Латыпов, Нурали Нурисламович
Поделись знанием:
Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.
– Mon bon ami? – вопросительно грустно и с готовностью всякого участия произнесла Анна Михайловна.
Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.
– Тетенька, голубушка, скажите, что такое?
– Ничего, мой друг.
– Нет, душенька, голубчик, милая, персик, я не отстaнy, я знаю, что вы знаете.
Анна Михайловна покачала головой.
– Voua etes une fine mouche, mon enfant, [Ты вострушка, дитя мое.] – сказала она.
– От Николеньки письмо? Наверно! – вскрикнула Наташа, прочтя утвердительный ответ в лице Анны Михайловны.
– Но ради Бога, будь осторожнее: ты знаешь, как это может поразить твою maman.
– Буду, буду, но расскажите. Не расскажете? Ну, так я сейчас пойду скажу.
Анна Михайловна в коротких словах рассказала Наташе содержание письма с условием не говорить никому.
Честное, благородное слово, – крестясь, говорила Наташа, – никому не скажу, – и тотчас же побежала к Соне.
– Николенька…ранен…письмо… – проговорила она торжественно и радостно.
– Nicolas! – только выговорила Соня, мгновенно бледнея.
Наташа, увидав впечатление, произведенное на Соню известием о ране брата, в первый раз почувствовала всю горестную сторону этого известия.
Она бросилась к Соне, обняла ее и заплакала. – Немножко ранен, но произведен в офицеры; он теперь здоров, он сам пишет, – говорила она сквозь слезы.
– Вот видно, что все вы, женщины, – плаксы, – сказал Петя, решительными большими шагами прохаживаясь по комнате. – Я так очень рад и, право, очень рад, что брат так отличился. Все вы нюни! ничего не понимаете. – Наташа улыбнулась сквозь слезы.
– Ты не читала письма? – спрашивала Соня.
– Не читала, но она сказала, что всё прошло, и что он уже офицер…
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
| Нурали Нурисламович Латыпов | |
| тат. Nur'əli Nur'isləm uğlı Latıpov | |
 2012 |
Нурали́ Нурисла́мович Латы́пов (1 июля 1954, Маргилан, Ферганская область, УзССР, СССР) — журналист, политический и научный консультант. Участник телепередачи «Что? Где? Когда?», игрок команды Андрея Каморина, обладатель первой в истории клуба «Что? Где? Когда?» «Хрустальной Совы». Кандидат философских наук.
Содержание
Биография
Родился в семье учителей в Узбекистане. По национальности — узбекский татарин. Окончил Ростовский государственный университет (биологический и физический факультеты), очную аспирантуру кафедры философии естественных наук МГУ им. Ломоносова. Специализация: нейрофизиолог (нейрокибернетик), методолог. Кандидат философских наук.
Работал политическим обозревателем ЦК ВЛКСМ, советником председателя правительства РФ И. С. Силаева, вице-президентом Московской товарной биржи, советником вице-премьера по региональной и национальной политике С. М. Шахрая, вице-президентом «Банка Москвы», советником по инновационным технологиям мэра Москвы Ю. М. Лужкова. С 2011 по 2014 гг – эксперт ООО «ЛУКойл-Инжиниринг». В настоящее время заведует "Лабораторией нелинейных решений".[1]
Лауреат литературной премии «Золотой телёнок», 12-кратный обладатель Гран-при международных выставок карикатур. Автор ряда изобретений в области электронных коммуникаций.
С 2007 по 2010 год участвовал в телепередаче «Мнение знатоков» на телеканале «Столица», являясь ведущим раздела «Взгляд Нурали Латыпова».
Выдвигался в Госдуму в 2003 году по списку партии СЛОН.[2]
Делегат Всемирного конгресса татар 1992 года.
Монографии
- Закономерности математизации науки (диссертация).
- Вакуум, элементарные частицы и Вселенная. – М.: Изд-во МГУ, 2001. ISBN 5-211-04484-3. - в соавторстве с В.Бейлиным и Г.Верешковым.
- Основы интеллектуального тренинга. Минута на размышление. Изд-во "Питер", 2005. ISBN 5-469-00174-1.
- Путеводитель по извилинам. Тренинг интеллекта. Изд-во «Вече», 2010, 408 с., ISBN 978-5-9533-5124-9. В книге делается попытка сфокусировать лучшие методики по развитию способностей мозга и повышению КПД интеллекта. В книге удачно скомпонованы теория и практика по тренингу творческих возможностей человека.[3]
- Самые интересные факты, люди и казусы всемирной истории, отобранные знатоками. – М.: Астрель: Полиграфиздат, 2012. ISBN 978-5-271-40309-5. - в соавторстве с А.Вассерманом.
- Реакция Вассермана и Латыпова на мифы, легенды и другие шутки истории. – М.: Астрель: Полиграфиздат, 2012. ISBN 978-5-271-44085-4. - в соавторстве с А.Вассерманом.
- Острая стратегическая недостаточность. Страна на ПереПутье. – М.: АСТ: Астрель: Полиграфиздат, 2012. - в соавторстве с А.Вассерманом ISBN 978-5-271-43934-6.
- Инженерная эвристика. — М.: Астрель, 2012. — 320 с. - в соавторстве с С.Ёлкиным и Д.Гавриловым, под ред. А.Вассермана ISBN 978-5-271-45137-9 и ISBN 978-5-271-45145-4.
- Самоучитель игры на извилинах. — М.: АСТ, 2012. — 320 с. - в соавторстве с С.Ёлкиным и Д.Гавриловым, под ред. А.Вассермана ISBN 978-5-17-077065-6.
- Турбулентное мышление. — М.: АСТ, 2013. — 352 с. - в соавторстве с Д.Гавриловым и С.Ёлкиным, под ред. А.Вассермана ISBN 978-5-17-078025-9 и ISBN 978-5-17-078031-0.
- Монологи эпохи. Факты и факты. — М.: АСТ, 2013. — 352 с. ISBN 978-5-17-007530-9 - в соавторстве с А.Вассерманом
- Бигуди для извилин. Возьми от мозга всё! — М.: АСТ, 2014. — 352 с. ISBN 978-5-17-087281-7
- 4,51 Стратагемы для Путина. — М.: АСТ, 2014. — 320 с. ISBN 978-5-271-43934-6 - в соавторстве с А.Вассерманом
Напишите отзыв о статье "Латыпов, Нурали Нурисламович"
Примечания
- ↑ Нурали Латыпов. [herald.pro/razvitie-i-apgreyd-spetsialistov/ekspertnyiy-sovet/latyipov-nurali-nurislamovich/ Лаборатория нелинейных решений].
- ↑ [gd2003.cikrf.ru/gd2003/list_34/sx/SelectMode/none/branch_brn/1340712/gas_doc_obj/76215493.html Информация о заверении и выдаче Центральной избирательной комиссией Российской Федерации копий списков кандидатов, выдвинутых политическими партиями, избирательными блоками] ЦИК РФ, 15.10.2003
- ↑ [www.ukazka.ru/product-book747974.html Ukazka.ru]
Ссылки
- [www.trud.ru/issue/article.php?id=200610051842201 ЧТО? ГДЕ? КОГДА? У ЛАТЫПОВА ЕСТЬ ОТВЕТ]
Отрывок, характеризующий Латыпов, Нурали Нурисламович
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.
– Mon bon ami? – вопросительно грустно и с готовностью всякого участия произнесла Анна Михайловна.
Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.
– Тетенька, голубушка, скажите, что такое?
– Ничего, мой друг.
– Нет, душенька, голубчик, милая, персик, я не отстaнy, я знаю, что вы знаете.
Анна Михайловна покачала головой.
– Voua etes une fine mouche, mon enfant, [Ты вострушка, дитя мое.] – сказала она.
– От Николеньки письмо? Наверно! – вскрикнула Наташа, прочтя утвердительный ответ в лице Анны Михайловны.
– Но ради Бога, будь осторожнее: ты знаешь, как это может поразить твою maman.
– Буду, буду, но расскажите. Не расскажете? Ну, так я сейчас пойду скажу.
Анна Михайловна в коротких словах рассказала Наташе содержание письма с условием не говорить никому.
Честное, благородное слово, – крестясь, говорила Наташа, – никому не скажу, – и тотчас же побежала к Соне.
– Николенька…ранен…письмо… – проговорила она торжественно и радостно.
– Nicolas! – только выговорила Соня, мгновенно бледнея.
Наташа, увидав впечатление, произведенное на Соню известием о ране брата, в первый раз почувствовала всю горестную сторону этого известия.
Она бросилась к Соне, обняла ее и заплакала. – Немножко ранен, но произведен в офицеры; он теперь здоров, он сам пишет, – говорила она сквозь слезы.
– Вот видно, что все вы, женщины, – плаксы, – сказал Петя, решительными большими шагами прохаживаясь по комнате. – Я так очень рад и, право, очень рад, что брат так отличился. Все вы нюни! ничего не понимаете. – Наташа улыбнулась сквозь слезы.
– Ты не читала письма? – спрашивала Соня.
– Не читала, но она сказала, что всё прошло, и что он уже офицер…
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
