Кристиана Ф.

Кристиана Ф. (Вера Кристиана Фельшеринов (нем. Vera Christiane Felscherinow); 20 мая 1962, Гамбург) — бывшая наркоманка, известная по её автобиографической книге «Мы, дети со станции Зоо» и по одноимённому фильму, основанному на книге, в которых описан её опыт употребления наркотиков в подростковом возрасте.

Детство

Кристиана родилась в Гамбурге, но ещё ребёнком переехала с родителями в Западный Берлин. Семья поселилась в высотном доме в социально неблагополучном районе Гропиусштадт в округе Нойкёльн. Отец Кристианы бил жену и детей, и в итоге её родители развелись. Когда ей исполнилось 12 лет, она начала курить гашиш вместе с компанией друзей Андиасам Атзе, Андиесом Витесом и ещё двумя парнями имена которых полиции достоверно неизвестны (впоследствии трое из четырёх скончались от передозировок в течение 1977 года), которые были на два года старше её, в местном молодёжном клубе. Постепенно они начали экспериментировать с ЛСД, различными видами таблеток и более тяжёлыми наркотиками. В конце концов за месяц до своего 14-летия она попробовала героин. А к своим 15 годам, она уже стала наркоманкой и проституткой, большую часть времени проводя на самой крупной станции городского железнодорожного транспорта того времени «Зоологический Сад». Там она стала частью печально известной группы подростков наркоманов и проституток (обоих полов).

Книга

Два журналиста из новостного журнала Stern, Кай Герман и Хорст Рик, встретили Кристиану в 1978 году в Берлине, где она была свидетельницей по делу против мужчины, который давал несовершеннолетним девочкам героин в обмен на секс. Журналисты хотели изучить проблему наркотиков среди подростков в Берлине, которая была очень серьёзной, но в то же время умалчиваемой. Они провели двухчасовое интервью с Кристианой. Эти два часа вылились в два месяца, в течение которых Кристиана дала полное описание жизни наркоманов и проституток, которую испытали на себе она и другие подростки в 1970-х в Западном Берлине. Журналисты последовательно опубликовали серию статей в Stern, основанных на записях интервью с Кристианой. Интервью были очень обширными, и, в конечном счёте, издательский дом Stern решил опубликовать книгу Кристиана Ф. «Мы, дети с вокзала Зоо» (de:Wir Kinder vom Bahnhof Zoo) в 1979 году. Книга описывает её жизнь с 1975 по 1978 годы, когда ей было 12-15 лет. Повествование идёт от первого лица, от имени Кристианы, но написана книга была журналистами, которые фактически стали литературными неграми. Другие, такие как мать Кристианы и различные люди, которые были свидетелями ухудшения ситуации с наркотиками в Берлине в то время, также внесли вклад в книгу. В книге повествуется также о нескольких друзьях Кристианы наряду с другими наркоманами, а также описываются типичные места наркомании в Берлине.

Фильм

В 1981 году история Кристианы превратилась в фильм, режиссёром которого стал Ули Эдель, а продюсером Бернд Айхингер и Ханс Вет. В Германии названием фильма стало Wir Kinder vom Bahnhof Zoo, а в англоязычных странах Christiane F. Сценарий был написан Германом Вайгелем. Главную роль исполнила немецкая актриса Натя Брункхорст. Во время работы над фильмом Кристиана давала советы, но сама в фильме не появилась. Большая часть фильма снята в настоящих мрачных окрестностях Гропиусштадта и станции Цоо. Дэвид Боуи, любимый певец Кристианы того времени, появляется в фильме в роли себя самого на концерте. Почти вся музыка в фильме предоставлена Боуи, и в 1981 был выпущен его альбом-саундтрек Christiane F.

Дальнейшие события

После успешных книги и фильма Кристиана обнаружила, что стала чем-то вроде звезды. Многие юные девочки Германии начали почитать её и подражать её стилю одежды, а также совершать визиты на станцию Зоо, которая стала местом паломничества туристов. Это озадачило экспертов по подростковой наркомании, которые были напуганы тем, что несмотря на реалистичные сцены «ломки», показанной в фильме, молодёжь начнёт считать Кристиану героиней и моделью для подражания. Книга была продана невероятно успешно, тираж в Германии перевалил за три миллиона экземпляров, и несмотря на это, нельзя сказать, что Кристиана очень богата, — её гонорар составил миллион марок, которых хватило не так уж надолго. Она продолжила бороться с зависимостью от наркотиков, однако время от времени их употребляла. Она выпустила несколько музыкальных записей с Александром Хаке, снималась в кино. Жила в США и в Греции, в 1993 вернулась в Германию. В 1994 году она начала употреблять метадон. В какой-то момент она провела время в тюрьме в связи с наркотиками. Она жила с сыном (родился 1996) в квартире в Тельтове. Однако в 2008 году она переехала в Амстердам с сыном и, по сообщениям, снова стала употреблять наркотики. Как следствие, она временно потеряла право опеки над сыном, который был отобран у неё властями во время визита в Берлин в августе 2008 года.

Согласно докладу в немецких СМИ, она была замечена приблизительно месяц спустя, покупая наркотики в Kottbusser Tor (текущий центр наркотиков Берлина). В конце января 2011, Кристиана была ещё раз в контакте с полицией, когда проверяли её сумку во время рейда наркополиции в Moritzplatz (другая берлинская станция метро, известная как центральная точка для незаконного оборота наркотиков). Однако в её сумке наркотиков не нашли. Кристиана до сих пор получает письма от поклонников, СМИ Германии также проявляют к ней интерес, желая знать, чем она занимается все эти годы.

В декабре 2013 года после выхода её книги «Моя вторая жизнь», Кристина дала интервью, в котором призналась, что проходит метадоновую терапию и лечится от цирроза печени.

В данное время проживает в Тельтове-пригороде Берлина.

Дискография

• «Wunderbar»(1982)
• «Gesundheit!» (12"), Posh Boy (1982)
• «Christiana — Final Church» (Maxi-single, 1982)
• «Wunderbar / Health Dub» (12"), Playhouse (2003)
• «Dream»
• «Spinnen»
• «Süchtig»

Ссылки

• [www.discogs.com/artist/Christiane+F. Кристиана Ф.] (англ.) на сайте Discogs
• Кристиана Ф. (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.extremosa.com/community/3-1-0-4 На сайте Extremosa.com]

Отрывок, характеризующий Кристиана Ф.

Но одни слова не доказали бы, что он тогда понимал значение события. Действия его – все без малейшего отступления, все были направлены к одной и той же цели, выражающейся в трех действиях: 1) напрячь все свои силы для столкновения с французами, 2) победить их и 3) изгнать из России, облегчая, насколько возможно, бедствия народа и войска.
Он, тот медлитель Кутузов, которого девиз есть терпение и время, враг решительных действий, он дает Бородинское сражение, облекая приготовления к нему в беспримерную торжественность. Он, тот Кутузов, который в Аустерлицком сражении, прежде начала его, говорит, что оно будет проиграно, в Бородине, несмотря на уверения генералов о том, что сражение проиграно, несмотря на неслыханный в истории пример того, что после выигранного сражения войско должно отступать, он один, в противность всем, до самой смерти утверждает, что Бородинское сражение – победа. Он один во все время отступления настаивает на том, чтобы не давать сражений, которые теперь бесполезны, не начинать новой войны и не переходить границ России.
Теперь понять значение события, если только не прилагать к деятельности масс целей, которые были в голове десятка людей, легко, так как все событие с его последствиями лежит перед нами.
Но каким образом тогда этот старый человек, один, в противность мнения всех, мог угадать, так верно угадал тогда значение народного смысла события, что ни разу во всю свою деятельность не изменил ему?
Источник этой необычайной силы прозрения в смысл совершающихся явлений лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его.
Только признание в нем этого чувства заставило народ такими странными путями из в немилости находящегося старика выбрать его против воли царя в представители народной войны. И только это чувство поставило его на ту высшую человеческую высоту, с которой он, главнокомандующий, направлял все свои силы не на то, чтоб убивать и истреблять людей, а на то, чтобы спасать и жалеть их.
Простая, скромная и потому истинно величественная фигура эта не могла улечься в ту лживую форму европейского героя, мнимо управляющего людьми, которую придумала история.
Для лакея не может быть великого человека, потому что у лакея свое понятие о величии.


5 ноября был первый день так называемого Красненского сражения. Перед вечером, когда уже после многих споров и ошибок генералов, зашедших не туда, куда надо; после рассылок адъютантов с противуприказаниями, когда уже стало ясно, что неприятель везде бежит и сражения не может быть и не будет, Кутузов выехал из Красного и поехал в Доброе, куда была переведена в нынешний день главная квартира.
День был ясный, морозный. Кутузов с огромной свитой недовольных им, шушукающихся за ним генералов, верхом на своей жирной белой лошадке ехал к Доброму. По всей дороге толпились, отогреваясь у костров, партии взятых нынешний день французских пленных (их взято было в этот день семь тысяч). Недалеко от Доброго огромная толпа оборванных, обвязанных и укутанных чем попало пленных гудела говором, стоя на дороге подле длинного ряда отпряженных французских орудий. При приближении главнокомандующего говор замолк, и все глаза уставились на Кутузова, который в своей белой с красным околышем шапке и ватной шинели, горбом сидевшей на его сутуловатых плечах, медленно подвигался по дороге. Один из генералов докладывал Кутузову, где взяты орудия и пленные.
Кутузов, казалось, чем то озабочен и не слышал слов генерала. Он недовольно щурился и внимательно и пристально вглядывался в те фигуры пленных, которые представляли особенно жалкий вид. Большая часть лиц французских солдат были изуродованы отмороженными носами и щеками, и почти у всех были красные, распухшие и гноившиеся глаза.
Одна кучка французов стояла близко у дороги, и два солдата – лицо одного из них было покрыто болячками – разрывали руками кусок сырого мяса. Что то было страшное и животное в том беглом взгляде, который они бросили на проезжавших, и в том злобном выражении, с которым солдат с болячками, взглянув на Кутузова, тотчас же отвернулся и продолжал свое дело.
Кутузов долго внимательно поглядел на этих двух солдат; еще более сморщившись, он прищурил глаза и раздумчиво покачал головой. В другом месте он заметил русского солдата, который, смеясь и трепля по плечу француза, что то ласково говорил ему. Кутузов опять с тем же выражением покачал головой.
– Что ты говоришь? Что? – спросил он у генерала, продолжавшего докладывать и обращавшего внимание главнокомандующего на французские взятые знамена, стоявшие перед фронтом Преображенского полка.
– А, знамена! – сказал Кутузов, видимо с трудом отрываясь от предмета, занимавшего его мысли. Он рассеянно оглянулся. Тысячи глаз со всех сторон, ожидая его сло ва, смотрели на него.
Перед Преображенским полком он остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько секунд и, видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал говорить. Толпы офицеров окружили его. Он внимательным взглядом обвел кружок офицеров, узнав некоторых из них.
– Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.
– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.