Кулик, Афанасий Трофимович

Афанасий Трофимович Кулик
Дата рождения	1910(1910)
Место рождения	село Новый Глыбов, Козелецкий район, Черниговская область
Дата смерти	22 июля 1942(1942-07-22)
Место смерти	Чернигов
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1939—1940
Звание
Сражения/войны	Польский поход РККА, Советско-финская война, Великая Отечественная война
Награды и премии

Афанасий Трофимович Кулик (1910—1942) — красноармеец Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник польского похода, советско-финской и Великой Отечественной войн, Герой Советского Союза (1940).

Биография

Афанасий Кулик родился в 1910 году в селе Новый Глыбов (ныне — Козелецкий район Черниговской области Украины). После окончания трёх классов школы работал в родительском хозяйстве. В 1939 году Кулик был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. Участвовал в польском походе и советско-финской войне.

К февралю 1940 года красноармеец Афанасий Кулик был стрелком 27-го стрелкового полка 7-й стрелковой дивизии 7-й армии Северо-Западного фронта. Во время одного из боёв он лично уничтожил финский дзот со всем гарнизоном, благодаря чему рота смогла продолжить наступление.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 марта 1940 года за «образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с финской белогвардейщиной и проявленные при этом отвагу и геройство» красноармеец Афанасий Кулик был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 221.

В начале Великой Отечественной войны Кулик остался в оккупации, участвовал в подпольной работе в Черниговской области Украинской ССР. В 1942 году он был арестован гестапо и после допросов с применением пыток 22 июля 1942 года расстрелян. Похоронен в братской могиле на старом кладбище Чернигова.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Церковный М. Ф., Шиганов А. Д., Юрьев Б. Ф. Героев подвиги бессмертны. — Киев, 1982.

Отрывок, характеризующий Кулик, Афанасий Трофимович

– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..


Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.