Обучение обезьян речи
Обучение обезьян речи (раньше также Феномен «говорящих» обезьян) — процесс обучения больших человекообразных обезьян (шимпанзе, горилл и орангутанов) активному использованию языка жестов и/или других видов речи.
Содержание
Предыстория
С давних пор предпринимались попытки научить обезьян говорить на языке человека, но все они заканчивались неудачей. Лишь в 1916 году Уильяму Ферниссу удалось ценой большого терпения научить орангутана произносить и правильно употреблять слова «папа» (dad) и «чашка» (cup). Фернисс отметил, что обезьяны, издавая привычные для них звуки, не пользуются языком и губами, а выученные орангутаном слова не требуют точного управления движениями языка и губ[1].
Тот факт, что во всех остальных отношениях шимпанзе восприимчивы и быстро обучаются, способствовал ещё большему укоренению мнения, согласно которому именно язык определяет наиболее существенные различия между человеком и животными.
В 50-х годах было проведено широкое сравнительное изучение способностей к решению различных логических задач у шимпанзе по кличке Вики, с одной стороны, и у нескольких детей, с другой. Вики продемонстрировала, что по уровню интеллектуального развития она может успешно соперничать со своими сверстниками-детьми. Но Вики с трудом научилась уверенно произносить четыре слова[2]:85. Эту неудачу можно объяснить двояко:
- Вики обладала бо́льшими лингвистическими способностями, чем могло показаться, но их проявлению мешало неподходящее строение голосового аппарата;
- Мозг Вики не содержал необходимых структур, как он, например, не содержал структур, отвечающих за математику: Вики испытывала затруднения при различении пяти и шести предметов и т. п. Хотя известно[3], что индейцы пираха тоже испытывают подобные затруднения, ибо в их языке (пирахан) есть лишь два слова со значением количества: «мало» и «много», но нет числительных.
Однако воспитатель обезьяны Кейт Хейз, учёные и общественность склонились ко второму выводу.
Жестикулирующие шимпанзе
Некоторые эксперименты по обучению обезьян языку | ||||
---|---|---|---|---|
Имя исследователя | Имя животного | Язык | ||
Аллен и Беатрис Гарднеры |
Уошо (шимпанзе) | Язык глухонемых (Амслен) | ||
Дэвид Примак и Энн Джеймс Примак |
Сара (шимпанзе), Элизабет, Пиони | Оригинальный (использовались фигурные жетоны для обозначения слов английского языка) | ||
Дьюэйн Румбо (англ. Duane Rumbaugh) |
Лана (шимпанзе | Специально разработанный искусственный язык на основе лексиграмм | ||
Франсина Паттерсон | Коко (горилла) | язык жестов (около тысячи знаков[4]) | ||
Лин Майлс (Lyn Miles) |
Чантек (орангутан) | язык жестов (разговорный американский английский) |
Американские психологи Аллен и Беатриса Гарднеры, смотря научный фильм, снятый про Вики[2]:85[Комм. 1], обратили внимание на то, что каждое своё слово она сопровождает выразительным жестом, так, что её можно было понять, отключив звук. В это время стали поступать сведения, что для диких шимпанзе жесты — важное средство коммуникации. Это побудило Гарднеров к выводу, что исследовать лингвистические способности шимпанзе лучше с помощью жестов.
В 1966 году Гарднеры приобрели молодую самку шимпанзе по кличке Уошо с целью научить её говорить на американском языке глухонемых — амслене. Амслен был выбран потому, что является хорошо изученным языком, кроме того, возникала возможность сравнивать развитие шимпанзе и глухонемых детей.
Уошо показывали какой-либо предмет или действие, а затем складывали её пальцы в соответствующий жест, вызывая в её сознании ассоциативную связь. Уже выучив восемь знаков, Уошо начала их комбинировать. Ещё в начале обучения она продемонстрировала понимание знаков: она узнавала изображение на картинке не хуже самого предмета, отличала маленькое изображение взрослого человека от изображения ребёнка и т. п. Уошо активно использовала знаки для общения с людьми и достижении своих целей. За три года она выучила 85 слов, а через пять лет с начала обучения она знала уже 160 слов[2]:86.
К 1972 году в Оклахомском институте изучения приматов уже с десяток шимпанзе были обучены амслену.
Эксперименты показали, что шимпанзе, бонобо и гориллы обладают символическим мышлением и легко пользуются принципом обобщения, применяя знакомые жесты в новых ситуациях. Человекообразные обезьяны способны употреблять слова в переносном смысле, владеют метафорами. Они могут создавать новые понятия, комбинируя известные слова, например: «туалет» — «грязный хороший»; «зажигалка» — «бутылка спичка».
Основное развитие речи и интеллекта говорящих обезьян происходит, как правило, в первые годы жизни — чаще всего обезьяны доходят в развитии речи до уровня двух-трехлетнего ребенка. Вырастая, они во многом остаются подобны детям, по-детски реагируют на жизненные ситуации и предпочитают игры всем другим способам времяпрепровождения. Обезьяны обладают также чувством юмора.
Описан случай, когда обученная языку знаков самка бонобо сама обучила своего детеныша вместо человека-экспериментатора. В эксперименте, проведенном Фондом исследования больших человекообразных обезьян (США), знаменитого самца Канзи удалось научить понимать на слух около 3000 английских слов и активно употреблять более чем 500 слов при помощи клавиатуры с лексиграммами (геометрическими знаками)[5]. Это позволяет говорить о бонобо как о самом интеллектуальном виде приматов, конечно, после человека.
Критика
Позиция критиков сильно зависит от их определения того, что именно представляет собой человеческий язык, а этот вопрос не имеет однозначного ответа в современной науке[6].
Практически с самого начала опытов, версия о способности обезьян к языку встречала критику. Один из руководителей проекта «Ним» Герберт Террес в 1979 году опубликовал резонансные работы, в которых утверждал, что обезьяны произвольно повторяют жесты, недавно использованные в речи собеседника[7][8]. В дальнейшем отчёт Терреса был подробным образом проверен, а его аргументация неоднократно оспаривалась в научных дискуссиях, в том числе Э. Бернстайном и Т. Кентом. Существует мнение, что некоторая критика конкретных работ, провозглашавших способность обезьян усваивать язык, имела основания, но её нельзя распространять на всю совокупность таких работ. Позиция Терреса укоренилась в общественном сознании благодаря широкому цитированию в научной прессе и освещению в средствах массовой информации и нашла отражение в публицистических произведениях[6]. Из современных публикаций, критикующих скептицизм Терреса в отношении феномена говорящих обезьян, влиятельной считается статья философа Питера Сингера[9]. Сингер, вслед за Дж. Пуллумом[10], полагает, что шимпанзе Ним действительно не овладел языком, но что это было связано не с неспособностью обезьян усваивать язык, а с неправильным и недостаточно старательным обучением. В свою очередь, позиция Сингера подверглась критике со стороны М. Сейденберга, который, соглашаясь с тем, что Ним испытывал недостаток персонального внимания, утверждает, что обезьяна получала достаточное языковое обучение[11].
В литературе встречаются утверждения, будто Террес больше не принимал участия в дискуссиях[6], однако несколько раз он публиковал ответы на критику[12][13], высказывал своё мнение в прессе[14] и до сих пор придерживается того взгляда, что обезьяны не способны овладеть языком[15].
С критикой гипотезы о языковых способностях обезьян выступали в научной и популярной литературе лингвисты Ноам Хомский и Стивен Пинкер[16][17], зоопсихологи[нет в источнике]К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[18], биологи-этологи[нет в источнике]К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[19][нет в источнике]К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[20]. Критики указывали не только на явную неспособность обезьян строить предложения, но и на значительно более слабую, чем у людей, возможность запоминать слова: отмечалось, что по самым оптимистичным заявлениям обезьяны способны довести свой словарный запас примерно до сотни слов, в то время как дети к 5 годам знают около 2 тысяч слов[21]. Некоторые из возражений критиков, в свою очередь, опровергались другими авторами.[6] В том числе, критиковалась претензия к тому, что при обучении обезьян им давали жестовые и иные подсказки: после ключевого скептического отчёта Терреса с соавторами, исследователи специально старались минимизировать подсказки, дающиеся обезьянам, хотя есть основания считать, что и в обучении людей языку такие подсказки играют значительную роль[21].
После 1979 года финансирование исследований феномена говорящих обезьян было резко сокращено. Но несмотря на скептическое отношение к гипотетическому феномену, распространённое в науке, вопрос способности обезьян усваивать язык окончательно не закрыт: ряд учёных придерживается мнения, что обезьян можно научить говорить, и немногочисленные исследования продолжаются, давая, в том числе, оптимистичные результаты[22].
См. также
- Коко (горилла)
- Уошо (шимпанзе)
- Ним Чимпский
- Канзи (бонобо)
- Говорящие животные
- Интеллект животных
- Жестовые языки у животных
Напишите отзыв о статье "Обучение обезьян речи"
Комментарии
- ↑ Вероятно, имеется в виду 12-минутный фильм 1950 года Кэтрин и Кейта Хейс (Catherine Hayes, Keith Hayes) под названием Vocalization and Speech in Chimpanzees, см. его описание на английском языке в следующем источнике: (1973) «Primate communication and language». American Anthropologist 75 (6): 2023-2024. DOI:10.1525/aa.1973.75.6.02a01960.
Примечания
- ↑ Юджин Линден. Обезьяны, человек и язык / Пер. с англ. Е. П. Крюковой. М.: Издательство «Мир», 1981.
- ↑ 1 2 3 Сергеев Б. Ф. Высшая форма организованной материи: Рассказы о мозге: Книга для внеклассного чтения учащихся 8—10 классов средней школы. — М.: Просвещение, 1987. — (Мир знаний). — 100 000 экз.
- ↑ М. Бурас, М. Кронгауз. Жизнь и судьба гипотезы лингвистической относительности Журнал «Наука и жизнь» № 8, 2011
- ↑ [www.koko.org/world/signlanguage.html Learn to Sign with Koko] англ.
- ↑ [www.greatapetrust.org/about-the-trust/meet-our-apes/kanzi Great Ape Trust | Meet Our Apes, bonobos, oragutans, Kanzi, Panbanisha, Elikya, Teco, Nyota, Maisha, Matata, Rocky, Allie]
- ↑ 1 2 3 4 Зорина, Смирнова, 2006.
- ↑ H. S. Terrace, L. A. Petitto, R. J. Sanders, T. G. Bever, [petitto.gallaudet.edu/~petitto/archive/Science1979.pdf Can an ape create a sentence?], Science, 206(4421), 1979, pp. 891—902
- ↑ H. Terrace, Nim, A Chimpanzee Who Learned Sign Language. New York: Columbia University Press, 1979
- ↑ P. Singer, [www.nybooks.com/blogs/nyrblog/2011/aug/18/troubled-life-nim-chimpsky/ The Troubled Life of Nim Chimpsky], 2011
- ↑ G. K. Pullum, [languagelog.ldc.upenn.edu/nll/?p=3369 Nim: the unproject], 2011
- ↑ M. Seidenberg, [languagelog.ldc.upenn.edu/nll/?p=3390 Seidenberg on Singer and Nim], 2011
- ↑ H. S. Terrace, In the beginning was the «name», American Psychologist, 40, 1985, pp. 1011—1028.
- ↑ H. S. Terrace, In the beginning was the «name»: Reply to Bernstein and Kent, American Psychologist, 42(3), 1987, p. 273.
- ↑ Ряд научных публикаций разных авторов ссылаются на высказывания Терреса в Clever Kanzi, 1990, однако возможно, имеется в виду Clever Kanzi, 1991
- ↑ [www.nybooks.com/articles/archives/2011/nov/24/can-chimps-converse-exchange/?pagination=false#fnr-2 Can Chimps Converse?: An Exchange], 2011
- ↑ Noam Chomsky interviewed by Matt Aames Cucchiar, [www.chomsky.info/interviews/2007----.htm On the Myth of Ape Language], 2007/08
- ↑ С. Пинкер, Язык как инстинкт, гл. 11 «Большой взрыв. Эволюция языка»
- ↑ К. Э. Фабри, Основы зоопсихологии, М.: Российское психологическое общество, 1999
- ↑ Д. Мак-Фарленд, Поведение животных, М.: Мир, 1988
- ↑ Е. Н. Панов, Знаки, символы, языки, М.: Знание, 1983
- ↑ 1 2 M. D. Hixson, [www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC2748629/pdf/anverbbehav00030-0019.pdf Ape language research: A review and behavioral perspective], Anal Verbal Behav., 15, 1998, pp. 17-39.
- ↑ Jon Cohen, [www.sciencemag.org/content/328/5974/38.short Boxed About the Ears, Ape Language Research Field Is Still Standing], Science, 328(5974), 2010, pp. 38-39
Литература
- Белянин В. П. Психолингвистика. — М., 2005.
- Зорина З. А., Смирнова А. А. [www.philol.msu.ru/~otipl/new/main/courses/Neirobiology/Zorina.pdf О чем рассказали «говорящие» обезьяны: Способны ли высшие животные оперировать символами?] / Науч. ред. д. биол. н. И. И. Полетаева. — М.: Языки славянских культур, 2006. — 424 с.
- Линден Ю. Обезьяны, человек и язык / Пер. с англ. Е. П. Крюковой. — М.: Издательство «Мир», 1981.
Ссылки
- [postnauka.ru/books/506 Автограф | «О чём рассказали „говорящие“ обезьяны»] — ПостНаука
|
Отрывок, характеризующий Обучение обезьян речи
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.
В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.
Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.