Либавий, Андреас

Андреас Либавий (лат. Andreas Libavius; 1555, Галле — 25 июля 1616, Кобург) — немецкий врач и химик. Родился в Галле (Германия), где его фамилия звучала как Либау. В Галле он посещал гимназию, затем учился в университетах Виттенберга (с 1576 года) и Йены (с 1577 года) на факультетах философии и истории, получил академическую ученую степень магистра искусств. Вдобавок он посещал там лекции на медицинском факультете.

Биография

Сначала он работал учителем в Ильменау (с 1581 года) и в Кобурге (с 1586 года). В 1588 году он отправился в Базель, где получил более высокую степень — доктора медицины, и в том же году стал профессором истории и поэзии в Йене. Он руководил медицинскими диспутами . В 1597 году он написал первый систематический учебник химии «Алхимия», в который вошли инструкции по приготовлению нескольких сильных кислот. Ряд его произведений был опубликован под именем Василия де-Варна. Либавий умер в Кобурге, где он занимал должность ректора гимназии Casimirianum.

Андреас Либавий был одним из тех химиков, на которых оказало влияние учение Парацельса. Он начал использовать новые химические препараты в медицине, тогда как теоретически придерживался традиционных учений (аристотелевского и галеновского) и отвергал мистику Парацельса. Аристотель и Гален появляются на почётном месте — на титульном листе основной работы Либавия, в «Алхимии», опубликованной во Франкфурте в 1596 году. Либавий критиковал розенкрейцеров Fama и Confessio в нескольких работах, он решительно выступал против теории макро- и микрокосмической гармонии, против магии и каббалы, Гермеса Трисмегиста, против Агриппы и Тритемия.

Ссылки

• Owen Hanna way (1986). «Laboratory Design and the Aim of Science: Andreas Libavius versus Tychy Brahe». Isis 77 (4): 584—610. Doi:10.1086/354267.
• 'The Rosicrucian Enlightenment' RKP 1972 Frances Yates

Источники

• Rice University article
• Indiana University article

Отрывок, характеризующий Либавий, Андреас

В стороне от тропинки, на засохшей пыльной траве, были свалены кучей домашние пожитки: перины, самовар, образа и сундуки. На земле подле сундуков сидела немолодая худая женщина, с длинными высунувшимися верхними зубами, одетая в черный салоп и чепчик. Женщина эта, качаясь и приговаривая что то, надрываясь плакала. Две девочки, от десяти до двенадцати лет, одетые в грязные коротенькие платьица и салопчики, с выражением недоумения на бледных, испуганных лицах, смотрели на мать. Меньшой мальчик, лет семи, в чуйке и в чужом огромном картузе, плакал на руках старухи няньки. Босоногая грязная девка сидела на сундуке и, распустив белесую косу, обдергивала опаленные волосы, принюхиваясь к ним. Муж, невысокий сутуловатый человек в вицмундире, с колесообразными бакенбардочками и гладкими височками, видневшимися из под прямо надетого картуза, с неподвижным лицом раздвигал сундуки, поставленные один на другом, и вытаскивал из под них какие то одеяния.
Женщина почти бросилась к ногам Пьера, когда она увидала его.
– Батюшки родимые, христиане православные, спасите, помогите, голубчик!.. кто нибудь помогите, – выговаривала она сквозь рыдания. – Девочку!.. Дочь!.. Дочь мою меньшую оставили!.. Сгорела! О о оо! для того я тебя леле… О о оо!
– Полно, Марья Николаевна, – тихим голосом обратился муж к жене, очевидно, для того только, чтобы оправдаться пред посторонним человеком. – Должно, сестрица унесла, а то больше где же быть? – прибавил он.
– Истукан! Злодей! – злобно закричала женщина, вдруг прекратив плач. – Сердца в тебе нет, свое детище не жалеешь. Другой бы из огня достал. А это истукан, а не человек, не отец. Вы благородный человек, – скороговоркой, всхлипывая, обратилась женщина к Пьеру. – Загорелось рядом, – бросило к нам. Девка закричала: горит! Бросились собирать. В чем были, в том и выскочили… Вот что захватили… Божье благословенье да приданую постель, а то все пропало. Хвать детей, Катечки нет. О, господи! О о о! – и опять она зарыдала. – Дитятко мое милое, сгорело! сгорело!