Нгуен Ван Линь
| Нгуен Ван Линь Nguyễn Văn Linh | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 18 декабря 1986 года — 27 июня 1991 года | |||
| Предшественник: | Чыонг Тинь | ||
| Преемник: | До Мыой | ||
| Рождение: | 1 июля 1915 Хун Ен, Французский Индокитай | ||
| Смерть: | 27 апреля 1998 (82 года) Хошимин | ||
| Партия: | КПВ | ||
| Награды: |
| ||
Нгуен Ван Линь, вьетн. Nguyễn Văn Linh (1 июля 1915, Хун Ен близ Ханоя— 27 апреля 1998, Хошимин) — вьетнамский революционер и политик, политический куратор Вьетконга во время Вьетнамской войны, генеральный секретарь ЦК КПВ с 1986 по 1991 гг. Находясь у власти, был активным сторонником политики «обновления», за что его называли «вьетнамским Горбачёвым»[1].
Содержание
Молодость
По неподтверждённым данным, происходил из состоятельной семьи. При рождении носил имя Нгуен Ван Кук, вьетн. Nguyễn Văn Cúc, которое позднее сменил на свой партийный псевдоним Нгуен Ван Линь. Также был известен как Мыой Кук.
В возрасте 14 лет вступил в подпольное коммунистическое движение против французских колонизаторов, стал членом Революционного союза молодёжи. В 1930 г. в возрасте 16 лет был арестован и находился в заключении до 1936 г. за распространение листовок против французских властей. После выхода на свободу вступил в Компартию Вьетнама, был направлен в Сайгон, чтобы помочь организовать там партийные ячейки, за что вновь оказался в заключении в период 1941—1945 гг., освобождён после победы революции.
Партийная карьера
После 1945 года вновь работал в Южном Вьетнаме, был секретарём подпольного горкома партии, потом секретарём зонального парткома в Сайгоне. С 1949 года член южновьетнамского бюро (ЮВБ) ЦК КПВ. В 1957—1960 годах — и.о. секретаря ЮВБ, с 1960 — заместитель секретаря.
На III съезде КПВ в 1960 г. избран членом ЦК.
В годы войны за независимость приобрёл авторитет и стал подниматься в партийной иерархии. В 1960 г. избран членом ЦК КПВ.
Во время Вьетнамской войны был партийным секретарём, ответственным за Южный Вьетнам, курировал партизанские действия против проамериканского южновьетнамского правительства, обеспечивая им организационную поддержку со стороны северян. Также занимался пропагандой, направляя агигаторов в Сайгон. В 1968 руководил Тетским наступлением против американцев, ставшим поворотным моментом в войне.
Член Политбюро
По окончании войны и объединения Вьетнама в 1975 г. стал членом Политбюро ЦК КПВ и 1-м секретарём Хошиминского горкома. С 1976 г. — заведующий отделом ЦК КПВ по проведению социалистических преобразований, затем заведующий отделом ЦК по работе с народными массами и Отечественным фронтом, председатель Федерации профсоюзов страны.
На III съезде КПВ в 1976 г. избран членом политбюро ЦК.
Был сторонником медленной и постепенной трансформации капиталистической экономики Юга вместо радикальных преобразований, за что нажил себе врагов среди левонастроенных членов партии. В конце 1970-х гг., будучи перспектиивным политиком, всё чаще вступал в конфликты с лидером партии Ле Зуаном. В 1982 г. выведен из состава Политбюро, по словам его знакомых, после спора о будущем Южного Вьетнама, в котором он считал необходимым сохранить частный капитал[2][3][4].
В 1981—1986 годах — вновь секретарь горкома Хошимина.
Либеральные экономические реформы
В середине 1980-х гг. вьетнамская экономика испытала кризис, в связи с чем всё больше вьетнамских политиков стало склоняться в сторону либеральных экономических реформ. В связи с этим в 1985 г. Нгуен Ван Линь снова стал членом Политбюро, с июня 1986 г. — секретарь ЦК, а в декабре 1986 года сменил консерватора Чыонг Тиня на посту Генерального секретаря ЦК КПВ.
Сразу же после избрания он начал реформировать вьетнамскую экономику. Отказавшись от диктата идеологичееских догм в экономике, которые он считал причиной проблем, он разрешил создавать частные предприятия и торговать по рыночным ценам, а также распустил госхозы и колхозы. Его политика получила название «обновление». В сфере внешних связей он пытался наладить отношения Вьетнама с двумя бывшими противниками — США и КНР. В 1989 г. приказал вывести вьетнамские войска из Камбоджи, где они безуспешно пытались подавить очаги сопротивления красных кхмеров после неполной победы над ними в 1979 г. В 1990 г. тайно посетил КНР впервые после китайско-вьетнамской войны 1979 г., развязанной китайским руководством в отместку за разгром «красных кхмеров», которых Китай считал своими союзниками.
Во внутренней политике считал необходимым сохранить однопартийную систему. Он заявил: «Нет объективной необходимости установить политический механизм плюрализма и многопартийного правительства», называя западные демократические системы «демагогическими буржуазными демократиями». В то же время он критиковал политику прежних правителей коммунистического Вьетнама, обвиняя их в коррупции. Это сделало его политику мишенью для критики со стороны более консервативных элементов в рядах КПВ.
В 1991 г. ушёл в отставку с поста генерального секретаря, объявив о предстоящей отставке за год до того. Причиной отставки было названо состояние здоровья, тем более, что он действительно в 1989 г. был госпитализирован после сердечного приступа, однако здесь могло сыграть роль и внутрипартийное соперничество. Его преемником стал его сторонник и последователь До Мыой.[2][3][5]
После отставки
С 1991 г. по декабрь 1997 г. был советником ЦК КПВ.[www.nhandan.com.vn/english/life/75nam/cacdaihoidang.htm][222.255.31.179:8080/tiengviet/tulieuvankien/details.asp?topic=104&subtopic=210&leader_topic=504&id=BT2720640558]
В 1996 г. на партийном съезде выступил с неожиданной речью, где критиковал издержки своей собственной политики, обвиняя иностранных инвесторов в эксплуатации своей страны и нанесении ущерба социализму. После этого выступления выступил с серией аналогичных статей в партийной прессе. Подверг критике растущую пропасть между богатыми и бедными, обвинил американские компании в том, что они заваливают Вьетнам потребительскими товарами, вместо того, чтобы помочь стране инвестициями и технологиями. Вёл регулярную колонку под заголовком «Дела неотложной важности», где критиковал коррупцию и некомпетентность в рядах вьетнамской политической элиты.[2][6]
Умер от рака печени 27 апреля 1998 г. в городе Хошимин[2].
Напишите отзыв о статье "Нгуен Ван Линь"
Примечания
- ↑ Stowe, Judy: «Obituary: Nguyen Van Linh». The Independent. April 28, 1998.
- ↑ 1 2 3 4 Shenon, Philip: «Nguyen Van Linh, Vietnam’s Ex-Party Chief, Dies at 82.». New York Times. April 28, 1998.
- ↑ 1 2 «Nguyen Van Linh» in Encyclopedia of World Biography. ISBN 978-0-7876-2546-7.
- ↑ Crossette, Barbara: «Vietnamese Chief Building Political Base in South». New York Times. February 3, 1989.
- ↑ «Like Ceausescu». The Economist. February 10, 1990.
«Vietnam Communist Party head secretly visited China». Japan Economic Newswire. September 17, 1990.
«March of the poor and friendless (Vietnamese Communist Party holds its 7th Congress)». The Economist. June 29, 1991.
«Nguyen Van Linh to retire as party chief next year». Japan Economic Newswire. March 29, 1990.
«Vietnamese leader Linh hospitalized». Japan Economic Newswire. November 29, 1989. - ↑ «Nguyen Van Linh». San Francisco Chronicle. April 28, 1998.
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Нгуен Ван Линь
– Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?
– Нет, нельзя, – сказал князь Андрей смеясь, пожатием руки давая знать Пьеру, что этого не нужно спрашивать.
Он что то хотел сказать еще, но в это время поднялся князь Василий с дочерью, и два молодых человека встали, чтобы дать им дорогу.
– Вы меня извините, мой милый виконт, – сказал князь Василий французу, ласково притягивая его за рукав вниз к стулу, чтоб он не вставал. – Этот несчастный праздник у посланника лишает меня удовольствия и прерывает вас. Очень мне грустно покидать ваш восхитительный вечер, – сказал он Анне Павловне.
Дочь его, княжна Элен, слегка придерживая складки платья, пошла между стульев, и улыбка сияла еще светлее на ее прекрасном лице. Пьер смотрел почти испуганными, восторженными глазами на эту красавицу, когда она проходила мимо него.
– Очень хороша, – сказал князь Андрей.
– Очень, – сказал Пьер.
Проходя мимо, князь Василий схватил Пьера за руку и обратился к Анне Павловне.
– Образуйте мне этого медведя, – сказал он. – Вот он месяц живет у меня, и в первый раз я его вижу в свете. Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.
Анна Павловна улыбнулась и обещалась заняться Пьером, который, она знала, приходился родня по отцу князю Василью. Пожилая дама, сидевшая прежде с ma tante, торопливо встала и догнала князя Василья в передней. С лица ее исчезла вся прежняя притворность интереса. Доброе, исплаканное лицо ее выражало только беспокойство и страх.
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?
– Милый мой, вы благодетель! Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры.
Он хотел уйти.
– Постойте, два слова. Une fois passe aux gardes… [Раз он перейдет в гвардию…] – Она замялась: – Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж…
Князь Василий улыбнулся.
– Этого не обещаю. Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты.
– Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой…
– Папа! – опять тем же тоном повторила красавица, – мы опоздаем.
– Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. Видите?
– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
