К:Политические партии, основанные в 1999 году
«Левые» (люксемб. Déi Lénk, фр. La Gauche, нем. Die Linke) — социалистическое политическое объединение в Люксембурге.
История и деятельность
Организация «Левые» была создана 30 января 1999 года как объединение Коммунистической партии Люксембурга, Революционной социалистической партии (люксембургская секция Четвертого интернационала) и организации «Новые левые». Также в объединении участвовали несколько активистов Люксембургской социалистической рабочей партии и других организаций. Одной из целей нового политического объединения было создание левой альтернативы традиционной социал-демократии.
Впервые «Левые» заявили о себе на всеобщих выборах 1999 года. Тогда они получили 3,3 % голосов и одно место в парламенте — Палате депутатов Люксембурга. Депутатом парламента стал лидер Компартии и один из тогдашних лидеров «Левых» Андрэ Гоффман. По итогам муниципальных выборов, проходивших в октябре 1999 года, организация получила 2 места в муниципальном совете города Эш и одно место — города Люксембург. В 2000 году Андрэ Хоффман, после выборов в Эш, занял пост вице-мэра города. Его место в парламенте Люксембурга занял Алоис Бисдорф, также представлявший Компартию. Затем в 2002 году в соответствии с уставом «Левых» место Бисдорфа в парламенте занял Серж Урбани.
На всеобщих выборах 2004 года «Левые» и Коммунистическая партия выставили отдельные списки. Фактически это был раскол, ставший итогом дискуссии внутри объединения. В итоге, обе организации не получили достаточного для прохождения в парламент количества голосов. За «Левых» проголосовал 1,9 % избирателей, за Компартию — 0,9 %. В 2007 году «Левые» обратились к Компартии выставить единый список на всеобщих выборах 2009 года, однако последняя отказались. На парламентских выборах 2009 года объединение получило 3,3 % голосов и 1 мандат из 60, на европейских — 3,4 % голосов и 0 мандатов. Депутатом люксембургского парламента вновь стал Андрэ Гоффман, ставший лидером «Левых» после выхода Компартии из коалиции.
На следующих парламентских выборах 2013 года, улучшив свой результат до 4,9 % голосов, провела 2 депутатов.
Организация является членом Партии европейских левых. Также в 2000—2004 годах участвовала в работе Европейских антикапиталистических левых.
Напишите отзыв о статье "Левые (Люксембург)"
Ссылки
- [dei-lenk.lu/ Сайт «Левых»] (фр.), (нем.)
- [dei-lenk.lu/node/1487 Сайт газеты «Goosch.lu»] (фр.), (нем.)
 |
|---|
| | Основные статьи | |
|---|
| | Национальные секции в Европе | |
|---|
| | Национальные секции в Азии | |
|---|
| Национальные секции в Южной
и Северной Америках | |
|---|
| Симпатизирующие организации и
организации-постоянные наблюдатели | |
|---|
| Наиболее крупные бывшие
национальные секции | |
|---|
| | Лидеры и идеологи | |
|---|
| Депутаты в парламентах разных
уровней в Европе | |
|---|
| Исследовательские учреждения
и информационные ресурсы | |
|---|
| Близкие международные объединения,
движения и структуры | |
|---|
| Широкие левые партии, в которых состоят
сторонники Четвертого интернационала</small> | <td class="navbox-list navbox-odd" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px"></td>
|---|
</table></td></tr></table>
Отрывок, характеризующий Левые (Люксембург)– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.
Выходя из избы в сырую, темную ночь, Коновницын нахмурился частью от головной усилившейся боли, частью от неприятной мысли, пришедшей ему в голову о том, как теперь взволнуется все это гнездо штабных, влиятельных людей при этом известии, в особенности Бенигсен, после Тарутина бывший на ножах с Кутузовым; как будут предлагать, спорить, приказывать, отменять. И это предчувствие неприятно ему было, хотя он и знал, что без этого нельзя.
|
