Николаев, Сергей Сергеевич
Поделись знанием:
К:Википедия:Страницы на КУ (тип: не указан)
На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.
На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.
– Ну помни же, – сказал граф Орлов Денисов унтер офицеру, отпуская его, – в случае ты соврал, я тебя велю повесить, как собаку, а правда – сто червонцев.
Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.
 |
Эта статья предлагается к удалению. Пояснение причин и соответствующее обсуждение вы можете найти на странице Википедия:К удалению/30 июня 2016.
Пока процесс обсуждения не завершён, статью можно попытаться улучшить, однако следует воздерживаться от переименований или немотивированного удаления содержания, подробнее см. руководство к дальнейшему действию. Не снимайте пометку о выставлении на удаление до окончания обсуждения. Последнее изменение сделано участником 5.18.186.112 (вклад, журналы) в 22:44 UTC (3956073 минуты назад). Администраторам: ссылки сюда, история, журналы, удалить. |
| Сергей Сергеевич Николаев | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
| Карьера: | |
Серге́й Серге́евич Никола́ев (2 ноября 1946, Рига, Латвийская ССР, СССР — 16 мая 2016, Москва, Россия) — советский, российский актёр, прославившийся ролью Андрея-царевича — «упитанного, но невоспитанного» в фильме-сказке Александра Роу «Варвара-краса, длинная коса».
Содержание
Биография
Сергей Николаев родился 2 ноября 1946 года в Риге. С 1967 года работает на киностудии имени М. Горького — сначала рабочим, а затем актёром. После окончания экономического факультета ВГИКа стал начальником актёрского отдела (1977—1996). Профессионального актёрского образования не имел, но тем не менее снялся более чем в 50 фильмах. Часто снимался в «Ералаше».
В последние годы жизни Николаев находился в очень тяжёлом состоянии из-за проблем в области сердца и постоянно лежал в больницах. В 2016 году он попал в Боткинскую больницу, где был прооперирован на сердце, и ему удалили даже часть лёгкого.
Однако операция не помогла актёру — рано утром 16 мая он скончался в Боткинской больнице в полном одиночестве[1][2] на 70-м году жизни. Урна с прахом актёра захоронена на Бабушкинском кладбище в Москве.
Должности и звания
- В 1975 году окончил экономический факультет Всесоюзного государственного института кинематографии, будучи к этому времени секретарём комсомольской организации киностудии имени Горького.
- С 1977 года стал начальником актёрского отдела студии и возглавлял его до 1996 года.
- С 1995 года является членом Центрального Совета Всероссийского общественно-политического движения «Духовное наследие».
- С 1996 года — членом Правления Православного Народного Движения.
- «Отличник кинематографии СССР».
- Почётный кинематографист России.
- Также имеет правительственные награды.[3][4]
Избранная фильмография
- 1969 — Варвара-краса, длинная коса — Андрей, царский сын
- 1973 — Самый сильный — Ветродуй
- 1976 — Русалочка — пекарь
- 1978 — Безбилетная пассажирка — бригадир
- 1980 — У матросов нет вопросов — эпизод
- 1981 — Шестой — трактирщик
- 1982 — Там, на неведомых дорожках... — стражник из хора Кащея
- 1985 — Солнце в кармане — Иван Иванович
- 1985 — После дождичка в четверг — стрелец
- 1985 — Парашютисты — руководитель секции
- 1986 — На златом крыльце сидели... — Павел-царевич
- 1989 — Двое на голой земле
- 1989 — Пиры Валтасара, или Ночь со Сталиным — повар
- 1990 — Кто ты, Элли?
- 1990 — Ночь длинных ножей — хозяин кафе
- 1990 — Мой муж — инопланетянин — эпизод
- 1990 — Комитет Аркадия Фомича
- 1991 — Игра на миллионы — служитель зоопарка
- 1991 — Джокер — белогвардейский полковник
- 1993 — Витька Шушера и автомобиль — учитель математики
- 1993 — Русский бизнес — жулик
- 1994 — Мастер и Маргарита — Николай Иванович, сосед Маргариты
- 1999 — Транзит для дьявола (телесериал) — Гриня
- 2001 — Next — пассажир в трамвае
- 2005 — Звезда эпохи — Георгий Маленков
Роли в киножурнале «Ералаш»
- 1980 — «Вот это внук!», реж. М. Юзовский (выпуск 23, эпизод 3)[5]
- 1986 — «Садитесь пожалуйста» (Выпуск 54, эпизод 2)
Сценарист
Напишите отзыв о статье "Николаев, Сергей Сергеевич"
Примечания
- ↑ [izvestia.ru/news/613867 Актер Сергей Николаев скончался на 70-м году жизни в Москве] // Известия, 16 мая 2016
- ↑ [www.vz.ru/news/2016/5/16/810832.html Умер известный по роли в фильме-сказке актер Сергей Николаев] // Взгляд, 16 мая 2016
- ↑ [taini-zvezd.ru/stars/sergey_nikolaev/ Сергей Николаев на сайте taini-zvezd]
- ↑ [www.aif.ru/dontknows/file/chem_zapomnilsya_akter_sergey_nikolaev Чем запомнился актёр Сергей Николаев?]. Аргументы и факты (11 июля 2016). Проверено 11 июля 2016.
- ↑ [www.eralash.ru/video/вот-это-внук Вот это внук! | eralash.ru]
Ссылки
- [video.ru/persons/person/9062 на сайте video.ru]
- [sobesednik.ru/kultura-i-tv/20160516-umerla-zvezda-filma-varvara-krasa-dlinnaya-kosa?utm=important Умерла звезда фильма «Варвара-краса, длинная коса»]
Отрывок, характеризующий Николаев, Сергей Сергеевич
На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.
На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.
– Ну помни же, – сказал граф Орлов Денисов унтер офицеру, отпуская его, – в случае ты соврал, я тебя велю повесить, как собаку, а правда – сто червонцев.
Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.
