от князя Андрея нынче, – сказал он княжне Марье, – не читала?
– Нет, mon pere, [батюшка] – испуганно отвечала княжна. Она не могла читать письма, про получение которого она даже и не слышала.
– Он пишет про войну про эту, – сказал князь с той сделавшейся ему привычной, презрительной улыбкой, с которой он говорил всегда про настоящую войну.
– Должно быть, очень интересно, – сказал Десаль. – Князь в состоянии знать…
– Ах, очень интересно! – сказала m llе Bourienne.
– Подите принесите мне, – обратился старый князь к m llе Bourienne. – Вы знаете, на маленьком столе под пресс папье.
M lle Bourienne радостно вскочила.
– Ах нет, – нахмурившись, крикнул он. – Поди ты, Михаил Иваныч.
Михаил Иваныч встал и пошел в кабинет. Но только что он вышел, старый князь, беспокойно оглядывавшийся, бросил салфетку и пошел сам.
– Ничего то не умеют, все перепутают.
Пока он ходил, княжна Марья, Десаль, m lle Bourienne и даже Николушка молча переглядывались. Старый князь вернулся поспешным шагом, сопутствуемый Михаилом Иванычем, с письмом и планом, которые он, не давая никому читать во время обеда, положил подле себя.
Перейдя в гостиную, он передал письмо княжне Марье и, разложив пред собой план новой постройки, на который он устремил глаза, приказал ей читать вслух. Прочтя письмо, княжна Марья вопросительно взглянула на отца.
Он смотрел на план, очевидно, погруженный в свои мысли.
– Что вы об этом думаете, князь? – позволил себе Десаль обратиться с вопросом.
– Я! я!.. – как бы неприятно пробуждаясь, сказал князь, не спуская глаз с плана постройки.
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…
– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.


Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.