Локин, Абрахам

Абрахам Локин
Общая информация
Родился	Фуглафьёрдур, Фарерские острова
Гражданство	Фарерские острова
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	Завершил карьеру
Карьера
Клубная карьера*
1976—1980	Фуглафьёрдур
1981	Слейпнер
1982—1984	НСИ Рунавик
1985	Оденсе
1986	НСИ Рунавик
1987—1988	Б36 Торсхавн
1989	Фуглафьёрдур
1989—1990	Фрем
1990—1991	Фуглафьёрдур
1992—1993	Б68 Тофтир	28 (6)
1993—1994	Булонь
1994	Фуглафьёрдур	5 (0)
1995—1996	Б68 Тофтир	15 (0)
1996—1998	НСИ Рунавик	9 (1)
1999	Фуглафьёрдур	4 (1)
2000—2002	НСИ Рунавик	8 (0)
Национальная сборная**
1988—1994	Фарерские острова	22 (0)
Тренерская карьера
2008	Фуглафьёрдур
2009—2011	Фуглафьёрдур
2013	НСИ Рунавик
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Абрахам Локин (при рождении Абрахам Хансен, 16 июня 1959, Фуглафьёрдур, Фарерские острова) — фарерский футболист, тренер.

В ноябре 2003 года, в рамках празднования юбилея УЕФА, он получил Юбилейную награду от Футбольной Ассоциации Фарерских островов, признавшей его величайшим игроком за последние 50 лет.

Его сын, Боги Лёкин, также является международным фарерским футболистом и в настоящее время играет в НСИ Рунавик, в то время как его младший брат, Карл Локин, играл под руководством отца в «Фуглафьёрдуре».

Клубная карьера

Локин является самым известным игроком «Фуглафьёрдура», так как служил этой команде на протяжении многих лет. Он также приглашался в Швецию, Данию и Францию, играл за фарерские клубы НСИ Рунавик и Б68 Тофтир.

Карьера в сборной

Локин дебютировал за сборную в августе 1988 года, в товарищеском матче со сборной Исландии, первом матче страны, который признало ФИФА. Он был основным игроком для команды Фарерских островов в первые годы соревнований, сыграв в общей сложности 22 матча (38 - с товарищескми). Он провёл свой последний международный матч в сентябре 1994 года против Греции.

Тренерская карьера

Локин был тренером «Фуглафьёрдура» в 2008 году. После годового перерыва он управлял клубом в сезоне 2009-10 совместно с Йоном Симонсеном. В 2011 году состоялся его третий, и пока последний приход в клуб в качестве тренера.

Ссылки

• [www.uefa.com/uefa/history/associationweeks/association=51218/newsId=149365.html Faroe Islands' Golden Player]
• [www.b68.fo/?id=308 Abraham Løkin's profile on the B68 Toftir website] (Faroese)

Отрывок, характеризующий Локин, Абрахам

– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.


Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.