Математические рукописи (Карл Маркс)
Поделись знанием:
– И то, брат, – сказал он; и, сев, достал из ранца обрывок французского синего сукна и стал обвертывать им ногу. – С пару зашлись, – прибавил он, вытягивая ноги к огню.
– Скоро новые отпустят. Говорят, перебьем до копца, тогда всем по двойному товару.
– А вишь, сукин сын Петров, отстал таки, – сказал фельдфебель.
– Я его давно замечал, – сказал другой.
– Да что, солдатенок…
– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
«Математические рукописи» составляют значительную (около тысячи страниц) часть рукописного наследия Карла Маркса, в котором нашли отражение его занятия математикой и идеи материалистической диалектики. Посвящены в основном выяснению сущности дифференциального исчисления.
Математические рукописи Маркса были сохранены Энгельсом, придававшим им большое значение и намеревавшимся их опубликовать, о чём сообщал в своём предисловии ко второму изданию «Анти-Дюринга».
Книга была издана издательством «Наука» в 1968 году и более не переиздавалась. Некоторые части этих рукописей не были изданы на языке оригинала, к моменту выхода книги в СССР в 1968 г.
От редакции: Предложенное Марксом объяснение смысла основных понятий и методов дифференциального исчисления позволяет и в настоящее время с позиций диалектического материализма разобраться в сущности символических исчисление математики и математической логики…
Настоящая книга состоит из двух частей, содержащих:
- Рукописи Маркса о дифференциальном исчислении и их черновые варианты;
- Подробное описание всех черновых рукописей Маркса, включая конспекты и выписки из большого числа книг, внимательно им проработанных, с выделением критических замечаний и текста, принадлежащего Марксу.
Интерес к математике возник у Маркса в связи его работой над Капиталом.
Записи по математике и алгебре датируются тетрадями с 1846 г., хотя могли быть сделаны и позднее на страницах старых тетрадных записей. Есть алгебраические записи 1858 г.
В письме Энгельсу от 31 мая 1873 г. Маркс писал:
«…Дело в следующем: ты знаешь таблицы, в которых цены, учетный процент и т. д. представлены в их движении в течение года и т. д. в виде восходящих и нисходящих зигзагообразных линий. Я неоднократно пытался—для анализа кризисов—вычислить эти up and downs [повышения и понижения — Ред.] как не правильные кривые и думал (да и теперь еще думаю, что с достаточно проверенным материалом это возможно) математически вывести из этого главные законы кризисов.»— Предисловие к "Математическим рукописям" М. "Наука" 1968г.
Труды
- Маркс К. Математические рукописи. М. Наука 1968. 640 с., илл.
- Маркс К. [Математические рукописи:]1. Производные и символический дифференциальный коффициент. 2. Дифференциал и дифференциальное исчисление. 3. Исторический очерк.// Под знаменем марксизма.1933. № 1. С. 15-73.
- Маркс К. Математические рукописи. Тбилиси, 1948.-234,[2] с. На грузинском языке.
- Marx's Mathematical Manuscripts, New Park Publications, 1983. 280pp.Transcribed: Andy Blunden.
Напишите отзыв о статье "Математические рукописи (Карл Маркс)"
Литература
- Гливенко В.И. Понятие дифференциала у Маркса и Адамара // Под знаменем марксизма 1934 № 5. С.79-85.
- Гокиели Л.П. Математические рукописи Карла Маркса и вопросы математики. Тбилиси, 1947.-[14], 111 с.
- Молодший В.Н. "Математические рукописи" К.Маркса и развитие истории математики в СССР // Вопросы истории естествознания и техники 1983 № 2. С.29-34.
- Рыбников К.А. Математические рукописи К. Маркса // Успехи математических наук Т. X. Вып. 1 (63). — М.: Наука, 1955. — С. 197-199
- Рузавин Г.И. «Математические рукописи» К. Маркса и некоторые проблемы методики математики // Вопросы философии 1968. № 12.
- Холщевников А. О математических рукописях Маркса // Фронт науки и техники.1933 № 2. С.100-106. К пятидесятилетию со дня смерти Карла Маркса 1883-1933гг. ISBN 10000024-4465
- Яновская С.А. О математических рукописях Маркса // Под знаменем марксизма 1933 № 1. С. 74-115.
- Matthews, P.H. (2002). The dialectics of differentiation: Marx’s mathematical manuscripts and their relation to his economics. Middlebury College Working Paper Series, Number 0203, Middlebury Col-lege, Department of Economics. Avaliable at ideas.repec.org/p/mdl/mdlpap/0203.html
- Joseph W. Dauben. Marx, Mao and Mathematics:The Politics of Infinitesimals // "Proceedings of the International Congress of Mathematicians, Vol. III (Berlin, 1998)", Documenta Mathematica III: 799–809, ISSN 1431-0635
- Kennedy, Hubert C. (1982), "Marx, Peano, and Differentials", Science & Nature 5: 39–42, ISSN 0193-3396
- Kennedy, Hubert (1978), "Marx's mathematical manuscripts", Science and Nature 1: 59–62, ISSN 0193-3396, MR 515991
- Kennedy, Hubert C. (1977), "Karl Marx and the foundations of differential calculus", Historia Mathematica 4 (3): 303–318, doi:10.1016/0315-0860(77)90058-1, ISSN 0315-0860, MR 0441649
- Struik, Dirk J. (1948), "Marx and mathematics", A Centenary of Marxism, Science and Society, New York, pp. 181–196, MR 0024378
Отрывок, характеризующий Математические рукописи (Карл Маркс)
Плясун остановился, оторвал болтавшуюся кожу и бросил в огонь.– И то, брат, – сказал он; и, сев, достал из ранца обрывок французского синего сукна и стал обвертывать им ногу. – С пару зашлись, – прибавил он, вытягивая ноги к огню.
– Скоро новые отпустят. Говорят, перебьем до копца, тогда всем по двойному товару.
– А вишь, сукин сын Петров, отстал таки, – сказал фельдфебель.
– Я его давно замечал, – сказал другой.
– Да что, солдатенок…
– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.
– Какое врать, правда истинная.
– А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. Да осиновым колом. А то что народу загубил.
– Все одно конец сделаем, не будет ходить, – зевая, сказал старый солдат.
Разговор замолк, солдаты стали укладываться.
– Вишь, звезды то, страсть, так и горят! Скажи, бабы холсты разложили, – сказал солдат, любуясь на Млечный Путь.
– Это, ребята, к урожайному году.
– Дровец то еще надо будет.
– Спину погреешь, а брюха замерзла. Вот чуда.
– О, господи!
