Литания

Лита́ния (лат. litania от греческого греч. λιτή, означающее «молитва» или «просьба») — в христианстве молитва, состоящая из повторяющихся коротких молебных воззваний. Литании могут адресоваться к Христу, Деве Марии или святым. Наиболее часто употребляются в богослужебной практике Католической церкви.

История

Прообразом литании, вероятно, были издревле принятые в Сирии молитвенные распевы с частым повторением Kyrie eleison (транслитерация греч. Κύριε ἐλέησον — «Господи помилуй»). Позднее они вошли в богослужебную практику Западной Церкви. В 529 году Везонский собор постановил «Да будет поддержан сей красивый обычай провинций Востока и Италии. Пусть „Kyrie eleison“ будет исполняться на мессах, утренях и вечернях, потому что это пение так мило и приятно, что продолжайся оно хоть день и ночь без перерыва, не способно было бы породить отвращение или скуку».

Количество повторений молитвы определял священник. Литания с повторением «Кирие» вошла в бревиарий в раздел ежедневных молитв и в монастырский бревиарий для «Часов» (Устав св. Бенедикта, IX, 17). В зависимости от того повторялись «Кирие» и другие мольбы единожды или чаще, литании получили названия planæ, ternæ, quinæ, septenæ.

Публичная набожность христиан стала всеобщей ближе к V веку и процессии часто проводились в дни, святые для язычников. Эти процессии с иконами и другими религиозными символами также назывались литаниями. В Риме процессии, возглавляемые Папами, проводились очень часто, особенно в Великий Пост, в воспоминание Страстей Христовых. Эта церемония, начатая Римской церковью, получила имя «Главная Литания» (Litania Major) или «Романа» (Romana). Она была приурочена к 25 апреля, дню проведения языческого фестиваля Робигалии (Robigalia).

Когда эпидемия, вызванная наводнением из-за разлива Тибра в 590 году, опустошала Рим, папа Григорий Великий повелел исполнять литанию «Septiformis».

Одной из самых известных литаний, сложившихся позднее, в XV—XVI веках, является Лоретанская литания к Деве Марии, названная так по итальянскому городу Лорето, известному месту христианского паломничества.

Богослужебное использование

В настоящее время в Католической церкви наиболее распространены семь литаний:

• Литания Святейшему Имени Иисуса
• Литания Драгоценнейшей Крови Христовой
• Литания Святейшему Сердцу Иисуса
• Литания Пресвятой Деве Марии (Лоретанская)
• Литания святому Иосифу
• Литания всем Святым
• Литания Пресвятой Троице

Литании поются или читаются в храме, как правило, в соединении с мессой или другими богослужениями. Во время богослужения священник читает первую часть каждого воззвания, а народ в храме хором повторяет прошение. Литании могут читаться также в рамках частной молитвы.

Литания Пресвятой Деве Марии читается в мае, месяце, посвящённом Богородице, в первые субботы каждого месяца и в дни богородичных праздников. Литания Святейшему Сердцу читается в июне и обязательно в день праздника Святого Сердца Иисуса. Литания всем святым читается в латинском обряде во время таинства крещения.

См. также

• Литания против страха (выдумана Фрэнком Гербертом)

Литература

• «Литания» //Католическая энциклопедия. Т.2. М.:2005. Ст. 1673—1676

Отрывок, характеризующий Литания

– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.


Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.