Новозаречье (Чечерский район)
Деревня
Показать/скрыть карты
|
Новозаречье (белор. Новазарэчча) — деревня в Ленинском сельсовете Чечерского района Гомельской области Беларуси.
В результате катастрофы на Чернобыльской АЭС и радиационного загрязнения жители (30 семей) в 1992 году переселены в чистые места.
Содержание
География
Расположение
В 11 км на юг от Чечерска, 35 км от железнодорожной станции Буда-Кошелёвская (на линии Гомель — Жлобин), 63 км от Гомеля.
Гидрография
На востоке мелиоративный канал, соединённый с рекой Сож.
Транспортная сеть
Транспортные связи по просёлочной, затем автомобильной дороге Науховичи — Ровковичи. Планировка состоит из короткой прямолинейной меридиональной улицы, застроенной двусторонне, деревянными усадьбами.
История
Основана в начале XX века переселенцами из соседних деревень. В 1926 году в Чечерском районе Гомельского округа. С 8 декабря 1926 года до 1931 года центр Новозаречского сельсовета Чечерского района Гомельского (до 26 июля 1930 года) округа. В 1931 году организован колхоз. Согласно переписи 1959 года входила в состав колхоза «XXIV партсъезд» (центр — деревня Себровичи).
Население
Численность
- 1992 год — жители (30 семей) переселены.
Динамика
- 1926 год — 29 дворов 460 жителей.
- 1959 год — 179 жителей (согласно переписи).
- 1992 год — жители (30 семей) переселены.
См. также
Напишите отзыв о статье "Новозаречье (Чечерский район)"
Примечания
Литература
- Гарады і вёскі Беларусі: Энцыклапедыя. Т.2, кн.2. Гомельская вобласць/С. В. Марцэлеў; Рэдкалегія: Г. П. Пашкоў (галоўны рэдактар) і інш. — Мн.: БелЭн, 2005. 520с.: іл. Тыраж 4000 экз. ISBN 985-11-0330-6 ISBN 985-11-0302-0
Ссылки
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?: |
Отрывок, характеризующий Новозаречье (Чечерский район)
Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.
Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.
Они всё точно так же никогда не говорили про него с тем, чтобы не нарушать словами, как им казалось, той высоты чувства, которая была в них, а это умолчание о нем делало то, что понемногу, не веря этому, они забывали его.
Наташа похудела, побледнела и физически так стала слаба, что все постоянно говорили о ее здоровье, и ей это приятно было. Но иногда на нее неожиданно находил не только страх смерти, но страх болезни, слабости, потери красоты, и невольно она иногда внимательно разглядывала свою голую руку, удивляясь на ее худобу, или заглядывалась по утрам в зеркало на свое вытянувшееся, жалкое, как ей казалось, лицо. Ей казалось, что это так должно быть, и вместе с тем становилось страшно и грустно.
Один раз она скоро взошла наверх и тяжело запыхалась. Тотчас же невольно она придумала себе дело внизу и оттуда вбежала опять наверх, пробуя силы и наблюдая за собой.
