Фарерские острова

Фарерские острова
Føroyar
Færøerne

Герб Флаг
Страна	Дания
Гимн:	Ты, прекрасная моя земля
Административный центр	Торсхавн
Дата образования	1 апреля 1948
Глава	Королева Маргрете II Дан Кнудсен Аксель Вилхелмсон Йоханнесен
ВВП (2008) ВВП на душу населения	2,45 млрд. 45,250
Официальные языки	фарерский, датский
Население (2011)	48 351 (205-е место)
Плотность	34,8 чел./км²
Конфессиональный состав	лютеране
Площадь	1395,74 км²
Часовой пояс	0
Код ISO 3166-2	FO
Телефонный код	+298
Интернет-домен	.fo

Фаре́рские острова́, Фаре́ры (фар. Føroyar, Фёройар — «Овечьи острова»; дат. Færøerne, норв. Færøyene, др.исл./исл.: Færeyjar) — автономный регион и группа островов в северной части Атлантического океана между Шотландией (Шетландскими островами) и Исландией. Входят в состав Королевства Дании, но с 1948 года самостоятельно решают практически все государственные вопросы, за исключением обороны и внешней политики.

Географические данные

Столицей и главным портом островов является город Торсхавн (население примерно 19200 в 2005 году), расположенный на юго-восточном побережье острова Стреймой. Второй по величине населённый пункт Фарерских островов — Клаксвик (4773 человека).

Архипелаг Фарерских островов состоит из 18 островов, 17 из которых обитаемы. Основные острова: Стреймой, Эстурой, Судурой, Воар, Сандой, Бордой. Крупнейший остров — Стреймой (373,5 км²). Общая площадь всех островов — 1395,74 км².

Расстояние до Исландии — 450 км, до Норвегии — 675 км, до Копенгагена — 1117 км. Экономическая морская зона составляет 200 морских миль от береговой линии Фарерских островов.

Самой высокой точкой островов является пик Слаттаратиндур на острове Эстурой — высотой 882 м над уровнем моря. Фарерские острова испещрены многочисленными фьордами и имеют изрезанную береговую линию. Острова, в большинстве своём, ввиду постоянных сильных ветров безлесные, хотя имеются посадки крепких хвойных пород, клёна и горного ясеня.

Геологическое строение

Фареры сформировались в результате базальтовых извержений (лавы и туфы) на морском дне в кайнозойскую эру. Группа представляет собой скалистые острова, вершины подводного рифтового хребта центральной Атлантики. Высота островов — до 882 м.

Скалы Фарер сложены базальтовыми структурами.

Рельеф островов характеризуется высокими откосами и плато, разделёнными глубокими ущельями.

Берега крутые, обрывистые, с многочисленными фьордами. На Фарерах наблюдаются геологические формы ледникового рельефа (морены, троги, каровые озёра).

Острова, входящие в Фарерский архипелаг

Фарерский архипелаг включает в себя 18 крупных островов и множество мелких островков и скал:

Борой (Borðoy) — самый крупный из группы т. н. северных островов. Площадь — 95 км². Остров достаточно густо населён. Здесь расположен город Клаксвуйк (второй по величине на Фарерских островах) с населением около 5000 человек. Помимо Клаксвуйка на острове расположены ещё семь поселений: Норойри, Анир, Отнафьордур, Стронд, Нортофтир, Депил и Нордепил.

Вийой (Viðoy) — один из крупнейших островов северной группы. Остров имеет площадь 41 км², население — 617 человек.

Воар (Vágar) — площадь 176 км², население — 2890 человек (2005 г.). На острове расположен международный аэропорт, связывающий Фареры с внешним миром. С островом Стреймой, на котором находится столица Фарер, остров соединяет 5-км туннель, проложенный под дном пролива.

Кальсой (Kalsoy) — остров относится к группе северных островов, имеет площадь 30,9 км² и населён 147 жителями.

Кольтур (Koltur) — площадь 2,3 км², проживает всего 1 житель.

Куной (Kunoy) — один из островов северной группы, имеет площадь около 35,5 км², населён 134 жителями.

Луйтла-Дуймун (Lítla Dímun) — единственный необитаемый из 18 основных островов Фарерского архипелага. Остров имеет площадь около 1 км².

Мичинес (Mykines) — остров имеет площадь 10,3 км² и населён 11 жителями.

Ноульсой (Nólsoy) — остров площадью 10,3 км², населён 268 жителями.

Сандой (Sandoy) — крупный остров Фарерского архипелага. Имеет площадь 112,1 км² и население 1393 жителя.

Свуйной (Svínoy) — один из островов Северной группы. Площадь около 27,1 км², 73 жителя.

Скувой (Skúvoy) — площадь 10 км², население 57 человек.

Стоура-Дуймун (Stóra Dímun) — площадь 2,5 км², население 6 человек.

Стреймой (фар. Streymoy) — самый населённый остров Фарерского архипелага, имеющий площадь 373,5 км² и 21 500 жителей (почти половина населения Фарерских островов). На острове расположены крупные населённые пункты — столица г. Торсхавн и посёлок Вестманна.

Сувурой (фар. Suðuroy) — площадь 163,7 км². На острове постоянно проживает 5041 человек.

Фуглой (Fugloy) — один из северных островов архипелага. Площадь острова составляет всего 11,2 км. Его населяет 40 человек.

Хестур (Hestur) — площадь 6,1 км², число жителей — 43.

Эстурой (фар. Eysturoy) — второй по величине остров архипелага. Остров, площадь которого составляет 286,3 км², населяет 10586 жителей. Наиболее важные населённые пункты — город Фуглафьордур на севере и коммуны Рунавик и Нес на юге острова. Связан автомобильным мостом с островом Стреймой.

Климат

Климат Фарерских островов — умеренный морской, с тёплой зимой и прохладным влажным летом. Самый холодный месяц — январь, температура от 0 °С до +4 °С, самый теплый месяц — июль, температура от +11 °C до +17 °C. Годовое количество осадков 1600—2000 мм, осадки (в основном в виде дождя) идут приблизительно 280 дней в году, большая их часть выпадает с сентября по январь, часты туманы.

Благодаря тропическому морскому течению Гольфстрим, вода вокруг островов круглый год имеет температуру около +10°С, что смягчает климатические условия и обеспечивает идеальные условия для жизни рыбы и планктона.

История Фарерских островов

Древняя история Фарерских островов

В период между 700 и 800 годами на острове поселились выходцы из Шотландии, но покинули острова в начале IX века, когда походы викингов достигли Фарерских островов. Начиная с IX века Фарерские острова стали связующим звеном в системе транспортных коммуникаций между Скандинавией и колониями викингов, которые размещались на территории Исландии, Гренландии и, в течение непродолжительного времени, Северной Америки.

Фареры — между Данией и Норвегией

Фарерские острова входили в состав Норвегии до конца XIV века, после чего островами Норвегия владела вместе с Данией, которая в 1814 году стала единоличным владельцем островов. Жители островов имеют скандинавские корни, а фарерский язык является потомком старо-норвежского языка.

Фарерские острова во Второй мировой войне. Британская оккупация Фарерских островов

Стратегическое положение Фарерских островов в Северной Атлантике побудило премьер министра Великобритании Уинстона Черчилля 11 апреля 1940 г. принять решение о размещении крейсера в порту Торсхавн. Острова перешли под военное управление Великобритании в апреле 1940 г., во время Второй мировой войны, вслед за вторжением немецких войск на территорию Дании. Британская оккупация островов закончилась в сентябре 1945 года. В оккупации участвовало более 8 000 британских солдат.

Послевоенная история Фарерских островов

В сентябре 1946 года, в результате проведения плебисцита среди населения и голосования, парламент Фарерских островов объявил о выходе островов из состава Дании. Данное решение было ратифицировано парламентом, который проголосовал 12 голосами «за» и 11 голосами «против». Датское правительство объявило результаты плебисцита недействительными и временно приостановило работу фарерского парламента. Перевыборы в парламент выявили небольшой перевес партий, выступавших за невыход из состава Дании и парламентская делегация была приглашена в Копенгаген для дальнейших переговоров. 1 апреля 1948 года было достигнуто соглашение, по которому Фарерские острова получили ограниченный суверенитет, внешней политикой островов по-прежнему ведало датское правительство. Два представителя островов постоянно работают в датском парламенте.

С 1984 года Фареры объявлены зоной, свободной от ядерного оружия, но на островах расположены военно-морская база Дании и радиолокационный комплекс НАТО.

Для въезда на Фарерские острова гражданам России требуется шенгенская виза с особой отметкой «действительна для Фарер», выдаваемая консульским отделом посольства Дании.

Достопримечательности Фарерских островов

Остров Фуглой («Остров птиц») заслужил своё имя за многомиллионные колонии морских птиц на его величественных утесах (450-метровые утесы в Эйстфелли и 620-метровые утесы в Клуббин). Утесы в Клуббин спускаются от подобного плато живописного горного хребта, который весь покрыт арктической растительностью.

Остров Калсой — наиболее гористый среди Фарерских островов. Западное побережье состоит практически целиком из крутых утесов. Четыре маленьких поселения на восточном берегу — Сирадалюр, Хюсар, Микладалюр и Трётланэс, связаны между собой целой системой тоннелей. За характерное для него множество подземных галерей и пещер остров получил своё прозвище — Флют («флейта»). У маяка Катлур на северной оконечности острова расположена естественная морская арка и живописные утесы.

Трётльконуфингур («Палец женщины-тролля») — красивая морская скала к северу от поселения Скарванес.

Остров Сандой — наименее гористый из островов Фарерского архипелага. На острове находятся песчаные дюны. На террасах выше п. Скопун лежат два красивых озера, Нороара-Халсаватн и Хеймара-Халсаватн. На острове расположена церковь в п. Сандур, которая имеет очень долгую и интересную историю — она использовалась как центр округа, начиная с XI-го столетия. Археологические исследования показали, что на этом участке существовало по меньшей мере шесть последовательно возводимых церквей.

Мункастован — находящийся в г. Торсхавн, окружённый каменной стеной старый монастырь. Монастырь был построен в XV столетии. Мункастован является одним из немногих зданий, которые избежали пожара 1673 г.

Исторический музей — центральный музей Фарерских островов. В экспозиции музея имеются коллекции религиозных и морских предметов, макеты кораблей, предметы домашнего хозяйства жителей архипелага, рыболовные снасти, навигационные и сельскохозяйственные орудия со времен викингов и до наших дней.

Норурландахюси — Дом Северных стран, здание с крытой торфом крышей, которое сейчас используется как театр, конференц-холл, концертный и выставочный зал, а также размещает различные выставки, экспозиции. В этом здании размещается библиотека. По ночам летом здесь проводятся «Фарерские вечера для туристов».

Галерея видов Фарер

• Stora dimun farm.jpg

  Ферма на о. Стоура-Дуймун

• Tórshavn.old town.4.jpg

  Старинные дома в г. Торсхавн

• Hov kirke.JPG

  Церковь в селении Хов, о.Суури

• Slættaratindur, Faroe Islands.JPG

  Гора Слаттаратиндур

• British gun, skansin (Faroe Islands).jpg

  Британское орудие времен Второй мировой войны на Фарерах

• Mountains (faroe islands).jpg

  Горы на Фарерах

• Stakkur westcoast suduroy.JPG

  Морская скала близ о.Суури

• Kunoy, Faroe Islands (6).JPG

  Долины на о.Куной

Растительный мир Фарер

Острова, в большинстве своём, ввиду постоянных сильных ветров безлесные, хотя иногда встречаются хвойные породы, клён, горный ясень. Распространены мхи и лишайники.

Растительность в основном представлена лугами, торфяниками и вересковыми пустошами.

На Фарерских островах климат схож с югом Южной Америки (Патагония, Огненная Земля), оттуда были интродуцированы несколько видов нотофагуса (антарктический, берёзовый) и майтенус магелланский.

Животный мир Фарер

Животный мир Фарерских островов достаточно разнообразен. В первую очередь интерес представляют колонии арктических птиц и богатые рыбой (сельдь, палтус, треска) и морским зверем воды, омывающие Фарерские острова. Также на острове обитает фарерская порода овец.

На фарерских скалах расселяются колонии кайр.

На Фарерских островах есть лежбища гренландских тюленей.

Экономика Фарер

На Фарерах имеют хождение фарерская (FrK) и датские кроны (DKK). Фарерские банкноты, так же как и датские, выпускаются достоинством 50, 100, 500 и 1000 крон. Собственных монет на островах не чеканят. Ходят датские монеты номиналом 25 и 50 эре (1 эре = 1/100 кроны), 1, 2, 5, 10 и 20 крон.

Обменный курс датской кроны к американскому доллару составлял — 5,560 (2008), 5,9468 (2006), 5,9969 (2005), 5,9911 (2004), 6,5877 (2003), 7,8947 (2002).

До 15 % ВВП Фарер составляют субсидии метрополии.

Основные отрасли экономики Фарер — рыболовство, овцеводство, лёгкая промышленность. Основными продуктами, идущими на экспорт, являются свежая, мороженая, филетированная и солёная рыба, желатин, изготавливаемый из плавательных пузырей рыб, баранина, овчина, каракуль и изделия из шерсти, гагачий пух и пух буревестников. Около 2 % земли культивируется.

До середины XIX века овцеводство являлось основной статьей дохода Фарер. В настоящее время поголовье овец насчитывает около 80 тысяч голов.

На Фарерах действует биржа — Фарерский рынок ценных бумаг.

В 2001 г. ВВП (по паритетной покупательной способности) Фарер составлял около 1 млрд долларов США. Ожидаемые параметры ВВП в 2009 году составляли 2,3 млрд долларов США.

ВВП на 1 жителя Фарер в 2009 году ожидался $47,279.

Доля отдельных видов хозяйственной деятельности в ВВП Фарер составляла: сельское хозяйство — 27 %, промышленность — 11 %, услуги (в том числе туризм) — 62 %.

Занятость населения в отраслях экономической деятельности в 2007 году составила: в сельском хозяйстве — 11,2 % населения, в промышленности — 21,9 % населения, в сфере услуг — 62 % населения.

Инфляция составляет приблизительно 1,3 % в год.

Бюджет Фарер составляет 588 млн долларов США.

Основная сельскохозяйственная продукция: молоко, картофель, продукция растениеводства, рыба, продукция овцеводства. Основная промышленная продукция: мороженая рыба, рыбные консервы, сувениры народных промыслов.

Производство электроэнергии — 269 млн кВт·ч (2008 г.) Фареры не производят топливо. В день закупается около 4,5 тысяч баррелей нефти.

Экспорт составляет 774 миллионов долларов США. 94 % экспорта — рыба и морепродукты. Импорт составляет 639 млн долларов. Импортируется — готовая продукция — 36 %, материалы и полуфабрикаты — 32 %, машиностроение — 29 %.

	Экспорт	Импорт
1.	Великобритания 24,0 %	Дания 29,9 %
2.	Норвегия 13,6 %	Норвегия 18,5 %
3.	Дания 12,8 %	Германия 7,9 %
4.	Испания 8,5 %	Швеция 6,6 %
5.	Франция 7,4 %	Великобритания 4,6 %
6.	Германия 5,3 %	Китай 3,6 %

Рыболовство

Общее количество крупных и средних судов Фарер в 2005 г. составило 249 ед., из них 91 судно относилось к торговому флоту, а 158 — к рыболовному флоту, в том числе 78 крупных траулеров. По данным за 2003 г., на лов морской рыбы было выдано 897 лицензий.

В 2005 г. рыболовецкая отрасль островов выловила в общем 136,2 тыс. т рыбы и морепродуктов, а его стоимость превысила 1 млрд 174 млн крон. Улов иностранными судами в фарерских водах по лицензиям властей достиг 390 тыс. т., в том числе 21,2 тыс. т улова пришлось на страны ЕС, а 368,2 тыс. т. — на прочие страны. Непосредственно занято в отрасли было 2,5 тыс. чел., ещё 2,2 тыс. чел. — на переработке рыбы. Таким образом, в отрасли было задействовано 19 % трудоспособного населения, а с учётом связанных производств — более 30 %. Возможность активной добычи рыбы и морепродуктов вызвана тем, что на акваторию Фарер не распространяются ограничения Европейского союза на вылов рыбы (главным образом сельди и трески).

В начале XXI века на Фарерах была построена уникальная ферма по разведению в искусственных условиях палтуса.

На Фарерских островах до сих пор процветает давняя традиция забоя гринд (Чёрных дельфинов) методом загона их к берегу и убоя гарпунами и китобойными ножами. Ежегодно забивается около 950 гринд. Забой животных является традиционным промыслом и обеспечивает до 30 % производимого на островах мяса. Против этой традиции выступают защитники прав животных.

Сфера услуг и прочие отрасли

Согласно данным за 2005 г., по числу трудящихся рыболовную отрасль превосходит только сфера услуг, куда включается государственно-административное управление, банковский сектор и страхование, транспорт, туризм и пр. На вместе взятые сектора сферы услуг (всего 16,1 тыс. чел.) пришлось 65,6 % всего занятого населения. В том числе в общественно-административном секторе было задействовано 8,5 тыс. чел. (доля — 34,6 %).

Среди отраслей с относительно значимым числом занятых — строительный сектор (1.676 чел., доля — 6,8 %), судостроительные и судоремонтные верфи (570 чел., доля — 2,3 %). Значимой отраслью является морской транспортный сектор.

Разведка запасов нефти и газа

Нефте- и газоразведка начала активно проводиться с 1990-х годов. Юридически права на использование недр, включая морской шельф в пределах 200-мильной зоны в Северном море, были закреплены за Фарерскими островами по договору 1992 г. с Правительством Дании. Это позволило начиная с 1990-х годов вести активную деятельность по разведке нефтяных запасов в секторе Северного моря, закреплённом за Фарерами рядом международных соглашений. Правительство Фарер выдавало лицензии, в том числе иностранным компаниям, на работы по разведке нефти, которые в итоге увенчались успехом.

В фарерском секторе Северного моря близ границы с сектором Великобритании американской компанией «Amerada Hess» (участник в консорциуме по разведке на шельфе островов совместно с фарерской компанией «Atlantic Petroleum», датской «DONG» и английской «BP») найдено месторождение нефти и газа. Найденные запасы нефти в морском шельфе Фарерских островов не позволяют пока ответить на вопрос о возможности крупномасштабной добычи, так как обнаруженные запасы ограничены по размеру, к тому же, с учётом требуемого качества нефти встаёт вопрос окупаемости затрат.

Тем не менее, в конце 2006 г. «Atlantic Petroleum» начата добыча нефти на месторождении Chestnut (разведанные запасы составляют 1 млн т нефти). Начало добычи на месторождении Etterick (4,1 млн т нефти) запланировано на 2008 г., а на месторождении Perth (1 млн т нефти) — в 2009 г. Общие запасы нефти на этих месторождениях оцениваются в 6,1 млн т нефти.

Фарерским инвесторам принадлежит 66 % в акционерном капитале «Atlantic Petroleum», датским — 19 %, а 15 % — зарубежным акционерам.

Коммуникации

На островах большое количество стационарных и мобильных телефонов — 23 000 стационарных телефонов и около 50 000 мобильных (стандарт GSM и NMT). (По данным на 2006 г.) Мобильная связь предоставляется национальным оператором Føroya Tele.

Имеется ряд выходов к волоконно-оптическим кабелям (Канада—Европа). Действуют 1 АМ и 3 FM радиостанции. Действует 3 телевизионные станции и 43 ретранслятора. (по данным на 1995 г.) Национальное телевидение Sjónvarp Føroya («Шёнвашп Фёрья») функционирует с 1984 г. Несколько лет назад было объединено с Национальным радио Útvarp Føroya («Утвашп Фёрья»), выпускающим программы с 1957 г, в совместно управляемое Национальное радио и телевидение Фарер Kringvarp Føroya («Крингвашп Фёрья»). Помимо Национального радио, в эфире также участвуют коммерческий канал Rás 2 и христианский канал Lindin. Все радиопрограммы выходят исключительно на фарерском языке.

На Фарерских островах издаются несколько газет. Пятиразовая газета «Dimmalætting» («Диммалаттинг», «Рассвет») издаётся в г. Торсхавне и имеет тираж около 8 тыс. экземпляров. Еженедельник «Norðlýsið» («Норлуйси», «Северное сияние») издаётся в Клаксвуйке тиражом 2 тыс. экземпляров. Пятиразовая газета «Sosialurin» («Сосиалурин», «Социалист») выпускается в Торсхавне тиражом 9 тыс. экземпляров.

На Фарерах есть своё телеграфное агентство, основанное в 1980 году. Оно контролируется датским агентством Ритсаусбюро.

Зарегистрировано 6915 сайтов и более 34 000 пользователей. (по данным на 2006 г.)

Транспорт

Транспорт Фарер развит. Есть авиационные, морские и автомобильные транспортные коммуникации. На островах действует один аэропорт Вагар, взлетная полоса 1250 на 30 метров.

Имеется национальный авиаперевозчик — авиакомпания Atlantic Airways, выполняющая регулярные рейсы в города Ставангер и Осло (Норвегия), Копенгаген, Ольборг, Биллунн (Дания), Рейкьявик (Исландия), Абердин, Лондон и на Шетландские острова (Великобритания). До декабря 2006 года на Фарерских островах действовала ещё одна авиакомпания — FaroeJet, осуществлявшая рейсы в Копенгаген. Имеется более 12 вертолетных площадок. Регулярное вертолётное сообщение налажено между Торсхавном и отдалёнными малонаселёнными островами.

Благодаря расположению островов основным транспортом является морской. Национальный морской перевозчик — Smyril Line. Рыболовный флот Фарерских островов насчитывал в конце 2001 г. 186 судов общим тоннажем 70 тысяч тонн и средним возрастом 22 года, в том числе 18 судов водоизмещением свыше 1000 тонн (10 сухогрузов, 2 контейнеровоза, 2 нефтеналивных танкера). В г. Торсхавн действует морской терминал.

Из 458 километров автомобильных дорог на архипелаге значительная часть приходится на горные серпантины, что объясняется гористым рельефом местности. Начиная с 1960 года ведётся строительство крупных автомобильных тоннелей, соединяющих отдельные населённые пункты.

Население

Население составляет около 48 500 человек (перепись 2011 года). Основной язык — фарерский.

Возрастная структура населения:

0—14 лет: 20,6 % (мужчины 4882/ женщины 4904);

15—64 лет: 65,3 % (мужчины 16 353/ женщины 14 668);

65 лет и старше: 14,1 % (мужчины 3041/ женщины 3663);

Средний возраст: 35 лет. для мужчин: 34,8 лет. для женщин: 35,3 года.

Средняя продолжительность жизни

Год	Мужчин	Женщин
1990	72,6	79,7
1995	73,9	80,9
2000	75,9	81,1
2005	77,0	81,8
2010	78,4	83,0
2013	79,3	83,4

Численность активного трудоспособного населения составляет 24 760 человек.

Динамика численности населения,

Год	число жителей	Год	число жителей	Год	число жителей	Год	число жителей	Год	число жителей
1327	около 4000	1880	11 220	1995	43 644	2005	48214	2014	48228
1350	около 2000	1900	15 230	1996	43 784	2006	48369	2015	49182
1769	4773	1911	около 18 800	1997	44 262	2007	48455	2016
1801	5255	1925	22 835	1998	44 817	2008	48754
1834	6928	1950	31 781	1999	45 409	2009	48632
1840	7314	1970	около 38 000	2000	46 180	2010	48554
1845	7782	1975	40 441	2001	46 996	2011	48360
1850	8137	1985	45 749	2002	47 704	2012	48161
1855	8651	1989	47 787	2003	48 214	2013	48092

Демографическое развитие за 2013 год

Показатели	человек	на 1000 чел.
Рождений	624	12,94‰
Смертей	364	7,55‰
Естественный прирост	260	5,39‰
Иммигрантов	1432	29,69‰
Эмигрантов	1556	32,26‰
Сальдо	-124	-2,57‰

Суммарный коэффициент рождаемости 2,4899 детей на 1 женщину.(2013)

Национальный состав

Народ	Численность (2011)
Фарерцы	45 361 (90,8 %)
Датчане	1546 (3,1 %)
Исландцы	201 (0,4 %)
Англичане	190 (0,3 %)
Филиппинцы	103 (0,2 %)
Норвежцы	99 (0,2 %)
Тайцы	86 (0,1 %)
Румыны	67 (0,1 %)
Гренландские эскимосы	62 (0,1 %)
Сербы	57 (0,1 %)
Русские	55 (0,1 %)

Религия на Фарерских островах

Население Фарер исповедует, в основном, лютеранство.

Христианство на Фарерах появилось в конце первого тысячелетия. Его появление связывается с полулегендарной исторической персоной Святого Олафа.

На Фарерских островах сохранилось большое количество архитектурно интересных средневековых церквей.

Культура

Фареры обладают собственной самобытной культурой, в основе которой лежит переплетение фарерских и датских традиций. Эта тенденция наблюдается в музыке и литературе. На Фарерах проводятся традиционные фестивали.

Музыка

Современная фарерская музыка отличается разнообразием стилей, от фольклора до Progressive Viking Metal.

Стиль Progressive Viking Metal представлен творчеством группы Týr (Dnk). (Состав группы — Хери Йонсен (Heri Joensen) — вокал и гитара; Терьи Скибенес (Terji Skibenæs) — гитара; Гуннар Х. Томсен (Gunnar H. Thomsen) — бас; Амон Дьюрхуус (Amon Djurhuus) — ударные). Фарерская группа Internal Healing (образована в 1997 году) работает в стилях Industrial Death и Thrash Metal.

Группа Synarchy, созданная в 2002 г. в столице Фарер г. Торсхавн исполняет музыку в стиле Melodic Thrash Metal. (состав: Леон Ханссон (Leon Hansson) — вокал; Уйсак Петерсен (Hsak Petersen) — бас; Бьяштур Клеменсен (Bjartur Clemensen) — клавишные; Джон Ачи Эгхольм-Лоадаль (John Áki Egholm Lbadal) — гитара; Йон Ивар Веннед (John Ivar Venned) — гитара). В 2006 г. в музыкальном мире Фарер появилась группа Vhernen, исполняющая музыку направления Black/Doom Metal.

Среди молодых фарерских музыкантов, набравших в последнее время популярность, звучат такие имена как Тайтур Лассен, Айвёр Полсдоттир, Хёгни Лисберг.

Танцы

Наибольшую известность приобрели народные танцы Фарер. Одну из основных доминант культурной танцевальной традиции составляет национальный фарерский хоровод. Изначально в конце XIX — начале XX века хоровод был одним из традиционных украшений народных праздников. В настоящее время хороводы стали одной из традиционных составляющих фарерских фестивалей.

Литература

Фарерская литература — это младописьменная литература скандинавского народа. Фарерский язык был бесписьменным до конца XVIII века: в силу исторических условий предпосылок для развития литературного языка долго не существовало.

Литература Фарер берет начало в традиции скандинавских саг. Первым известным произведением, в котором упоминаются Фареры «Сага о фарерцах» (Færeyinga saga, первая половина XIII века).

Предысторию фарерской литературы составляли записи и издания фольклорных текстов, перевод Евангелия на фарерский язык. В 1876 г. вышел в свет первый сборник авторских стихотворений на фарерском языке — патриотической лирики, сочинённой Фарерскими студентами в Копенгагене.

Современная литература Фарер представлена творчеством Януса Дьюрхуса (1881—1948), Вильяма Хайнесена (1900—1991), Йёргена-Франца Якобсена (1900—1938), Расмуса Расмуссена (Рейина уй Луй) (1871—1962) и Кристиана Матраса (1900—1988).

Ежегодно примерно на 315 фарерскоговорящих лиц приходится одна новоизданная книга. С 1822 по 2002 на фарерском было издано 4306 книг, а в 2000 был установлен рекорд со 170 нововыпущенными книгами, из которых 66 были переводами иностранной литературы. По количеству издаваемых книг на душу населения Фареры делят с Исландией первое место в мире.

В 2003 г. новеллы Pílagrímar («Пилигримы») фарерского писателя Хянуса Камбана (Hanus Kamban) были номинированы на литературную премию Совета Министров Северных стран (Nordiska ministerrådets litteraturpris).

Кино

На Фарерских островах нет постоянно действующих киностудий. Кино Фарерских островов представлено любительскими лентами фарерцев и фильмами, снятыми киногруппами из Дании и других государств. Одним из наиболее известных кинорежиссёров Фарерских острововов является Катрин Оттарсдоттир, окончившая в 1982 году Датскую киношколу. Ею были сняты фильмы «Bye Bye Bluebird» (1999), «The Man Who Was Allowed to Leave» (1995), «Ævintýri á Norðurslóðum» (1992), «Hannis» (1991), «Atlantic Rhapsody — 52 myndir úr Tórshavn» (1982). Фильмы были представлены на фестивалях Amanda Awards (Норвегия), День Северных фильмов в Любеке, Маннхейм-Хейдельбергском международном кинофестивале, Международном кинофестивале г. Роттердам, Фестивале северных фильмов г. Руан.

На Фарерских островах снимался фильм-зарисовка российского фотографа и кинооператора Ивана Савченко «Не русский Север (Фарерские острова)».

Живопись и скульптура

На Фарерских островах развита живопись. Картины нескольких известных фарерских живописцев (Т.Патурссона, В.Дальсгора, С. Иоэнсена-Мичинеса, И. Якобсена) экспонировались в музеях Северной Европы в рамках экспозиций скандинавских художников.

Скульптура Фарерских островов представлена главным образом произведениями Е. Камбана и Х. П. Ольсена.

Марки и почтовые карточки

Большое развитие получило искусство миниатюры на марках и почтовых карточках. Фарерские марки посвящены древней и современной истории островов, её географии, населённым пунктам, флоре и фауне, деятелям науки, культуры и искусства. Начиная с 1975 года было выпущено более 500 видов почтовых марок.

Галерея марок Фарерских островов

• Faroese stamp 590 wave energy.jpg

  Марка «Энергия воды»

• Faroese stamps 552-553 nordic issue.jpg

  Марка «Северная жизнь»

• Faroese stamp 554 Ormurin langi.jpg

  Марка серии «Морские путешествия»

• Faroe stamp 388 the death of Høgni.jpg

  Марка серии «Фарерские мифы»

• Faroe stamp 401 fin whale (Balaenoptera physalus).jpg

  Марка серии «Киты»

• Faroe stamp 425 church of gota.jpg

  Марка серии «Церкви Готы»

• Faroe stamp 235 the nordic house 10 years.jpg

  Марка серии «10 лет северному дому»

• Faroe stamp 280 olavur halgi (st olav).jpg

  Марка «Святой Олаф»

Традиционные искусства и ремесла, традиции

На Фарерских островах распространены гадания по следам Норн. Следы Норн это пятнышки появляющиеся на ногтях. Они толкуются в соответствии со своей формой, цветом и местом, где они появились. Эти острова ещё славятся своими шалями ручного вязания из шерсти местных овец. Они имеют необыкновенную форму бабочки и, в отличие от другого вида шалей и платков, благодаря своей конструкции прочно лежат на плечах, даже если их не завязывать.

Фестивали

На Фарерских островах проводятся крупные фестивали. Главный фарерский праздник — Ólavsøka (Оулавсёка), проводимый 28-29 июля. Фестиваль назван в честь святого Олафа, который вводил христианство в Норвегии. Во время фестиваля проходят соревнования по гребле, в которых деревни конкурируют между собой; конные скачки; художественные выставки; танцевальные и религиозные шествия. В середине июля на западной части Фарерского архипелага проходит ежегодный двухдневный фестиваль Vestanstevna (Вестанстевна), в Клаксвуйке на Северных островах — Norðoyastevna (Нориястевна), а на Южном острове Суури — Jóansøka (Йоуансёка)

Регулярно проводится джазовый фестиваль Summartónar Festival.

Традиционный забой китов на Фарерских островах

Китобойный промысел на Фарерских островах существует, по крайней мере, с десятого века. Он регулируется фарерскими властями, а не Международной комиссией по промыслу китов из-за наличия разногласий по поводу компетенции комиссии по отношению к малым китообразным.. Ежегодно забивают около 950 гринд (Чёрных дельфинов, Globicephala melaena), в основном летом. Ловля гринд (фар. grindadráp [ˈgɹɪndaˌdrɔap]) — некоммерческое мероприятие, организуемое общинами, участвовать в ней может любой. Китобои окружают гринд лодками, располагая их широким полукругом. Затем лодки медленно загоняют гринд в бухту или на дно фьорда.

Большинство фарерцев считают промысел гринд важной частью своей культуры и истории. Группы защиты прав животных критикуют промысел как жестокий и не являющийся необходимым, в то время как китобои утверждают, что большинство журналистов демонстрируют недостаток знаний о методах ловли и экономической важности промысла.

Административное деление

Фарерские острова разделены на шесть регионов (фар. sýsla, sýslur, сисла) и 34 коммуны, до 2008 года также существовало деление на семь избирательных округов. Сисла делятся на 120 городов и коммун.

Сисла не имеют местного самоуправления, центральная власть в сислах представлена сисельманами (sýslumaður).

Представительные органы городов — городские советы (býráð), избираемые населением, представительные органы коммун — коммунальные правления (Kommunustýrið), избираемые населением, исполнительные органы городов и коммун — гражданские старосты (borgarstjórar).

Политика

Отношения между Фарерами и Данией определяются законом № 137 от 23 марта 1948 г. («Закон о местном самоуправлении Фарер», «Føroya Heimastýrislóg»). В соответствии с этим законом Фарерские острова имеют свой законодательный орган — Фарерский Лёгтинг (фар. Føroya løgting, дат. Lagtinget), в который избираются от 27 до 32 членов (Løgtingslimir) избирающих из своего состава председателя легтинга (Løgtingsformenn), и собственный исполнительный орган — Фарерское Ландсстуйри (фар. Føroya Landsstýri, дат. Landsstyret), состоящий из законоговорителя (фар. Løgmaður, дат. Lagmand) и членов ландстюри (фар. Landsstýrismaður). Высший представитель королевской власти — Омбудсмен (фар. Embætismaður, Королевский аудитор), выполняет в фарерском парламенте исключительно наблюдательную функцию. Единственный судебный орган — суд Фарерских Островов (domstol). Два представителя Фарер являются по конституции Дании членами датского парламента (Фолькетинга). В настоящее время это Эдмунд Йоэнсен из юнионистской Партии Союза (Sambandsflokkurin, Самбандсфлоккурин) и Щюрур Сколе из выступающей за полную независимость Фарер партии «Республика» (Tjóðveldi, Чёвельди).

В соответствии с законом о местном самоуправлении, Фареры имеют самостоятельную административную и таможенную территорию, территорию налогового и акцизного обложения, своё таможенное законодательство и таможенный тариф (на основе таможенного тарифа Дании, соответствующего единому таможенному тарифу ЕС, основное отличие состоит в меньшем количестве товарных позиций). Вопросы внешних отношений, включая внешнюю торговлю, контролируются местными властями совместно и по согласованию с МИД Дании.

Фареры не являются самостоятельным субъектом международного права — международные договоры Фарер подписываются совместно датским руководством (в лице Правительства Королевства Дания или Королевы Дании), и местным Правительством Фарер.

Юридически Фареры не входят в Евросоюз. С момента вступления Дании в ЕС (1973 г.), участие в этой организации не распространилось на Фареры, население которых высказалось на референдуме 1972 г против присоединения к ЕС. В договоре о присоединении Дании к Евросоюзу содержалась специальная оговорка о неучастии в ЕС Фарер. Таким образом, например, Фареры не подпадают под систему квот ЕС и осуществляют лов рыбы вне зависимости от ограничений в рамках Евросоюза. Кроме того, они имеют соглашение с ЕС о квотах на лов рыбы судами европейских стран в своей экономической зоне.

Фареры имеют договоры о «свободной торговле» в духе ВТО с ЕС и с рядом стран. Положения ГАТТ были распространены на Фареры после ратификации лёгтингом с 1954 г., ЕАСТ — с 1967 г. Фареры не являются самостоятельным членом ВТО. В документе о ратификации Данией Соглашения ВТО (Уругвайский раунд), подписанном 21 декабря 1994 г. королевой Дании, не содержится упоминания и каких-либо специальных оговорок по Фарерам либо другим частям Королевства Дания.

Членство Дании в ВТО подразумевает, что Фареры, как составная часть Королевства Дания, пользуется правами и несут обязательства, распространяющиеся на Данию. Положения Соглашения ВТО инкорпорированы лёгтингом во внутреннее законодательство Фарер.

Парламент и правительство Фарер

На Фарерах существует шесть представленных в лёгтинге политических партий. Правая Народная партия (Фолькафлоккурин) и Республиканская партия (Чёвельди) выступают за провозглашение полной независимости Фарер и выход из состава Дании, Социал-демократическая партия (Явнаарфлоккурин) и буржуазная Партия Союза (Самбандсфлоккурин) — за сохранение нынешнего статуса островов. Кроме того, в политической жизни Фарер участвуют Центристская партия (Мифлоккурин), выступающая за сохранение в обществе традиционных христианских ценностей наряду с провозглашением независимости, умеренно-сепаратистская Партия самоуправления (Щёлвстуйрисфлоккурин), а также созданная в начале 2011 года либерально-буржуазная Партия прогресса (Фрамсёкн), выступающая за политическую независимость Фарер.

19 января 2008 года на Фарерах были проведены очередные выборы в лёгтинг, состоящий сегодня из 33 членов. Возглавляемая бывшим тележурналистом Хёгни Хойдалем Республиканская партия сохранила 8 депутатских мандатов и статус крупнейшей в парламенте. Однако, после семи месяцев пребывания у власти партии пришлось перейти в оппозицию.

После двух с половиной лет пребывания у власти Народная партия весной 2011 г. перешла в оппозицию.

Нынешний кабинет министров правительства Фарер (правительство меньшинства, сформированное 6 апреля 2011 г.) состоит из следующих лиц:

• Кай Лео Йоханнесен (Kaj Leo Johannesen), 1964, юн. — премьер-министр;
• Йохан Даль (Johan Dahl), 1959, юн. — министр рыболовства, торговли и промышленности;
• Хелена Дам-а Нэйстабё (Helena Dam á Neystabø, ж), 1955, соц. — министр культуры и образования;
• Роуса Самуэльсен (Rósa Samuelsen, ж), 1959, юн. — министр социальных дел;
• Аксель Йоханнесен (Aksel Johannesen), 1972, соц. — министр экономики и финансов.
• Йон Йоаннессен (John Johannessen), 1977, соц. — министр внутренних дел и здравоохранения.

29 октября 2011 года на Фарерских островах прошли очередные парламентские выборы. Согласно их результатам состав лёгтинга выглядит следующим образом:

Лёгтинг
Партия		Процент голосов на выборах 2011 года	Мест	Δ
	Партия союза Sambandsflokkurin	24,7	8	▲ 1
	Народная партия Fólkaflokkurin	22,5	8	▲ 1
	Республика Tjóðveldi	18,3	6	▼ 2
	Социал-демократическая партия Javnaðarflokkurin	17,7	6	-
	Партия прогресса Framsókn	6,3	2	участвовали впервые
	Центристская партия Miðflokkurin	6,2	2	▼ 1
	Партия самоуправления Sjálvstýrisflokkurin	4,2	1	▼ 1

Политические партии

Правые

• Партия прогресса (Framsókn) — националистическая
• Партия союза (Sambandsflokkurin) — консервативная
• Центристская партия (Miðflokkurin) — консервативная
• Народная партия (Hin føroyski fólkaflokkurin) — консервативная

Центристы

• Партия самоуправления (Sjálvstýrisflokkurin) — либеральная

Левые

• Социал-демократическая партия (Javnaðarflokkurin) — социалистическая
• Республиканская партия (Tjóðveldi) — эколого-коммунистическая

Компетенция правительства Фарер

Данией выделяется ежегодно блок-помощь Фарерам на осуществление тех видов деятельности, которые делегированы местному Правительству Фарер Правительством Дании. Размер блок-помощи со стороны Дании, выделяемый в соответствии со специально принимаемыми законами, был установлен — в размере 615,5 млн крон. До этого блок-помощь со стороны Дании составляла большую сумму. В 2001 г. она равнялась 1,0 млрд крон и до 2001 г. составляла ежегодно порядка 10,0 % ВВП Фарер. Её размер был уменьшен Правительством Дании в связи с успешным ходом экономического развития Фарерских островов, ростом ВВП и внутренних доходов фарерцев, а также в связи с усилившимся стремлением фарерских властей и политических кругов к обретению полного суверенитета и отделению Фарер от Дании. Согласно рабочему плану вновь созданной правительственной коалиции Фарер, к 2010 г блок-помощь будет сокращена до 495 млн крон.

С учётом дополнительных грантов из структурных фондов Дании, а также грантов из международных фондов регионального развития, общий размер помощи Фарерам составил: в 2003 г. — 799,0 млн крон, в 2004—2006 гг. — по 812 млн крон в год.

В рамках Парламента Дании функционирует специальная рабочая группа парламентариев по вопросам взаимодействия с лёгтингом.

В компетенцию Правительства Фарер входят вопросы, связанные с:

• освоением минеральными ресурсами недр земли и моря;
• освоением живых морских ресурсов;
• комплексом вопросов экологии;
• развитием отраслей промышленности и предпринимательства;
• судоходством и телекоммуникациями;
• рынком труда;
• налогообложением, акцизами.

Принятие решений по вопросам международных отношений, экспортно-импортному контролю и внешнеэкономическим вопросам, включая импортные пошлины, подлежит согласованию с Правительством Королевства Дания.

Право собственности Фарер на нефтяные запасы в недрах закреплено в 1992 г. соглашением между Правительством Фарер и Правительством Дании. Данное соглашение не имеет обратной силы, и современное Правительство Дании не может его пересмотреть. В настоящее время Правительство местного самоуправления Фарер осуществляет работу по продолжению поисков нефтяных месторождений в морском шельфе.

К сферам совместного регулирования со стороны властей Дании и Фарер относятся административные функции Правительства местного самоуправления Фарер, а также вопросы здравоохранения, социальные и образовательные.

В соответствии с действующим датским и фарерским законодательством, юридические, валютные, оборонные вопросы и вопросы внешних связей относятся к тем, по которым решения не могут приниматься только Правительством Фарер.

Между тем, поскольку датское законодательство принимает силу на Фарерах только после ратификации Лагтингом, действующее на Фарерах законодательство не всегда идентично с законодательством Дании по одним и тем же вопросам. Кроме собственно фарерского законодательства на территории Фарер действует датское законодательство, в большинстве случаев соответствующее фарерскому, либо превалирующее по ряду вопросов: международные отношения, система наказаний, гражданское законодательство.

Основным источником дохода Правительства местного самоуправления Фарер являются подоходный налог и НДС, а у муниципалитетов — только подоходный. Кроме того, значительные поступления в казну приносят лицензии, выданные иностранным компаниям на лов рыбы в экономической зоне Фарерских островов.

Налога на собственность не существует. С точки зрения налогообложения Фареры не подчиняются Казначейству Дании.

Правительство Дании отвечает за финансирование по сугубо государственным и административным вопросам, например, полиции и судебной системы. Финансирование совместной ответственности делится между датскими и фарерскими властями. Большая часть помощи или субсидий Фарерам со стороны Дании оформляется как блок-помощь.

Наука

На Фарерах имеется собственный университет в Торсхавне, а также Фарерская академия наук.

Университет Фарер был создан в 1965 г. на основе Фарерского научного общества (1952 г.) включает в себя три факультета: Фарерского языка и литературы, Науки и технологии, Истории и социальных наук. Университет готовит магистров и бакалавров наук. В университете обучается всего 142 студента. Бюджет университета составляет 19 миллионов датских крон в год.

Наиболее известными представителями научного мира Фарер являлись:

• Нильс Рюберг-Финсен (Niels Ryberg Finsen) — выдающийся физиолог и врач, лауреат Нобелевской премии;
• Венцеслаус-Ульрик Хаммерсхаимб (Venceslaus Ulricus Hammershaimb) — известный филолог, создатель современной орфографии фарерского языка;
• Суймун ав Скари (Símun av Skarði) — фарерский педагог, основатель Фарерской народной школы;
• Йенс-Кристиан Свабо (Jens Christian Svabo) — фарерский лингвист и этнограф.

В настоящее время проводятся активные геолого-разведочные исследования на шельфе Северного моря. Предметом исследований фарерских и зарубежных учёных является экосистема Фарер, а также отдельные виды животных и растений этого региона.

СМИ

На Фарерских островах существует государственная телерадиокомпания — Фарерское вещание (Kringvarp Føroya).

Спорт

Фареры представлены на международных соревнованиях командами по футболу, гандболу и волейболу. С 1988 года Фареры являются членом ФИФА, с 1990 — УЕФА. C 1942 г. разыгрывается чемпионат Фарер по футболу. С 1955 г. разыгрывается Кубок Фарер по футболу. Фареры также выставляют свою сборную на шахматные Олимпиады.

Спортсмены Фарер принимали участие в крупных международных соревнованиях по плаванию и гребле. На любительском уровне развивается лёгкая атлетика, плавание, другие виды спорта.

Фарерские острова имеют свой национальный паралимпийский комитет.

См. также: Список футбольных стадионов Фарерских островов

Национальные праздники

• 1 января Новый год
• подвижная дата в марте — апреле Страстной четверг
• подвижная дата в марте — апреле Великая пятница
• подвижная дата в марте — апреле Чистый понедельник
• 25 апреля Национальный день флага (Flaggdagur, рабочая только первая половина дня)
• подвижная дата в апреле-мае — Четвёртая неделя по Пасхе
• подвижная дата в мае — Вознесение
• подвижная дата в мае — Троица
• подвижная дата в мае — Духов день
• 5 июня День конституции Дании (рабочая только первая половина дня)
• 28 июля Канун дня Святого Олава (рабочая только первая половина дня)
• 29 июля День Святого Олава (Ólavsøkudagur) — Национальный день Фарерских островов
• 24 декабря Канун Рождества
• 25 декабря Рождество
• 26 декабря День дароприношения
• 31 декабря Канун Нового года

Известные фарерцы

• Нильс Рюберг Финсен (1860—1904) — фарерско-датский учёный и физиотерапевт. Разработчик научных основ светолечения. В 1903 году стал первым датским лауреатом Нобелевской премии (в области физиологии и медицины)
• Вальдемар Дальсгор (1929—2004) — языковед, переводчик, преподаватель, художник;
• Суймун ав Скяри (1872—1942) — фарерский просветитель, борец за права национального языка, основатель Фарерской народной школы, поэт и автор слов Национального гимна Фарер;
• Йёрген-Франц Якобсен (1900—1938) — писатель;
• Олаф Финсен (1859—1937) — фарерский фармацевт, мэр Торсхавна 1904—1909.
• Вильям Хайнесен (1900—1991) — писатель;
• Расмус Расмуссен (Рейин уй Луй, 1871—1962) — писатель;
• Янус Камбан (1913—2009) — скульптор;
• Самаль-Элиас Иоэнсен-Микинес — живописец;
• Ингольвур ав Рэйни — живописец;
• Ингольф Якобсен — живописец;
• Янус Джюрхус (1881—1948) — писатель;
• Кристиан Матрас (1900—1988) — писатель.

Литература

• Анохин Г. И. На островах дождей // Мысль, 1966. — 55 °C.
• Анохин Г. И. [ulfdalir.ulver.com/literature/articles/faeroerne.htm Фарерцы (историко-этнографический очерк)]
• Королев Ю. [www.vokrugsveta.ru/publishing/vs/archives/?item_id=2512 Сыны беспокойного моря] // Вокруг света. — 1982. — № 8
• Маркелова О. [www.nordicbook.ru/detailed.php?id=1265&type=Books Становление литературы Фарерских островов и формирование фарерского национального самосознания] / О. Маркелова. — Пушкино, 2006. — 312 °C.;
• Рёсдаль Э. [ulfdalir.narod.ru/literature/Resdal_E_World/study.htm Мир Викингов]

См. также

• Группа «Красный Первомай»
• Китобойный промысел на Фарерских островах

Ссылки

• [www.tinganes.fo/ Официальный сайт премьер-министра]
• [faroeislands.dk/ Faroeislands.dk Все населённые пункты Фарерских островов]
• [www.nationalbanken.dk/DNUK/NotesAndCoins.nsf/side/The_new_Faroese_banknote_series?OpenDocument Информационные материалы о фарерских денежных знаках]
• [www.cia.gov/library/publications/the-world-factbook/geos/fo.html Сведения о Фарерских островах на сайте ЦРУ США]
• [www.setur.fo/ Официальный сайт Университета Фарерских островов]
• [www.faroes.be/ Миссия Фарер при Европейском союзе]
• [www.hagstova.fo/portal/page?_pageid=33,316936&_dad=portal&_schema=PORTAL Фарерское статистическое управление]
• [www.vokrugsveta.ru/vs/article/3628/ Домашние истории «Овечьих островов». Журнал «Вокруг Света» № 5 (2596), Май 1990]

Отрывок, характеризующий Фарерские острова

– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.


О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
Во второй день перехода, осмотрев у костра свои болячки, Пьер думал невозможным ступить на них; но когда все поднялись, он пошел, прихрамывая, и потом, когда разогрелся, пошел без боли, хотя к вечеру страшнее еще было смотреть на ноги. Но он не смотрел на них и думал о другом.
Теперь только Пьер понял всю силу жизненности человека и спасительную силу перемещения внимания, вложенную в человека, подобную тому спасительному клапану в паровиках, который выпускает лишний пар, как только плотность его превышает известную норму.
Он не видал и не слыхал, как пристреливали отсталых пленных, хотя более сотни из них уже погибли таким образом. Он не думал о Каратаеве, который слабел с каждым днем и, очевидно, скоро должен был подвергнуться той же участи. Еще менее Пьер думал о себе. Чем труднее становилось его положение, чем страшнее была будущность, тем независимее от того положения, в котором он находился, приходили ему радостные и успокоительные мысли, воспоминания и представления.


22 го числа, в полдень, Пьер шел в гору по грязной, скользкой дороге, глядя на свои ноги и на неровности пути. Изредка он взглядывал на знакомую толпу, окружающую его, и опять на свои ноги. И то и другое было одинаково свое и знакомое ему. Лиловый кривоногий Серый весело бежал стороной дороги, изредка, в доказательство своей ловкости и довольства, поджимая заднюю лапу и прыгая на трех и потом опять на всех четырех бросаясь с лаем на вороньев, которые сидели на падали. Серый был веселее и глаже, чем в Москве. Со всех сторон лежало мясо различных животных – от человеческого до лошадиного, в различных степенях разложения; и волков не подпускали шедшие люди, так что Серый мог наедаться сколько угодно.
Дождик шел с утра, и казалось, что вот вот он пройдет и на небе расчистит, как вслед за непродолжительной остановкой припускал дождик еще сильнее. Напитанная дождем дорога уже не принимала в себя воды, и ручьи текли по колеям.
Пьер шел, оглядываясь по сторонам, считая шаги по три, и загибал на пальцах. Обращаясь к дождю, он внутренне приговаривал: ну ка, ну ка, еще, еще наддай.
Ему казалось, что он ни о чем не думает; но далеко и глубоко где то что то важное и утешительное думала его душа. Это что то было тончайшее духовное извлечение из вчерашнего его разговора с Каратаевым.
Вчера, на ночном привале, озябнув у потухшего огня, Пьер встал и перешел к ближайшему, лучше горящему костру. У костра, к которому он подошел, сидел Платон, укрывшись, как ризой, с головой шинелью, и рассказывал солдатам своим спорым, приятным, но слабым, болезненным голосом знакомую Пьеру историю. Было уже за полночь. Это было то время, в которое Каратаев обыкновенно оживал от лихорадочного припадка и бывал особенно оживлен. Подойдя к костру и услыхав слабый, болезненный голос Платона и увидав его ярко освещенное огнем жалкое лицо, Пьера что то неприятно кольнуло в сердце. Он испугался своей жалости к этому человеку и хотел уйти, но другого костра не было, и Пьер, стараясь не глядеть на Платона, подсел к костру.
– Что, как твое здоровье? – спросил он.
– Что здоровье? На болезнь плакаться – бог смерти не даст, – сказал Каратаев и тотчас же возвратился к начатому рассказу.
– …И вот, братец ты мой, – продолжал Платон с улыбкой на худом, бледном лице и с особенным, радостным блеском в глазах, – вот, братец ты мой…
Пьер знал эту историю давно, Каратаев раз шесть ему одному рассказывал эту историю, и всегда с особенным, радостным чувством. Но как ни хорошо знал Пьер эту историю, он теперь прислушался к ней, как к чему то новому, и тот тихий восторг, который, рассказывая, видимо, испытывал Каратаев, сообщился и Пьеру. История эта была о старом купце, благообразно и богобоязненно жившем с семьей и поехавшем однажды с товарищем, богатым купцом, к Макарью.
Остановившись на постоялом дворе, оба купца заснули, и на другой день товарищ купца был найден зарезанным и ограбленным. Окровавленный нож найден был под подушкой старого купца. Купца судили, наказали кнутом и, выдернув ноздри, – как следует по порядку, говорил Каратаев, – сослали в каторгу.
– И вот, братец ты мой (на этом месте Пьер застал рассказ Каратаева), проходит тому делу годов десять или больше того. Живет старичок на каторге. Как следовает, покоряется, худого не делает. Только у бога смерти просит. – Хорошо. И соберись они, ночным делом, каторжные то, так же вот как мы с тобой, и старичок с ними. И зашел разговор, кто за что страдает, в чем богу виноват. Стали сказывать, тот душу загубил, тот две, тот поджег, тот беглый, так ни за что. Стали старичка спрашивать: ты за что, мол, дедушка, страдаешь? Я, братцы мои миленькие, говорит, за свои да за людские грехи страдаю. А я ни душ не губил, ни чужого не брал, акромя что нищую братию оделял. Я, братцы мои миленькие, купец; и богатство большое имел. Так и так, говорит. И рассказал им, значит, как все дело было, по порядку. Я, говорит, о себе не тужу. Меня, значит, бог сыскал. Одно, говорит, мне свою старуху и деток жаль. И так то заплакал старичок. Случись в их компании тот самый человек, значит, что купца убил. Где, говорит, дедушка, было? Когда, в каком месяце? все расспросил. Заболело у него сердце. Подходит таким манером к старичку – хлоп в ноги. За меня ты, говорит, старичок, пропадаешь. Правда истинная; безвинно напрасно, говорит, ребятушки, человек этот мучится. Я, говорит, то самое дело сделал и нож тебе под голова сонному подложил. Прости, говорит, дедушка, меня ты ради Христа.
Каратаев замолчал, радостно улыбаясь, глядя на огонь, и поправил поленья.
– Старичок и говорит: бог, мол, тебя простит, а мы все, говорит, богу грешны, я за свои грехи страдаю. Сам заплакал горючьми слезьми. Что же думаешь, соколик, – все светлее и светлее сияя восторженной улыбкой, говорил Каратаев, как будто в том, что он имел теперь рассказать, заключалась главная прелесть и все значение рассказа, – что же думаешь, соколик, объявился этот убийца самый по начальству. Я, говорит, шесть душ загубил (большой злодей был), но всего мне жальче старичка этого. Пускай же он на меня не плачется. Объявился: списали, послали бумагу, как следовает. Место дальнее, пока суд да дело, пока все бумаги списали как должно, по начальствам, значит. До царя доходило. Пока что, пришел царский указ: выпустить купца, дать ему награждения, сколько там присудили. Пришла бумага, стали старичка разыскивать. Где такой старичок безвинно напрасно страдал? От царя бумага вышла. Стали искать. – Нижняя челюсть Каратаева дрогнула. – А его уж бог простил – помер. Так то, соколик, – закончил Каратаев и долго, молча улыбаясь, смотрел перед собой.
Не самый рассказ этот, но таинственный смысл его, та восторженная радость, которая сияла в лице Каратаева при этом рассказе, таинственное значение этой радости, это то смутно и радостно наполняло теперь душу Пьера.


– A vos places! [По местам!] – вдруг закричал голос.
Между пленными и конвойными произошло радостное смятение и ожидание чего то счастливого и торжественного. Со всех сторон послышались крики команды, и с левой стороны, рысью объезжая пленных, показались кавалеристы, хорошо одетые, на хороших лошадях. На всех лицах было выражение напряженности, которая бывает у людей при близости высших властей. Пленные сбились в кучу, их столкнули с дороги; конвойные построились.
– L'Empereur! L'Empereur! Le marechal! Le duc! [Император! Император! Маршал! Герцог!] – и только что проехали сытые конвойные, как прогремела карета цугом, на серых лошадях. Пьер мельком увидал спокойное, красивое, толстое и белое лицо человека в треугольной шляпе. Это был один из маршалов. Взгляд маршала обратился на крупную, заметную фигуру Пьера, и в том выражении, с которым маршал этот нахмурился и отвернул лицо, Пьеру показалось сострадание и желание скрыть его.
Генерал, который вел депо, с красным испуганным лицом, погоняя свою худую лошадь, скакал за каретой. Несколько офицеров сошлось вместе, солдаты окружили их. У всех были взволнованно напряженные лица.
– Qu'est ce qu'il a dit? Qu'est ce qu'il a dit?.. [Что он сказал? Что? Что?..] – слышал Пьер.
Во время проезда маршала пленные сбились в кучу, и Пьер увидал Каратаева, которого он не видал еще в нынешнее утро. Каратаев в своей шинельке сидел, прислонившись к березе. В лице его, кроме выражения вчерашнего радостного умиления при рассказе о безвинном страдании купца, светилось еще выражение тихой торжественности.
Каратаев смотрел на Пьера своими добрыми, круглыми глазами, подернутыми теперь слезою, и, видимо, подзывал его к себе, хотел сказать что то. Но Пьеру слишком страшно было за себя. Он сделал так, как будто не видал его взгляда, и поспешно отошел.
Когда пленные опять тронулись, Пьер оглянулся назад. Каратаев сидел на краю дороги, у березы; и два француза что то говорили над ним. Пьер не оглядывался больше. Он шел, прихрамывая, в гору.
Сзади, с того места, где сидел Каратаев, послышался выстрел. Пьер слышал явственно этот выстрел, но в то же мгновение, как он услыхал его, Пьер вспомнил, что он не кончил еще начатое перед проездом маршала вычисление о том, сколько переходов оставалось до Смоленска. И он стал считать. Два французские солдата, из которых один держал в руке снятое, дымящееся ружье, пробежали мимо Пьера. Они оба были бледны, и в выражении их лиц – один из них робко взглянул на Пьера – было что то похожее на то, что он видел в молодом солдате на казни. Пьер посмотрел на солдата и вспомнил о том, как этот солдат третьего дня сжег, высушивая на костре, свою рубаху и как смеялись над ним.
Собака завыла сзади, с того места, где сидел Каратаев. «Экая дура, о чем она воет?» – подумал Пьер.
Солдаты товарищи, шедшие рядом с Пьером, не оглядывались, так же как и он, на то место, с которого послышался выстрел и потом вой собаки; но строгое выражение лежало на всех лицах.


Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.
Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
«Каратаев» – вспомнилось Пьеру.
И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
– Вот жизнь, – сказал старичок учитель.
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
– Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.
– На вторую сотню, – отвечал казак.
– Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.
Денисов, с мрачным лицом, сняв папаху, шел позади казаков, несших к вырытой в саду яме тело Пети Ростова.


С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l'etat de ses troupes dans les differents corps d'annee que j'ai ete a meme d'observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l'esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l'interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu'on rallie l'armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l'artillerie qui n'est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l'on n'y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».
[Долгом поставляю донести вашему величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти в совершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах, прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы. Все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. В последние дни много солдат побросали патроны и ружья. Какие бы ни были ваши дальнейшие намерения, но польза службы вашего величества требует собрать корпуса в Смоленске и отделить от них спешенных кавалеристов, безоружных, лишние обозы и часть артиллерии, ибо она теперь не в соразмерности с числом войск. Необходимо продовольствие и несколько дней покоя; солдаты изнурены голодом и усталостью; в последние дни многие умерли на дороге и на биваках. Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться, что, если не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро не будем иметь войска в своей власти в случае сражения. 9 ноября, в 30 верстах от Смоленка.]
Ввалившись в Смоленск, представлявшийся им обетованной землей, французы убивали друг друга за провиант, ограбили свои же магазины и, когда все было разграблено, побежали дальше.
Все шли, сами не зная, куда и зачем они идут. Еще менее других знал это гений Наполеона, так как никто ему не приказывал. Но все таки он и его окружающие соблюдали свои давнишние привычки: писались приказы, письма, рапорты, ordre du jour [распорядок дня]; называли друг друга:
«Sire, Mon Cousin, Prince d'Ekmuhl, roi de Naples» [Ваше величество, брат мой, принц Экмюльский, король Неаполитанский.] и т.д. Но приказы и рапорты были только на бумаге, ничто по ним не исполнялось, потому что не могло исполняться, и, несмотря на именование друг друга величествами, высочествами и двоюродными братьями, все они чувствовали, что они жалкие и гадкие люди, наделавшие много зла, за которое теперь приходилось расплачиваться. И, несмотря на то, что они притворялись, будто заботятся об армии, они думали только каждый о себе и о том, как бы поскорее уйти и спастись.


Действия русского и французского войск во время обратной кампании от Москвы и до Немана подобны игре в жмурки, когда двум играющим завязывают глаза и один изредка звонит колокольчиком, чтобы уведомить о себе ловящего. Сначала тот, кого ловят, звонит, не боясь неприятеля, но когда ему приходится плохо, он, стараясь неслышно идти, убегает от своего врага и часто, думая убежать, идет прямо к нему в руки.
Сначала наполеоновские войска еще давали о себе знать – это было в первый период движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись на Смоленскую дорогу, они побежали, прижимая рукой язычок колокольчика, и часто, думая, что они уходят, набегали прямо на русских.
При быстроте бега французов и за ними русских и вследствие того изнурения лошадей, главное средство приблизительного узнавания положения, в котором находится неприятель, – разъезды кавалерии, – не существовало. Кроме того, вследствие частых и быстрых перемен положений обеих армий, сведения, какие и были, не могли поспевать вовремя. Если второго числа приходило известие о том, что армия неприятеля была там то первого числа, то третьего числа, когда можно было предпринять что нибудь, уже армия эта сделала два перехода и находилась совсем в другом положении.
Одна армия бежала, другая догоняла. От Смоленска французам предстояло много различных дорог; и, казалось бы, тут, простояв четыре дня, французы могли бы узнать, где неприятель, сообразить что нибудь выгодное и предпринять что нибудь новое. Но после четырехдневной остановки толпы их опять побежали не вправо, не влево, но, без всяких маневров и соображений, по старой, худшей дороге, на Красное и Оршу – по пробитому следу.
Ожидая врага сзади, а не спереди, французы бежали, растянувшись и разделившись друг от друга на двадцать четыре часа расстояния. Впереди всех бежал император, потом короли, потом герцоги. Русская армия, думая, что Наполеон возьмет вправо за Днепр, что было одно разумно, подалась тоже вправо и вышла на большую дорогу к Красному. И тут, как в игре в жмурки, французы наткнулись на наш авангард. Неожиданно увидав врага, французы смешались, приостановились от неожиданности испуга, но потом опять побежали, бросая своих сзади следовавших товарищей. Тут, как сквозь строй русских войск, проходили три дня, одна за одной, отдельные части французов, сначала вице короля, потом Даву, потом Нея. Все они побросали друг друга, побросали все свои тяжести, артиллерию, половину народа и убегали, только по ночам справа полукругами обходя русских.
Ней, шедший последним (потому что, несмотря на несчастное их положение или именно вследствие его, им хотелось побить тот пол, который ушиб их, он занялся нзрыванием никому не мешавших стен Смоленска), – шедший последним, Ней, с своим десятитысячным корпусом, прибежал в Оршу к Наполеону только с тысячью человеками, побросав и всех людей, и все пушки и ночью, украдучись, пробравшись лесом через Днепр.
От Орши побежали дальше по дороге к Вильно, точно так же играя в жмурки с преследующей армией. На Березине опять замешались, многие потонули, многие сдались, но те, которые перебрались через реку, побежали дальше. Главный начальник их надел шубу и, сев в сани, поскакал один, оставив своих товарищей. Кто мог – уехал тоже, кто не мог – сдался или умер.


Казалось бы, в этой то кампании бегства французов, когда они делали все то, что только можно было, чтобы погубить себя; когда ни в одном движении этой толпы, начиная от поворота на Калужскую дорогу и до бегства начальника от армии, не было ни малейшего смысла, – казалось бы, в этот период кампании невозможно уже историкам, приписывающим действия масс воле одного человека, описывать это отступление в их смысле. Но нет. Горы книг написаны историками об этой кампании, и везде описаны распоряжения Наполеона и глубокомысленные его планы – маневры, руководившие войском, и гениальные распоряжения его маршалов.
Отступление от Малоярославца тогда, когда ему дают дорогу в обильный край и когда ему открыта та параллельная дорога, по которой потом преследовал его Кутузов, ненужное отступление по разоренной дороге объясняется нам по разным глубокомысленным соображениям. По таким же глубокомысленным соображениям описывается его отступление от Смоленска на Оршу. Потом описывается его геройство при Красном, где он будто бы готовится принять сражение и сам командовать, и ходит с березовой палкой и говорит:
– J'ai assez fait l'Empereur, il est temps de faire le general, [Довольно уже я представлял императора, теперь время быть генералом.] – и, несмотря на то, тотчас же после этого бежит дальше, оставляя на произвол судьбы разрозненные части армии, находящиеся сзади.
Потом описывают нам величие души маршалов, в особенности Нея, величие души, состоящее в том, что он ночью пробрался лесом в обход через Днепр и без знамен и артиллерии и без девяти десятых войска прибежал в Оршу.
И, наконец, последний отъезд великого императора от геройской армии представляется нам историками как что то великое и гениальное. Даже этот последний поступок бегства, на языке человеческом называемый последней степенью подлости, которой учится стыдиться каждый ребенок, и этот поступок на языке историков получает оправдание.
Тогда, когда уже невозможно дальше растянуть столь эластичные нити исторических рассуждений, когда действие уже явно противно тому, что все человечество называет добром и даже справедливостью, является у историков спасительное понятие о величии. Величие как будто исключает возможность меры хорошего и дурного. Для великого – нет дурного. Нет ужаса, который бы мог быть поставлен в вину тому, кто велик.
– «C'est grand!» [Это величественно!] – говорят историки, и тогда уже нет ни хорошего, ни дурного, а есть «grand» и «не grand». Grand – хорошо, не grand – дурно. Grand есть свойство, по их понятиям, каких то особенных животных, называемых ими героями. И Наполеон, убираясь в теплой шубе домой от гибнущих не только товарищей, но (по его мнению) людей, им приведенных сюда, чувствует que c'est grand, и душа его покойна.
«Du sublime (он что то sublime видит в себе) au ridicule il n'y a qu'un pas», – говорит он. И весь мир пятьдесят лет повторяет: «Sublime! Grand! Napoleon le grand! Du sublime au ridicule il n'y a qu'un pas». [величественное… От величественного до смешного только один шаг… Величественное! Великое! Наполеон великий! От величественного до смешного только шаг.]
И никому в голову не придет, что признание величия, неизмеримого мерой хорошего и дурного, есть только признание своей ничтожности и неизмеримой малости.
Для нас, с данной нам Христом мерой хорошего и дурного, нет неизмеримого. И нет величия там, где нет простоты, добра и правды.


Кто из русских людей, читая описания последнего периода кампании 1812 года, не испытывал тяжелого чувства досады, неудовлетворенности и неясности. Кто не задавал себе вопросов: как не забрали, не уничтожили всех французов, когда все три армии окружали их в превосходящем числе, когда расстроенные французы, голодая и замерзая, сдавались толпами и когда (как нам рассказывает история) цель русских состояла именно в том, чтобы остановить, отрезать и забрать в плен всех французов.
Каким образом то русское войско, которое, слабее числом французов, дало Бородинское сражение, каким образом это войско, с трех сторон окружавшее французов и имевшее целью их забрать, не достигло своей цели? Неужели такое громадное преимущество перед нами имеют французы, что мы, с превосходными силами окружив, не могли побить их? Каким образом это могло случиться?
История (та, которая называется этим словом), отвечая на эти вопросы, говорит, что это случилось оттого, что Кутузов, и Тормасов, и Чичагов, и тот то, и тот то не сделали таких то и таких то маневров.
Но отчего они не сделали всех этих маневров? Отчего, ежели они были виноваты в том, что не достигнута была предназначавшаяся цель, – отчего их не судили и не казнили? Но, даже ежели и допустить, что виною неудачи русских были Кутузов и Чичагов и т. п., нельзя понять все таки, почему и в тех условиях, в которых находились русские войска под Красным и под Березиной (в обоих случаях русские были в превосходных силах), почему не взято в плен французское войско с маршалами, королями и императорами, когда в этом состояла цель русских?
Объяснение этого странного явления тем (как то делают русские военные историки), что Кутузов помешал нападению, неосновательно потому, что мы знаем, что воля Кутузова не могла удержать войска от нападения под Вязьмой и под Тарутиным.
Почему то русское войско, которое с слабейшими силами одержало победу под Бородиным над неприятелем во всей его силе, под Красным и под Березиной в превосходных силах было побеждено расстроенными толпами французов?
Если цель русских состояла в том, чтобы отрезать и взять в плен Наполеона и маршалов, и цель эта не только не была достигнута, и все попытки к достижению этой цели всякий раз были разрушены самым постыдным образом, то последний период кампании совершенно справедливо представляется французами рядом побед и совершенно несправедливо представляется русскими историками победоносным.
Русские военные историки, настолько, насколько для них обязательна логика, невольно приходят к этому заключению и, несмотря на лирические воззвания о мужестве и преданности и т. д., должны невольно признаться, что отступление французов из Москвы есть ряд побед Наполеона и поражений Кутузова.
Но, оставив совершенно в стороне народное самолюбие, чувствуется, что заключение это само в себе заключает противуречие, так как ряд побед французов привел их к совершенному уничтожению, а ряд поражений русских привел их к полному уничтожению врага и очищению своего отечества.
Источник этого противуречия лежит в том, что историками, изучающими события по письмам государей и генералов, по реляциям, рапортам, планам и т. п., предположена ложная, никогда не существовавшая цель последнего периода войны 1812 года, – цель, будто бы состоявшая в том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с маршалами и армией.
Цели этой никогда не было и не могло быть, потому что она не имела смысла, и достижение ее было совершенно невозможно.
Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.
В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.