Мэдисон-сквер
| Мэдисон-сквер англ. Madison Square | |
| 40°44′31″ с. ш. 73°59′17″ з. д. / 40.742054° с. ш. 73.987984° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.742054&mlon=-73.987984&zoom=14 (O)] (Я)Координаты: 40°44′31″ с. ш. 73°59′17″ з. д. / 40.742054° с. ш. 73.987984° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.742054&mlon=-73.987984&zoom=14 (O)] (Я) | |
| Страна |  США |
| Регион | Нью-Йорк |
| Местонахождение | Нью-Йорк |
| Район | Манхэттен |
| Метро | 23st St (N, R) |
| Площадь | 2,75 га |
| Сайт | madisonsquarepark.org |
Мэ́дисон-сквер (англ. Madison Square) — общественный парк во Флэтайронском квартале на Манхэттене. Парк ограничен Пятой авеню, Бродвеем, Восточной 23-й улицей, Мэдисон-авеню и 26-й улицей.
В 1686 году губернатор провинции Нью-Йорк Томас Донган утвердил городской устав, согласно которому бо́льшая часть территории, на которой ныне находится сквер, была передана в муниципальную собственность. В 1794 году на этом месте образовалось кладбище для бедняков. Три года спустя оно было перенесено на место, где ныне расположен Вашингтон-Сквер-парк.[1] В начале XIX века территория, ныне занимаемая сквером, вошла в состав участка площадью 97 га, на котором располагались военные бараки, арсенал и кладбище для бедняков. В 1814 году этот участок получил название в честь четвёртого президента США Джеймса Мэдисона и был сокращён до 36 га.
Мэдисон-сквер был открыт 10 мая 1847 года. Он быстро снискал популярность у зажиточных горожан. Современные газеты писали о парке:
|
В особняках, выстроенных вокруг сквера, родились 26-й президент США Теодор Рузвельт, писательница Эдит Уортон и мать Уинстона Черчилля Дженни Черчилль. В 1857 году в западной части сквера на могиле генерала Уильяма Уэрта[en], участвовавшего в американо-мексиканской войне, был установлен обелиск. Спустя два года напротив сквера открылся престижный «Отель на Пятой авеню», снесённый в 1908 году. С основанием в 1870 году городского департамента парков и мест отдыха сквер был значительно облагорожен. Так, в нём были установлены статуи политикам Уильяму Сьюарду, Роско Конклингу[en],[3] Честеру Алану Артуру и адмиралу Дэвиду Фаррагуту. Работы проводились под руководством Игнаца Пилата[en].[4] В 1876 году в Мэдисон-сквере были проведены праздничные мероприятия, посвящённые столетию подписания конституции США,[1] а в 1889 году — столетию инаугурации Джорджа Вашингтона.[5]
На пересечении Мэдисон-авеню и 26-й улицы к северо-востоку от сквера в разное время находились железнодорожное депо, ипподром, а также первые два здания Мэдисон-сквер-гардена 1879 и 1890 годов постройки.
К началу XX века районы, прилегающие к скверу, облюбовали страховые фирмы и компании по производству игрушек и фарфора. Так, в 1928 году по адресу Мэдисон-авеню, 51 было возведено здание Нью-Йорк-Лайф-билдинг, и по сей день являющееся головным офисом страховой компании New York Life Insurance Company[en]. Другим заметным зданием, фасад которого выходит на сквер, является Флэтайрон-билдинг 1902 года постройки.
- New York, Madison Square 1893.jpg
Мэдисон-сквер на картине 1893 года
- Madison Square New York City Apr 2012.jpg
Сквер в апреле 2012 года
- Farragut Mad Sq jeh.JPG
Монументы Фаррагуту…
- Chet Arthur Mad Sq jeh.JPG
… и Честеру Артуру
Напишите отзыв о статье "Мэдисон-сквер"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.nycgovparks.org/parks/madisonsquarepark/history Madison Square Park Highlights] (англ.). NYC Parks. Проверено 6 января 2014.
- ↑ Burrows, Wallace, 2000, p. 715.
- ↑ Michelle Nevius, James Navius. Gramercy Park, Madison Square, and Chelsea // Inside the Apple: A Streetwise History of New York City. — N. Y.: Free Press, 2009. — P. 322. — 364 p. — ISBN 978-1-4165-8997-6.
- ↑ Norval White, Elliot Willensky, Fran Leadon. Madison Square Park // AIA Guide to New York City. — 5. — Oxford University Press, 2010. — P. L63. — 1088 p. — ISBN 0199758646.
- ↑ Benjamin, 1894, p. 45.
Литература
- Joyce Mendelsohn. Madison Square // The Encyclopedia of New York City / Kenneth T. Jackson, Lisa Keller, Nancy Flood. — 2. — Yale University Press, 2010. — P. 779-780. — 1584 p. — ISBN 0300182570.
- Edwin G. Burrows, Mike Wallace. Gotham:A History of New York City to 1898. — N. Y.: Oxford University Press, 2000. — 1383 p. — (The History of NYC Series). — ISBN 978-0-19-514049-1.
- Marcus Benjamin. [openlibrary.org/books/OL17935595M A historical sketch of Madison square]. — N. Y.: Meriden Britannia company, 1894. — 47 p.
 |
Статья содержит короткие («гарвардские») ссылки на публикации, не указанные или неправильно описанные в библиографическом разделе. Список неработающих ссылок: Benjamin, 1894 Пожалуйста, исправьте ссылки согласно инструкции к шаблону {{sfn}} и дополните библиографический раздел корректными описаниями цитируемых публикаций, следуя руководствам ВП:Сноски и ВП:Ссылки на источники.
|
Отрывок, характеризующий Мэдисон-сквер
– Мама велела вас просить танцовать.– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?
В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.
В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
