Лэйн, Джени

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Джени Лэйн (англ.Jani Lane, настоящее имя Джон Кеннеди Освальд; 1 февраля 1964, Акрон, Огайо, США - 11 августа 2011, Лос-Анджелес, Калифорния, США) - американский музыкант, автор песен, фронтмен и лидер американской глэм-метал группы Warrant. Группа была популярна в конце 80-х и до середины 90-х, позже потеряла былую славу в связи с приходом гранжа. Годы активности - 1982 - 2011. Помимо вокала Джени играл на гитаре, ударных и клавишных. Коллективы: Plain Jane, Sean E. River Project, Saints of the Underground, Great White. Жанры: глэм-метал, хард-рок, хэви-метал. Певческий голос: тенор.





Детство и юность

Родился 1 февраля 1964 года в Акроне, штат Огайо. Рос со своим старшим братом Эриком и тремя старшими сестрами. Эрик хорошо играл на гитаре и научил Джени играть на барабанах, когда тому было всего 6 лет. Позже Лэйн не раз играл на ударной установке в составе Warrant.

Карьера

Ранние годы

После окончания средней школы, Лэйн присоединился к группе Cyren в качестве барабанщика. В 1983 году переехал во Флориду и основал группу Dorian Gray. В Dorian Gray Джени играл на барабанах вплоть до формирования группы Plain Jane с будущим коллегой по группе Warrant Стивеном (Чемберлен) Свитом (Steven Sweet). Именно в это время Лэйн принял сценическое имя «Jani Lane». Оно досталось Джени от немецких бабушки и дедушки, которые произносили его имя «Джонни» как «Яни» и кличка прилипла к Лэйну. В то время, когда Джени был участником Dorian Gray, он занимался в «Центре Подготовки Флориды по вокалу» с тренером Роном Фельдманом.

Позже Лэйн и Свит перебрались в Лос-Анджелес, штат Калифорния, где они перебивались случайными заработками. Чтобы свести концы с концами, Джени устроился на работу на склад порнографии.

К 1986 году Plane Jane стали регулярно появляться в клубах Лос-Анджелеса. Эрик Тернер (ритм-гитарист), основавший Warrant в 1984 году, был поражен выступлением Plane Jane и позвал Свита и Лэйна в свою группу в сентябре 1986.

Warrant

После прихода популярности в Лос-Анджелесских клубах, Warrant пытались привлечь внимание звукозаписывающих лейблов. После неудачной сделки с & M Records, группа подписала контракт с Columbia Records.

Будучи вокалистом Warrant, Лэйн писал почти все тексты песен, в том числе четыре из Top 40 синглов: «Down Boys», «Sometimes She Cries», «Big Talk» и хит «Heaven», оказавшийся в Billboard Hot 100 на 2 строчке. Позже Лэйн написал ещё четыре песни, которые вошли в Top 40 синглов: «Cherry Pie», «I Saw Red», «Uncle Tom’s Cabine» и «Blind Faith» для второго альбома Cherry Pie, который, так же как и дебютный альбом, стал платиновым дважды.

Лэйн покинул Warrant в марте 1993 года и начал сольную карьеру, но в вернулся в группу в сентябре 1994 года. Второй раз Джени ушел из группы из-за личных и музыкальных разногласий в 2004 году. В январе 2008-го агентство William Morris Agency опубликовало фотографии, подтверждающие воссоединение группы. Это был первый раз с 1993 года, когда вместе собрались участники оригинального состава. Warrant дали серию концертов летом 2008-го, но в сентябре решили, что «слишком много воды утекло» и их пути снова разошлись. Джени и группа продолжали исполнять песни Warrant, но уже по отдельности.

Cherry Pie

Наибольшую популярность группа приобрела благодаря хиту «Cherry Pie». Вот что сам Джени говорил об этой песне:

"Ненавижу эту песню. Я не собирался её писать. Альбом был готов, мы назвали пластинку «Хижина Дяди Тома» (Uncle Tom’s Cabine), и тут вдруг звонит Дани, наш продюсер, и говорит: «Там нет главного! Нужна какая-нибудь отвязная песня типа „Любви в лифте“ (намек на одноименную композицию группы Aerosmith „Love in an Elevator“), или что-нибудь в этом роде». Так что в этот вечер я написал «Вишневый Пирог». Я послал её ему, песня пробыла у него все выходные, и вдруг альбом выходит под названием «Вишневый Пирог»; меня зовут на конкурсы по поеданию вишневых пирогов, так как сингл называется «вишневый пирог». Именно так. Чтоб мне сдохнуть, если я вру. Мое наследие — это вишневый пирог. Все, что останется после меня — это всего лишь вишневый пирог. Я мистер вишневый пирог. Cherry Pie Guy. Я просто хотел прострелить свою сраную башку за то, что написал эту песню".

В клипе на песню Cherry Pie снималась актриса Бобби Браун. Через некоторое время они с Джени поженились. После развода с Лейном, Бобби Браун вышла замуж за Томми Ли.

Смерть

11 августа 2011 года, Джени Лэйн был найден мертвым в одном из номеров гостиницы Comfort Inn в Вудленд-Хиллз, Калифорния. Возле кровати была найдена наполовину полная бутылка водки и медицинские препараты, продаваемые только по рецепту. Причина смерти — острое отравление алкоголем.

Дискография

Warrant

Сольные альбомы

Saints of the Underground

Liberty N Justice

  • Addiction (2007)
  • «Sin» (сингл) (2011)

Участие в саундтреках

  • Gladiator OST: «We Will Rock You» (Queen cover), «The Power» (1992)
  • Bill and Ted’s Excellent Adventure OST : «Game of War» (2001)

Композитор

Участие в трибьютах, сборниках

  • 1998 Forever Mod: Portrait of a Storyteller — Tribute to Rod Stewart: «I Was Only Joking»
  • 1999 Not the Same Old Song and Dance — A Tribute to Aerosmith: «No Surprise»
  • 2000 Tribute to Van Halen 2000: «Panama»
  • 2000 Cheap Dream: Cheap Trick Tribute: «I Want You to Want Me» (The Mission UK Remix)
  • 2000 Leppardmania- A tribute to Def Leppard: «Photograph»
  • 2005 Hell Bent Forever — A tribute to Judas Priest: «Electric Eye»
  • 2005 Metal Mania Stripped VH1: «I Saw Red»
  • 2005 VH1 Classic Metal Mania Stripped 2: Anthems «Cherry Pie»
  • 2005 Subdivisions: A Tribute to Rush: «2112 Overture/Temples of Syrinx», «Bastille Day»
  • 2006 A Tribute to Bon Jovi: «Lay Your Hands on Me»
  • 2007 Monster Ballads Xmas : «Have Yourself a Merry Little Christmas»
  • 2008 Led Box — The Ultimate Led Zeppelin Tribute: «The Ocean»
  • 2010 Siam Shade Tribute: «1/3 no Junjou na Kanjou»
  • 2011 Sin-Atra: A Metal Tribute to Frank Sinatra: «That’s Life»

Напишите отзыв о статье "Лэйн, Джени"

Отрывок, характеризующий Лэйн, Джени

– Маленькое именье ничего не приносило дохода, – отвечал Болконский, чтобы напрасно не раздражать старика, стараясь смягчить перед ним свой поступок.
– Vous craignez d'etre en retard, [Боитесь опоздать,] – сказал старик, глядя на Кочубея.
– Я одного не понимаю, – продолжал старик – кто будет землю пахать, коли им волю дать? Легко законы писать, а управлять трудно. Всё равно как теперь, я вас спрашиваю, граф, кто будет начальником палат, когда всем экзамены держать?
– Те, кто выдержат экзамены, я думаю, – отвечал Кочубей, закидывая ногу на ногу и оглядываясь.
– Вот у меня служит Пряничников, славный человек, золото человек, а ему 60 лет, разве он пойдет на экзамены?…
– Да, это затруднительно, понеже образование весьма мало распространено, но… – Граф Кочубей не договорил, он поднялся и, взяв за руку князя Андрея, пошел навстречу входящему высокому, лысому, белокурому человеку, лет сорока, с большим открытым лбом и необычайной, странной белизной продолговатого лица. На вошедшем был синий фрак, крест на шее и звезда на левой стороне груди. Это был Сперанский. Князь Андрей тотчас узнал его и в душе его что то дрогнуло, как это бывает в важные минуты жизни. Было ли это уважение, зависть, ожидание – он не знал. Вся фигура Сперанского имела особенный тип, по которому сейчас можно было узнать его. Ни у кого из того общества, в котором жил князь Андрей, он не видал этого спокойствия и самоуверенности неловких и тупых движений, ни у кого он не видал такого твердого и вместе мягкого взгляда полузакрытых и несколько влажных глаз, не видал такой твердости ничего незначащей улыбки, такого тонкого, ровного, тихого голоса, и, главное, такой нежной белизны лица и особенно рук, несколько широких, но необыкновенно пухлых, нежных и белых. Такую белизну и нежность лица князь Андрей видал только у солдат, долго пробывших в госпитале. Это был Сперанский, государственный секретарь, докладчик государя и спутник его в Эрфурте, где он не раз виделся и говорил с Наполеоном.
Сперанский не перебегал глазами с одного лица на другое, как это невольно делается при входе в большое общество, и не торопился говорить. Он говорил тихо, с уверенностью, что будут слушать его, и смотрел только на то лицо, с которым говорил.
Князь Андрей особенно внимательно следил за каждым словом и движением Сперанского. Как это бывает с людьми, особенно с теми, которые строго судят своих ближних, князь Андрей, встречаясь с новым лицом, особенно с таким, как Сперанский, которого он знал по репутации, всегда ждал найти в нем полное совершенство человеческих достоинств.
Сперанский сказал Кочубею, что жалеет о том, что не мог приехать раньше, потому что его задержали во дворце. Он не сказал, что его задержал государь. И эту аффектацию скромности заметил князь Андрей. Когда Кочубей назвал ему князя Андрея, Сперанский медленно перевел свои глаза на Болконского с той же улыбкой и молча стал смотреть на него.
– Я очень рад с вами познакомиться, я слышал о вас, как и все, – сказал он.
Кочубей сказал несколько слов о приеме, сделанном Болконскому Аракчеевым. Сперанский больше улыбнулся.
– Директором комиссии военных уставов мой хороший приятель – господин Магницкий, – сказал он, договаривая каждый слог и каждое слово, – и ежели вы того пожелаете, я могу свести вас с ним. (Он помолчал на точке.) Я надеюсь, что вы найдете в нем сочувствие и желание содействовать всему разумному.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом обратился к Сперанскому.
Князь Андрей, не вступая в разговор, наблюдал все движения Сперанского, этого человека, недавно ничтожного семинариста и теперь в руках своих, – этих белых, пухлых руках, имевшего судьбу России, как думал Болконский. Князя Андрея поразило необычайное, презрительное спокойствие, с которым Сперанский отвечал старику. Он, казалось, с неизмеримой высоты обращал к нему свое снисходительное слово. Когда старик стал говорить слишком громко, Сперанский улыбнулся и сказал, что он не может судить о выгоде или невыгоде того, что угодно было государю.
Поговорив несколько времени в общем кругу, Сперанский встал и, подойдя к князю Андрею, отозвал его с собой на другой конец комнаты. Видно было, что он считал нужным заняться Болконским.
– Я не успел поговорить с вами, князь, среди того одушевленного разговора, в который был вовлечен этим почтенным старцем, – сказал он, кротко презрительно улыбаясь и этой улыбкой как бы признавая, что он вместе с князем Андреем понимает ничтожность тех людей, с которыми он только что говорил. Это обращение польстило князю Андрею. – Я вас знаю давно: во первых, по делу вашему о ваших крестьянах, это наш первый пример, которому так желательно бы было больше последователей; а во вторых, потому что вы один из тех камергеров, которые не сочли себя обиженными новым указом о придворных чинах, вызывающим такие толки и пересуды.
– Да, – сказал князь Андрей, – отец не хотел, чтобы я пользовался этим правом; я начал службу с нижних чинов.
– Ваш батюшка, человек старого века, очевидно стоит выше наших современников, которые так осуждают эту меру, восстановляющую только естественную справедливость.
– Я думаю однако, что есть основание и в этих осуждениях… – сказал князь Андрей, стараясь бороться с влиянием Сперанского, которое он начинал чувствовать. Ему неприятно было во всем соглашаться с ним: он хотел противоречить. Князь Андрей, обыкновенно говоривший легко и хорошо, чувствовал теперь затруднение выражаться, говоря с Сперанским. Его слишком занимали наблюдения над личностью знаменитого человека.