Кьюни, Фредерик
| Фредерик Кьюни | |
| англ. Frederick C. Cuny | |
| Род деятельности: |
специалист по гуманитарным операциям |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Награды и премии: |
Стипендия Макартура (1995) |
Фредерик Кьюни (англ. Frederick C. Cuny; Фред Кьюни; родился 14 ноября 1944 в Нью-Хейвен, штат Коннектикут, США) — американский специалист по гуманитарным операциям. Он участвовал в таких операциях в разных странах мира с 1969 г. до своего исчезновения во время войны в Чечне в 1995 г.
Содержание
Биография
В 1952 г. Кьюни вместе со всей семьёй переехал в Техас. Он увлекался авиацией и хотел стать лётчиком-истребителем. В университете он изучал инженерное дело, специализировавшись на проблемах развивающихся стран и планировании городов. Он пытался поступить в военное училище, но не сдал экзамен по иностранному языку.
Кьюни работал как инженер в строительстве, но затем решил заняться другим — гуманитарными операциями. В 1969 г. он участвовал в поставках гуманитарной помощи в голодающую нигерийскую провинцию Биафра в условиях вооружённого конфликта.
В 1971 г. Кьюни основал компанию Intertect Relief and Reconstruction Corp. Он также основал Центр изучения обществ в состоянии кризиса (Center for the Study of Societies in Crisis). Сегодня он носит имя Кьюни. Кьюни занимался гуманитарной помощью в Гватемале, Эфиопии, Ираке (Иракский Курдистан), Сомали и Боснии. В начале 1990-х годов он тесно сотрудничал с институтом Джорджа Сороса «Открытое общество» и сыграл большую роль в создании International Crisis Group. В частности, во время Боснийской войны на деньги Фонда Сороса Кьюни смонтировал в осажденном Сараево временный водопровод, чтобы обеспечить жителей города водой.
В апреле 1995 г. Кьюни вместе с двумя российскими врачами-сотрудниками Российского общества Красного Креста и переводчиком занимался организацией гуманитарной помощи в условиях войны в Чечне. Кьюни пытался договориться о перемирии, когда он пропал без вести. Имеются основания полагать, что Кьюни и его российские соратники были захвачены чеченскими боевиками и расстреляны по приказу Резвана Элбиева, одного из руководителей контрразведки Джохара Дудаева, поскольку их приняли за российских агентов. Есть версия, что это стало результатом провокации российских спецслужб, которые таким образом расправились с Кьюни руками чеченцев.[1] Тела Кьюни и его спутников так и не были найдены.
6 декабря 2000 года президент США Билл Клинтон вручил семье Фреда Кьюни, официально до сих пор считающегося пропавшим без вести, премию Элеоноры Рузвельт, ежегодно присуждаемую за выдающуюся деятельность в области защиты прав человека.
См. также
Напишите отзыв о статье "Кьюни, Фредерик"
Примечания
- ↑ [query.nytimes.com/gst/fullpage.html?res=990CE0DE1430F93BA2575BC0A963958260 Russian Role Seen in Aid Worker's Death by ALESSANDRA STANLEY]
Ссылки
- [old.rusrek.com/cgi-bin/news.pl?MODE=GET_NEWS&ID=78067&PAGE=0 Е.Крутиков. Последний авантюрист Америки]
- [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=217216 Шамсудин Мамаев. Не сотвори себе мира. Автор новой миротворческой идеологии стал отцом гуманитарных войн. «Коммерсант», № 67, 1999]
- [www.journal-apologia.ru/rnews.html?id=190&id_issue=61 Шамсудин Мамаев. ОДНОПОЛЯРНОСТЬ АТАКУЕТ «Апология», № 4, 2005]
- [web.archive.org/web/20070103180211/www.expert.ru/printissues/expert/2004/30/30ex-usa1/ Шамсудин Мамаев. Инерция интервенции. «Эксперт», № 30, 2004 г.]
- [www.novayagazeta.ru/data/2006/47/13.html УНИВЕРСАЛЬНЫЕ ГЕРОИ. Если бы Ичкерия победила Россию, то у власти в ней были бы те же люди, что и сейчас, «Новая Газета», № 47, 2006 г.]
Отрывок, характеризующий Кьюни, Фредерик
По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..
– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.
С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.
Поезд женщин проехал. За ним тянулись опять телеги, солдаты, фуры, солдаты, палубы, кареты, солдаты, ящики, солдаты, изредка женщины.
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.
Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
