Остров Панафидина
| Остров Панафидина яп. 鳥島 | |
 | |
| подписан как «Tori shima» | |
| 30°28′48″ с. ш. 140°18′22″ в. д. / 30.48000° с. ш. 140.30611° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=30.48000&mlon=140.30611&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 30°28′48″ с. ш. 140°18′22″ в. д. / 30.48000° с. ш. 140.30611° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=30.48000&mlon=140.30611&zoom=9 (O)] (Я) | |
| Архипелаг | Идзу |
| Акватория | Тихий океан |
| Страна |  Япония |
| Регион | Токио |
| Район | Хатидзё |
| Площадь | 4,79 км² |
| Наивысшая точка | 394 м |
| Население (2012 год) | 0 чел. |
Остров Панафидина, он же Торисима (яп. 鳥島, «Птичий остров») — необитаемый вулканический остров в Тихом океане, расположенный на юге архипелага Идзу. Принадлежит Японии.
Содержание
История
Остров был известен японским рыбакам под названием Торисима по меньшей мере с начала периода Эдо. На русские карты его, под названием «Остров Трех Холмов», нанёс мореплаватель Захарий Панафидин во время своего путешествия в 1819—1820 годах[1][2]. Несколько позже остров был переименован И. Ф. Крузенштерном в честь первооткрывателя. Остров был необитаем, за исключением высадок на него потерпевших кораблекрушение моряков. Так, например, в 1841 году на Торисиме оказались 14-летний Накахама Мандзиро и четверо его товарищей, которые рыбачили около острова и разбили лодку о скалы. Их спасло проходившее мимо американское китобойное судно «Джон Хоуленд» под командованием капитана Уильяма Уитфилда. Позднее писатель Акира Ёсимура исследовал и описал 15 похожих случаев[3]. В период Мэйдзи на острове появилось население, основным занятием которого был сбор гуано, поскольку на Торисиме гнездилось большое количество белоспинных альбатросов. С августа 1898 года Торисима административно относилась к островам Огасавара, с апреля 1901 года была отнесена к администрации острова Хатидзёдзима. В 1902 году все обитатели острова числом 150 человек погибли при извержении вулкана[4]. С тех пор на Торисиме нет постоянного населения. В настоящее время остров административно относится к Токийскому столичному округу и является частью национального парка Фудзи-Хаконэ-Идзу.
С 1930-х годов островом стал интересоваться Научно-исследовательский орнитологический институт имени Ямасины, много сделавший для сохранения островной популяции морских птиц, в особенности белоспинных альбатросов, которых, по подсчётам, в 1933 году оставалось всего 50 особей. Японское метеорологическое агентство в 1947 году выстроило на острове станции для наблюдения за погодой и сейсмоактивностью, но они были заброшены в 1965 году из-за извержений и землетрясений. С 1 ноября 1950 года остров был объявлен птичьим заказником, а с 10 мая 1965 года — памятником природы. Посещать его можно только учёным по специальному разрешению. Увеселительные поездки вокруг острова, чтобы посмотреть на птиц, разрешены, но причаливать к берегу запрещено. В любом случае, сделать это очень трудно из-за сильных волн и отсутствия естественных или искусственных гаваней. Учёные на Торисиму добираются обычно вертолётом.
География
Остров расположен в Филиппинском море, приблизительно в 600 км к югу от Токио и в 76 км севернее скалы Софу-ива, имеет приблизительно круглую форму и является по сути надводной частью подводного вулкана, чья кальдера расположена к северу от надводной части и продолжает извергаться под водой. На самой надводной части вулканическая активность и сейсмические колебания в последний раз были зарегистрированы в 2002 году. Японское метеорологическое агентство относит остров к вулканам класса «А» (особо активным)[5]. Высшая точка острова называется Ио-дзан (яп. 硫黄山) и возвышается над уровнем моря на 394 метра. Длина береговой линии составляет 6,5 км, площадь — 4,79 км².
Флора и фауна
Извержения 1939 и 2002 годов отбросили растительность острова к стадии первичной сукцессии. На прибрежных участках растёт витекс круглолистный и гортензии, во внутренних районах встречается хризантема тихоокеанская и сосна Тунберга, но практически вся центральная часть острова представляет собой голые камни, покрытые вулканическим пеплом.
На острове гнездятся несколько десятков тысяч пар тёмных качурок и других птиц, например хохлатые старики, черноногие альбатросы, обыкновенные пустельги и синие каменные дрозды. Восстановление популяции белоспинных альбатросов идёт очень медленно, этому мешают чёрные крысы, единственные млекопитающие на острове.
Галерея
- Torishima 07.jpg
Вид на остров
- Torishima 07 02.jpg
Ещё один вид на остров
- Tori-Shima Island of Izu-Islands Aerial photograph.jpg
Фотография с высоты птичьего полёта
- Torishima 07 03.jpg
Каменистый берег и несколько заброшенных построек
Напишите отзыв о статье "Остров Панафидина"
Примечания
- ↑ Вячеслав Воробьёв. [tverlife.ru/news/44212.html Две кругосветки Захара Панафидина] (1 июня 2011). Проверено 31 августа 2016.
- ↑ Норченко А. Н. Хроника полузабытых плаваний. — Спб: Балт-Медиа, 2003. — С. 46—48.
- ↑ 高橋 大輔. 漂流の島: 江戸時代の鳥島漂流民たちを追う. — 草思社, 2016. — 350 с. — ISBN 978-4794222022.
- ↑ [query.nytimes.com/gst/abstract.html?res=9406E7DC1030E733A2575AC1A96E9C946397D6CF Inhabitants of Island All Killed by Volcano:; The 150 Japanese Residents of Torishima Dead -- Eruption Still Proceeding] (англ.). New York Times (19 августа 1902). Проверено 19 октября 2011. [www.webcitation.org/6AFRzyf7W Архивировано из первоисточника 28 августа 2012].
- ↑ [www.jma.go.jp/jma/kishou/intro/gyomu/index95zu.html 日本の活火山分布] (яп.)(недоступная ссылка — история). Японское метеорологическое агентство. Проверено 13 октября 2011. [web.archive.org/20070903182854/www.jma.go.jp/jma/kishou/intro/gyomu/index95zu.html Архивировано из первоисточника 3 сентября 2007].
Ссылки
- [watchizu.gsi.go.jp/watchizu.html?b=302907&l=1401807 Карта острова от Японского метеорологического агентства] (яп.)
- [www.yamashina.or.jp/hp/yomimono/albatross/06walker.html Отчёт учёных Орнитологического института имени Ямасины о посещении острова (с фотографиями)] (яп.)
Отрывок, характеризующий Остров Панафидина
Они стояли биваками. Денисов с Ростовым жили в вырытой для них солдатами землянке, покрытой сучьями и дерном. Землянка была устроена следующим, вошедшим тогда в моду, способом: прорывалась канава в полтора аршина ширины, два – глубины и три с половиной длины. С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната, в которой у счастливых, как у эскадронного командира, в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях, доска – это был стол. С обеих сторон вдоль канавы была снята на аршин земля, и это были две кровати и диваны. Крыша устраивалась так, что в середине можно было стоять, а на кровати даже можно было сидеть, ежели подвинуться ближе к столу. У Денисова, жившего роскошно, потому что солдаты его эскадрона любили его, была еще доска в фронтоне крыши, и в этой доске было разбитое, но склеенное стекло. Когда было очень холодно, то к ступеням (в приемную, как называл Денисов эту часть балагана), приносили на железном загнутом листе жар из солдатских костров, и делалось так тепло, что офицеры, которых много всегда бывало у Денисова и Ростова, сидели в одних рубашках.В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8 м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под голову. Он приятно размышлял о том, что на днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.
За шалашом послышался перекатывающийся крик Денисова, очевидно разгорячившегося. Ростов подвинулся к окну посмотреть, с кем он имел дело, и увидал вахмистра Топчеенко.
– Я тебе пг'иказывал не пускать их жг'ать этот ког'ень, машкин какой то! – кричал Денисов. – Ведь я сам видел, Лазаг'чук с поля тащил.
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.
Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
– Ну вот Денисов всё тужил, – сказал Ростов, – вот и провиант прибыл.
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
