Лев Оптинский

Лев Оптинский
Имя в миру	Лев Данилович Наголкин
Рождение	1768(1768) Карачев, Белгородская губерния
Смерть	11 (24) октября 1841(1841-10-24) Оптина пустынь
Почитается	Русской православной церковью
Канонизирован	13—16 августа 2000
В лике	преподобных
Главная святыня	мощи во Владимирском храме Оптиной пу́стыни
День памяти	11 (24) октября, 27 июня (10 июля)
Подвижничество	старчество

Иеросхимона́х Лев (в миру Лев Дани́лович Наго́лкин; 1768, Карачев, Белгородская губерния — 11 (24) октября 1841, Оптина пустынь, Калужская губерния) — преподобный оптинский старец. Основатель старчества в Оптиной пустыни. Ещё при жизни был почитаем за прозорливость и многочисленные случаи чудотворения.

Биография

Родился в городе Карачеве (ныне Брянская область). Происходя из мещанского сословия, в молодости служил приказчиком у одного купца.

В 1797 году, будучи в возрасте 29 лет, оставил мир и поступил в Оптину пустынь.

В 1799 году, испытывая проблемы со здоровьем, перешёл в Белобережскую пустынь Орловской епархии. Монашеский путь отец Леонид проходил под руководством старцев схимонаха Феодора и иеросхимонаха Клеопы — учеников преподобного Паисия Величковского.

В 1801 года был пострижен в мантию с именем Леонид. В 1804 году был избран братиями в настоятеля.

В 1808 году иеромонах Лев был пострижен в схиму.

Оптинские старцы
Лев Макарий Моисей Антоний Иларион Амвросий Исаакий I Анатолий I Иосиф Варсонофий Анатолий II Нектарий Никон Исаакий II
Оптина пустынь

В Оптиной пустыни иеромонах Лев стал основателем старчества и долгое время назидал поучениями и духовно окормлял огромное количество людей. Среди его духовных чад были Макарий Оптинский, Амвросий Оптинский и др. В конце 1820-х годов в числе послушников преподобного Льва был Дмитрий Александрович Брянчанинов — будущий святитель Игнатий, епископ Кавказский.

В сентябре 1841 силы начали оставлять старца. Он перестал вкушать пищу и до самой кончины ежедневно причащался Святых Таин. Преподобный Лев преставился 11/23 октября 1841 года.

Цитаты

• «Старайся более внимать себе, а не разбирать дела, поступки и обращение к тебе других, если же ты не видишь в них любви, то это потому, что ты сам в себе любви не имеешь.»
• «Пристрастия к миру опасайся, хотя он и льстит тебе спокойствием и утешением, но они так кратковременны, что и не увидишь, как лишишься их, а наступит место раскаяния, тоска, уныние и никакого утешения.»
• «Живи проще — и Бог тебя не оставит и явит милость Свою.»

Ссылки

• [days.pravoslavie.ru/Life/life4639.htm Преподобный Лев Оптинский]
• [www.optina-pustin.ru/prep_lev.html Житие преподобного Льва Оптинского]
• [www.biografguru.ru/about/lev/?q=3509&p=2 Биография Льва Оптинского]
• [azbyka.ru/tserkov/svyatye/svyatye_i_podvizhniki_2/optinskiy_paterik_018-all.shtml Оптинский патерик / Преп. Лев (Наголкин)]
• [www.optina.ru/starets/lev_letters/ Письма преподобного Оптинского старца Льва] на официальном сайте [www.optina.ru Оптинского монастыря]

Отрывок, характеризующий Лев Оптинский

Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.
Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.
Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, – ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова.
– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.