Мурильо, Бартоломе Эстебан

Запрос «Мурильо» перенаправляется сюда; см. также другие значения.

Мурильо, Бартоломео Эстебан
исп. Bartolomé Esteban Murillo
Дата рождения:	1617(1617)
Место рождения:	Севилья
Дата смерти:	3 апреля 1682(1682-04-03)
Место смерти:	Севилья

Бартоломе́ Эсте́бан Мури́льо (исп. Bartolomé Esteban Murillo; род. в конце декабря 1617, крещён 1 января 1618, Севилья — 3 апреля 1682, там же) — ведущий испанский живописец «золотого века», глава севильской школы.

Биография

Семья, в которой родился Эстебан Бартоломе, проживала в арендованном монастырском доме. Ребёнок рано стал сиротой: в 1627 году умер его отец, а спустя год — мать, после чего мальчик попал на воспитание в семью сестры матери. Учился у Хуана де Кастильо и вначале работал в его сухой, жёсткой манере до той поры, пока приезд в город Педро де Мойи, перенесшего туда стиль ван Дейка, не убедил его в её неудовлетворительности. Желание совершенствоваться привело его в Мадрид, где его земляк, Веласкес, предоставил ему возможность изучать и копировать в королевских дворцах произведения Тициана, Рубенса, ван Дейка и Риберы и сам, своей свободной, мастерской техникой оказал сильное влияние на его развитие. Годы 1642—1645 остаются наиболее таинственными в жизни Мурильо. В 1645 году он вернулся в Севилью совсем другим художником и вскоре получил крупный заказ от францисканского монастыря. Выполнение этого заказа стало своего рода отчетом о годах ученичества.

Работа над циклом для монастыря совпала с созданием домашнего очага: в 1645 году Мурильо вступил в брак с доньей Беатрис Сотомайор-и-Кабрера, которая родила ему пятерых детей. Несомненно, отражённая в творчестве внутренняя эмоциональная жизнь художника подчинялась ритмам семейного бытия. До 1633 года творческая эволюция мастера представляла собой динамичное движение вперёд. После смерти жены 1 января 1664 года Мурильо два года работал довольно медленно. Постепенно он перешёл к новому этапу своей жизни, начало которому положил большой заказ для церкви Санта Мария ла Бланка, ставший вспомогательным приходом Севильского собора. Некоторое время художник жил в монастыре капуцинов, где ему было предложено украсить всю алтарную стену. В мае 1665 года Мурильо был принят в Братство милосердия. Вознаграждение, полученное живописцем за работу для Братства, не повлияло на присущий Мурильо умеренный образ жизни. Вскоре он отпустил на волю раба, выросшего в его доме.

В 1682 году Мурильо, со времени поездки своей в Мадрид не покидавший Севильи, приехал в Кадис, дабы исполнить для тамошнего капуцинского монастыря большую алтарную картину: «Обучение св. Екатерины». Трудясь над ней, он по неосторожности свалился с подмостков и так расшибся, что должен был немедленно отправиться назад, в Севилью, где и умер вследствие этого падения 3 апреля того же года; кадисская картина была дописана его учеником Осорио.

Творчество

Известность пришла к Мурильо в 1645 году с выполнением заказа из 11 картин для местного монастыря ордена францисканцев. Основные из них: «Св. Диего насыщает нищих» (Мадридская академия художеств), «Чудо св. Диего», или так называемая «Кухня ангелов» (Лувр, Париж), «Кончина св. Клары» (Дрезденская галерея), «Чума» (у герц. Поццо-ди-Борго, Париж) и «Св. Диего, превращающий хлеб в розы» (у Ч. Куртиса, Нью-Йорк). Уже в этих произведениях, несмотря на тяжеловатость и резкость их тонов, ярко выказываются колористическая наклонность и национальный, специально севильский характер Мурильо, берущего натурщиков и натурщиц для своих фигур из народа.

Значительно плавней и гармоничнее по краскам написанные им для севильского собора «Св. Леандр» и «Св. Исидор» (оба в ризнице этого собора), и две главные в ряду произведений средней поры его деятельности, «Рождество Богородицы» (1655; Лувр) и «Видение св. Антония Падуанского» (1656; Севильский собор). В 1665 году Мурильо был занят работами для севильской церкви Санта-Мариа-ла-Бланка, из которых важнейшими могут считаться четыре полукруглые картины: «Торжествующая Церковь» (принадлежала лет 30 тому назад Пурталесу, в Париже), «Непорочное зачатие» (в Луврском музее), «Основание базилики C.-Мариа-Маджоре, в Риме» (в Мадридской акад. художеств) и «Сон римского сенатора» (там же). В 1668 г. из-под кисти Мурильо вышла великолепная «Пресвятая Дева на облаках с восемью, взирающими на неё, святыми» (в зале капитула севильского собора), а в 1670 г. — одно из лучших его созданий в колоритном отношении, «Св. Семейство со св. Елизаветой и Иоанном Крестителем» (в Луврском музее). Со второго из только что указанных годов вообще начинается самый продуктивный период творчества Мурильо. В 1674 г. он окончил восемь больших картин, заказанных ему для церкви госпиталя «де ла-Каридад» и изображающих подвиги христианского милосердия — произведения, бесподобные столько же по рисунку, перспективе и колориту, сколько и по композиции и выразительности фигур и лиц.

Три из них, так наз. «Жажда» («La Sed»; Моисей источает воду из скалы), «Умножение хлебов и рыбы» и «Св. Хуан де Диос, переносящий больных», остались на своем первоначальном месте, прочие же рассеялись по разным коллекциям. В 1675—76 гг. Мурильо написал больше 20 картин для капуцинского монастыря Севильи; из них 17, в том числе особенно замечательные: «Пречистая Дева во славе», «Св. Антоний с Младенцем-Спасителем» и «Св. Франциск в экстазе», красуются теперь в музее этого города. Приблизительно к тому же времени относится «Непорочное Зачатие», принадлежащее тому же музею и представляющее едва ли не самое мастерское изображение сюжета, многократно трактованного художником. В 1678 г. он исполнил несколько картин для севильской больницы «de los Venerables Sacerdotes», между прочим «Богоматерь во славе», составляющую одну из главных драгоценностей Луврского музея.

Всех произведений Мурильо насчитывается свыше 450 (по Куртису, 481; по Лефору, 478). Содержание их в основном религиозное. Значительную группу среди них составляют изображения особого, созданного им типа, посвященные прославлению Богоматери и известные под названием «L’Immaculata Concepcion», «L’A s uncion» и «La Purisima». В произведениях этого рода (о некоторых из их числа было упомянуто выше) Мадонна является в виде отроковицы или юной девы, стоящей или парящей в воздухе, среди облаков, и окруженной сонмом ликующих малюток, ангелов, нередко с лунным серпом или земным шаром под ногами, с неподражаемо переданным в позе и лице выражением девственной чистоты, кротости, молитвенного умиления и неземного блаженства.

Как в этих картинах, так и в других религиозных произведениях своих, Мурильо поражает свободой, смелостью и силой, с какими его пламенное одушевление идеальными темами выливается в реалистические, национально-испанские формы. Пылкость фантазии иногда мешает ему быть стильным в композиции, но зато он всегда полон жизни и превосходен в колорите и светотени. В начале среднего периода его творчества, колорит его достигает до редкого богатства теплых, пропитанных светом локальных красок, которые потом, в эпоху полного развития его мастерства, приводятся к одному, легкому, воздушно-прозрачному общему тону, как нельзя более подходящему к его спиритуалистическим, сверхъестественным сюжетам. Мурильо писал также и сильно реалистические жанры из севильской простонародной жизни, известные под названием «Уличных ребятишек» — мальчиков и девочек, занятых едой, игрой в кости, счетом мелких монет, продажей фруктов и т. п. Такие картины можно видеть в Луврском музее, Мюнхенской пинакотеке, в Имп. Эрмитаже, в Будапештской и многих других галереях. Из произведений Мурильо, не упомянутых в предыдущих строках, особенно замечательны: «Ревекка и Елеазар» и «Воспитание Богородицы», в мадридск. музее; Мадонны Дрезденской галереи, палаццо Питти во Флоренции, палаццо Корсини в Риме, севильск. и мадрид. музеев; «Младенец Иоанн-Креститель с ягненком», в Лонд. национ. галерее; «Видение св. Антония», в берл. музее; «Отдых св. Семейства на пути в Египет», «Непорочное Зачатие», «Смерть Петра Арбуэза» и «Видение св. Антония», в Имп. Эрмитаже, в котором вообще имеется 20 картин этого знаменитого испанского художника.

Мурильо занимался также пейзажной и ландшафтной живописью. При учреждении в Севилье, в 1660 г., Академии художеств, в которой впервые официально введено изучение нагого человеческого тела, он был сделан её директором, вследствие чего, а ещё более благодаря своему высокому таланту и славе, оказал сильное влияние на многих живописцев местной школы. Из его непосредственных учеников, наиболее выдающиеся — М. Осорио, С. Гомес и Вильявисенсио, а из подражателей — А.-М. де Тобар, X. де Вальдес Леаль.

• Bartolomé Esteban Perez Murillo 012.jpg

  Мальчик с собакой. Эрмитаж

• Saint Raphael.JPG

  Архангел Рафаил с епископом Домонте. ГМИИ им. А.С. Пушкина, Москва

• Isidor von Sevilla.jpeg

  Святой Исидор Севильский

• Bartolomé Esteban Perez Murillo 007.jpg

  Святое семейство с Иоанном Крестителем

• Rest on the way to Egypt.jpg

  «Отдых на пути в Египет» (копия). Национальный музей искусств Азербайджана (Баку)

Литература

• Ваганова Е. О., “Мурильо и его время».М., Изобр. иск., 1988.
• Левина И. М., Картины Мурильо в Эрмитаже. Л., 1969.
• Мурильо и художники Андалусии XVII века в собрании Эрмитажа. Каталог выставки.Автор вступительной статьи и составитель каталога Л.Л. Каганэ. Л., 1984. - 75 с.
• Сомов А. И.,. Мурильо, Бартоломе Эстебан // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Шмидт Д.А. Мурильо. Л., 1926.
• Lafond P. Murillo. Paris, 1930.

Отрывок, характеризующий Мурильо, Бартоломе Эстебан

– Так это не правда, что он женат!
– Нет, это правда.
– Он женат был и давно? – спросила она, – честное слово?
Пьер дал ей честное слово.
– Он здесь еще? – спросила она быстро.
– Да, я его сейчас видел.
Она очевидно была не в силах говорить и делала руками знаки, чтобы оставили ее.


Пьер не остался обедать, а тотчас же вышел из комнаты и уехал. Он поехал отыскивать по городу Анатоля Курагина, при мысли о котором теперь вся кровь у него приливала к сердцу и он испытывал затруднение переводить дыхание. На горах, у цыган, у Comoneno – его не было. Пьер поехал в клуб.
В клубе всё шло своим обыкновенным порядком: гости, съехавшиеся обедать, сидели группами и здоровались с Пьером и говорили о городских новостях. Лакей, поздоровавшись с ним, доложил ему, зная его знакомство и привычки, что место ему оставлено в маленькой столовой, что князь Михаил Захарыч в библиотеке, а Павел Тимофеич не приезжали еще. Один из знакомых Пьера между разговором о погоде спросил у него, слышал ли он о похищении Курагиным Ростовой, про которое говорят в городе, правда ли это? Пьер, засмеявшись, сказал, что это вздор, потому что он сейчас только от Ростовых. Он спрашивал у всех про Анатоля; ему сказал один, что не приезжал еще, другой, что он будет обедать нынче. Пьеру странно было смотреть на эту спокойную, равнодушную толпу людей, не знавшую того, что делалось у него в душе. Он прошелся по зале, дождался пока все съехались, и не дождавшись Анатоля, не стал обедать и поехал домой.
Анатоль, которого он искал, в этот день обедал у Долохова и совещался с ним о том, как поправить испорченное дело. Ему казалось необходимо увидаться с Ростовой. Вечером он поехал к сестре, чтобы переговорить с ней о средствах устроить это свидание. Когда Пьер, тщетно объездив всю Москву, вернулся домой, камердинер доложил ему, что князь Анатоль Васильич у графини. Гостиная графини была полна гостей.
Пьер не здороваясь с женою, которую он не видал после приезда (она больше чем когда нибудь ненавистна была ему в эту минуту), вошел в гостиную и увидав Анатоля подошел к нему.
– Ah, Pierre, – сказала графиня, подходя к мужу. – Ты не знаешь в каком положении наш Анатоль… – Она остановилась, увидав в опущенной низко голове мужа, в его блестящих глазах, в его решительной походке то страшное выражение бешенства и силы, которое она знала и испытала на себе после дуэли с Долоховым.
– Где вы – там разврат, зло, – сказал Пьер жене. – Анатоль, пойдемте, мне надо поговорить с вами, – сказал он по французски.
Анатоль оглянулся на сестру и покорно встал, готовый следовать за Пьером.
Пьер, взяв его за руку, дернул к себе и пошел из комнаты.
– Si vous vous permettez dans mon salon, [Если вы позволите себе в моей гостиной,] – шопотом проговорила Элен; но Пьер, не отвечая ей вышел из комнаты.
Анатоль шел за ним обычной, молодцоватой походкой. Но на лице его было заметно беспокойство.
Войдя в свой кабинет, Пьер затворил дверь и обратился к Анатолю, не глядя на него.
– Вы обещали графине Ростовой жениться на ней и хотели увезти ее?
– Мой милый, – отвечал Анатоль по французски (как и шел весь разговор), я не считаю себя обязанным отвечать на допросы, делаемые в таком тоне.
Лицо Пьера, и прежде бледное, исказилось бешенством. Он схватил своей большой рукой Анатоля за воротник мундира и стал трясти из стороны в сторону до тех пор, пока лицо Анатоля не приняло достаточное выражение испуга.
– Когда я говорю, что мне надо говорить с вами… – повторял Пьер.
– Ну что, это глупо. А? – сказал Анатоль, ощупывая оторванную с сукном пуговицу воротника.
– Вы негодяй и мерзавец, и не знаю, что меня воздерживает от удовольствия разможжить вам голову вот этим, – говорил Пьер, – выражаясь так искусственно потому, что он говорил по французски. Он взял в руку тяжелое пресспапье и угрожающе поднял и тотчас же торопливо положил его на место.
– Обещали вы ей жениться?
– Я, я, я не думал; впрочем я никогда не обещался, потому что…
Пьер перебил его. – Есть у вас письма ее? Есть у вас письма? – повторял Пьер, подвигаясь к Анатолю.
Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
– Je ne serai pas violent, ne craignez rien, [Не бойтесь, я насилия не употреблю,] – сказал Пьер, отвечая на испуганный жест Анатоля. – Письма – раз, – сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. – Второе, – после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, – вы завтра должны уехать из Москвы.
– Но как же я могу…
– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
– Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге – с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!…
Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже не гневным, но вопросительным взглядом.
– Этого я не знаю. А? – сказал Анатоль, ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. – Этого я не знаю и знать не хочу, – сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижней челюсти, – но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые я comme un homme d'honneur [как честный человек] никому не позволю.
Пьер с удивлением посмотрел на него, не в силах понять, чего ему было нужно.
– Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу…
– Что ж, вам нужно удовлетворение? – насмешливо сказал Пьер.
– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
– О, подлая, бессердечная порода! – проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.


Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.
Он со страхом ожидал возвращения князя Андрея и каждый день заезжал наведываться о нем к старому князю.
Князь Николай Андреич знал через m lle Bourienne все слухи, ходившие по городу, и прочел ту записку к княжне Марье, в которой Наташа отказывала своему жениху. Он казался веселее обыкновенного и с большим нетерпением ожидал сына.
Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.
Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.
– Он сказал, что ожидал этого, – сказала она. – Я знаю, что гордость его не позволит ему выразить своего чувства, но всё таки лучше, гораздо лучше он перенес это, чем я ожидала. Видно, так должно было быть…
– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.