Новгородский договор

Новгородско-норвежский договор 1326 года — первый письменный договор «о вечном мире сроком на 10 лет», заключённый между Новгородской республикой и шведско-норвежским королём Магнусом II Эрикссоном.

Предыстория

Интересы шведов, норвежцев и русских столкнулись к началу XIII века при освоении Кольского полуострова и Карелии. Кроме этого здесь уже проживали представители автохтонных финно-угорских народов, не имевших чётких государственных образований — финны, карелы, саамы и прочие. Поэтому появилась острая необходимость разграничения если не территорий, то хотя бы географических сфер влияния.

Договор был подписан 3 июня 1326 года в Великом Новгороде. Договор теоретически подтвердил законность границы, установленной ещё при Александре Невском в 1251 году, которая к тому времени нередко нарушалась норвежскими викингами, стремившимися к богатым рыбным промыслам в восточных регионах Баренцева моря. Стороны договорились о свободе торговли для купцов обеих стран, Норвегии (тогда часть Шведского королевства) и Новгородской республики. Договор был подписан от имени норвежского короля Магнуса II Эрикссона членом королевского совета Хоконом Эгмундарсоном, от Великого Новгорода договор подписали архиепископ Моисей, посадник Варфоломей Юрьевич и тысяцкий Остафий Дворянинец.

Чёткие границы в современном их состоянии, однако, были утверждены лишь в начале XIX века, после присоединения к Российской империи Финляндии, а до этого фактически разграниченными оставались лишь подати того или иного племени саамов, которые были обложены данью соответствующей метрополии. Полукочевой образ жизни саамов приводил зачастую и к тому, что данью они облагались дважды и даже трижды (русской, шведской, а позднее и норвежской сторонами; смотрите статью Двоеданство).

Примечательные факты

Редкий случай в истории — этот договор соблюдался значительно дольше срока его действия. Исключением за первые полвека стал набег русских в отместку за нападение шведов в 1349 году (тогда Швецией и Норвегией правил один король, и русские не делали различия между ними).

Ссылки

• [www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XIII/1260-1280/Gramoty_otn_Novgoroda_knjaz/21-40/39.htm Текст договора на сайте «Восточная литература»]

Отрывок, характеризующий Новгородский договор

Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.


Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.