Жагун, Павел Николаевич
Поделись знанием:
Ростов, не дослушав его, толкнул лошадь, выскакал вперед эскадрона, и не успел он еще скомандовать движение, как весь эскадрон, испытывавший то же, что и он, тронулся за ним. Ростов сам не знал, как и почему он это сделал. Все это он сделал, как он делал на охоте, не думая, не соображая. Он видел, что драгуны близко, что они скачут, расстроены; он знал, что они не выдержат, он знал, что была только одна минута, которая не воротится, ежели он упустит ее. Пули так возбудительно визжали и свистели вокруг него, лошадь так горячо просилась вперед, что он не мог выдержать. Он тронул лошадь, скомандовал и в то же мгновение, услыхав за собой звук топота своего развернутого эскадрона, на полных рысях, стал спускаться к драгунам под гору. Едва они сошли под гору, как невольно их аллюр рыси перешел в галоп, становившийся все быстрее и быстрее по мере того, как они приближались к своим уланам и скакавшим за ними французским драгунам. Драгуны были близко. Передние, увидав гусар, стали поворачивать назад, задние приостанавливаться. С чувством, с которым он несся наперерез волку, Ростов, выпустив во весь мах своего донца, скакал наперерез расстроенным рядам французских драгун. Один улан остановился, один пеший припал к земле, чтобы его не раздавили, одна лошадь без седока замешалась с гусарами. Почти все французские драгуны скакали назад. Ростов, выбрав себе одного из них на серой лошади, пустился за ним. По дороге он налетел на куст; добрая лошадь перенесла его через него, и, едва справясь на седле, Николай увидал, что он через несколько мгновений догонит того неприятеля, которого он выбрал своей целью. Француз этот, вероятно, офицер – по его мундиру, согнувшись, скакал на своей серой лошади, саблей подгоняя ее. Через мгновенье лошадь Ростова ударила грудью в зад лошади офицера, чуть не сбила ее с ног, и в то же мгновенье Ростов, сам не зная зачем, поднял саблю и ударил ею по французу.
В то же мгновение, как он сделал это, все оживление Ростова вдруг исчезло. Офицер упал не столько от удара саблей, который только слегка разрезал ему руку выше локтя, сколько от толчка лошади и от страха. Ростов, сдержав лошадь, отыскивал глазами своего врага, чтобы увидать, кого он победил. Драгунский французский офицер одной ногой прыгал на земле, другой зацепился в стремени. Он, испуганно щурясь, как будто ожидая всякую секунду нового удара, сморщившись, с выражением ужаса взглянул снизу вверх на Ростова. Лицо его, бледное и забрызганное грязью, белокурое, молодое, с дырочкой на подбородке и светлыми голубыми глазами, было самое не для поля сражения, не вражеское лицо, а самое простое комнатное лицо. Еще прежде, чем Ростов решил, что он с ним будет делать, офицер закричал: «Je me rends!» [Сдаюсь!] Он, торопясь, хотел и не мог выпутать из стремени ногу и, не спуская испуганных голубых глаз, смотрел на Ростова. Подскочившие гусары выпростали ему ногу и посадили его на седло. Гусары с разных сторон возились с драгунами: один был ранен, но, с лицом в крови, не давал своей лошади; другой, обняв гусара, сидел на крупе его лошади; третий взлеаал, поддерживаемый гусаром, на его лошадь. Впереди бежала, стреляя, французская пехота. Гусары торопливо поскакали назад с своими пленными. Ростов скакал назад с другими, испытывая какое то неприятное чувство, сжимавшее ему сердце. Что то неясное, запутанное, чего он никак не мог объяснить себе, открылось ему взятием в плен этого офицера и тем ударом, который он нанес ему.
Граф Остерман Толстой встретил возвращавшихся гусар, подозвал Ростова, благодарил его и сказал, что он представит государю о его молодецком поступке и будет просить для него Георгиевский крест. Когда Ростова потребовали к графу Остерману, он, вспомнив о том, что атака его была начата без приказанья, был вполне убежден, что начальник требует его для того, чтобы наказать его за самовольный поступок. Поэтому лестные слова Остермана и обещание награды должны бы были тем радостнее поразить Ростова; но все то же неприятное, неясное чувство нравственно тошнило ему. «Да что бишь меня мучает? – спросил он себя, отъезжая от генерала. – Ильин? Нет, он цел. Осрамился я чем нибудь? Нет. Все не то! – Что то другое мучило его, как раскаяние. – Да, да, этот французский офицер с дырочкой. И я хорошо помню, как рука моя остановилась, когда я поднял ее».
Ростов увидал отвозимых пленных и поскакал за ними, чтобы посмотреть своего француза с дырочкой на подбородке. Он в своем странном мундире сидел на заводной гусарской лошади и беспокойно оглядывался вокруг себя. Рана его на руке была почти не рана. Он притворно улыбнулся Ростову и помахал ему рукой, в виде приветствия. Ростову все так же было неловко и чего то совестно.
Весь этот и следующий день друзья и товарищи Ростова замечали, что он не скучен, не сердит, но молчалив, задумчив и сосредоточен. Он неохотно пил, старался оставаться один и о чем то все думал.
(перенаправлено с «Павел Жагун»)
| Павел Жагун | |
 | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Имя при рождении |
Павел Николаевич Линник |
| Полное имя |
Павел Николаевич Жагун |
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Страна | |
| Профессии | |
| Коллективы | |
| Сотрудничество |
Алла Пугачёва, |
Павел Николаевич Жагун (род. 22 мая 1954, Челябинск) — русский поэт, музыкант, продюсер, художник, куратор художественных проектов.
Вырос на Украине, окончил Киевское высшее музыкальное училище имени Глиэра по классу трубы. Музыкой занимается с 9 лет, литературой с 12.
Содержание
Творческий путь
В 1970-80-е годы работал в различных симфонических и джазовых коллективах: 1971—1975 — прогрессив джаз рок группа «Bells» 1974—1976 — Государственный Оркестр Радио и Телевидения Украины, ансамбли «Чаривни Гитары» и «Красные маки», концертмейстер Государственного джазового оркестра Грузии, аккомпанирующей группе Аллы Пугачёвой «Рецитал». Песни на стихи Павла Жагуна исполняют: Алла Пугачёва, Валерий Леонтьев, Игорь Николаев, Александр Барыкин, Ирина Аллегрова, Михаил Боярский и др. Со второй половины 1980-х занимается сольными индустриальными шумовыми проектами и продюсированием независимых групп. Один из основоположников российского электронного авангарда.
1988 г. — создатель продюсер группы «Скандал», 1989 г. — создатель и продюсер группы «Моральный кодекс» (и является её постоянным продюсером), 1990 — на студии SNC Records продюсирует альбомы групп: «Скандал», «Встреча на Эльбе», «Матросская тишина», «Два самолёта», Spinglett, Meantraitors. 1991—1992 гг. — участвует в создании российской электронной пост-индустриальной сцены в рамках экспериментальных проектов «Atomic Bisquit Orchestra», «Joint Committee», «F.R.U.I.T.S.» (с Алексеем Борисовым). 2000—2003 г. — пишет музыку для кино и художественных акций, работает куратором арт галереи Khankhalaev gallery, занимается живописью и графикой. Сольные музыкальные проекты выпускает под псевдонимом «Piezo».
Литературное творчество
- 2007 — Жагун публикует авангардные и поставангардные стихи и прозу, над которыми работает ещё с середины 1970-х гг.
- 2008 — Организатор и участник ежегодного международного фестиваля саунд-арта и современной поэзии «Поэтроника».
- 2009 — Шорт-лист Премии Андрея Белого.
Книги
- Я выбираю тебя: Стихи звездных песен. — М.: Эксмо, 2007. — 286 с.
- Радиолярии: Стихи. — М.: Водолей Publishers, 2007. — 112 с.
- IN4: Книга стихотворений. — СПб.: Издательство «Пушкинского фонда», 2008. — 170 с.
- Алая буква скорости: Книга стихотворений. — СПб.: Издательство «Пушкинского фонда», 2009. — 189 с.
- Пыль Калиостро: [Поэтическая проза — текст-трансформер]. — М.: АРГО-РИСК; Книжное обозрение, 2009. — 152 с.
- Carte Blanche / Послесл. П. Казарновского. — М.: АРГО-РИСК, 2010. — 240 с.
- Тысяча пальто / Вступ. статья К. Корчагина. — М.: Новое литературное обозрение, 2014. — 136 с. — («Новая поэзия»).
Дискография
- 2008 — «Xaioiax» — Koyuki Records
- 2005 — «BRUT» — 0˙ Records
- 2001 — «Music for Machines» — CD Exotica
- 2001 — «Генератор светящегося льда» — V/A"Расскажи Чайковскому новости. Часть третья" Exotica Lights
- 2001 — Степиндустрия" — V/A «Расскажи Чайковскому новости. Часть вторая» ж113 Exotica Lights
- 1999 — «Голубая пушинка на черной шляпе» — V/A «Расскажи Чайковскому новости» ж111 Exotica Lights
- 1999 — Aquasonic Live CD-R Noart Records
- 1996 — «Magnetto», Noart Records
- 1996 — «Celluloid Solution» — V/A «Транссибирский Экспресс» Purple Legion
- 1992 — «Xenomania» CD-R Noart Records
- 1991 — «Toxic Tranzistor» CD-R Noart Records
- 1991 — «Dead Fish And Luminous Air» CD-R Noart Records
- 1990 — «Toyz Of The Noize» CD-R Noart Records
- 1989 — «Noisereconstruction» CD-R Noart Records
- 1988 — «Moto 2000»- 0˙Records
- 1987 — «Rubber Japan» — 0˙Records
- 1986 — «Honey Phosphorus» — 0˙Records
- 1985 — « Clorox of molecule» — 0˙Records
- 1984 — «Glass Idol» — 0˙Records
Избранная дискография в сотрудничестве с «F.R.U.I.T.S.»
- 1997 — «Elektrostatic» (Exotica)
- 1998 — F.R.U.I.T.S. & Sa-Zna «Янтарные Комнаты» / «Amber Rooms» (совместно с Р. Аникушиным, П. Жагуном, А. Меньшагиным, И. Гоцмановым, Р. Норвилой) (CD) (Exotica / GMB R&I., Россия)
- 2000 — Acid report 96 (CD-R, Grief recordings)
- 2000 — Studio recordings 92-93Ф vol.1 (CD-R, N&B research digest)
- 2001 — Jakuzi (CD, Exotica)
- 2001 — «Lakmus» (CD-R, Xerxes rec., Japan)
- 2004 — «Forbidden Beat» (CD, Laton, Austria)
Напишите отзыв о статье "Жагун, Павел Николаевич"
Ссылки
- [zhagun.ru официальный сайт]
- [www.litkarta.ru/russia/moscow/persons/zhagun-p/ Павел Жагун] на сайте «Новая литературная карта России»
-
— Павел Жагун в «Живом Журнале» - [myspace.com/zhagun Официальная страница Павел Жагун] (англ.) на сайте Myspace
 |
Эту статью следует викифицировать. Пожалуйста, оформите её согласно правилам оформления статей.
|
Отрывок, характеризующий Жагун, Павел Николаевич
– Лихая бы штука, – сказал ротмистр, – а в самом деле…Ростов, не дослушав его, толкнул лошадь, выскакал вперед эскадрона, и не успел он еще скомандовать движение, как весь эскадрон, испытывавший то же, что и он, тронулся за ним. Ростов сам не знал, как и почему он это сделал. Все это он сделал, как он делал на охоте, не думая, не соображая. Он видел, что драгуны близко, что они скачут, расстроены; он знал, что они не выдержат, он знал, что была только одна минута, которая не воротится, ежели он упустит ее. Пули так возбудительно визжали и свистели вокруг него, лошадь так горячо просилась вперед, что он не мог выдержать. Он тронул лошадь, скомандовал и в то же мгновение, услыхав за собой звук топота своего развернутого эскадрона, на полных рысях, стал спускаться к драгунам под гору. Едва они сошли под гору, как невольно их аллюр рыси перешел в галоп, становившийся все быстрее и быстрее по мере того, как они приближались к своим уланам и скакавшим за ними французским драгунам. Драгуны были близко. Передние, увидав гусар, стали поворачивать назад, задние приостанавливаться. С чувством, с которым он несся наперерез волку, Ростов, выпустив во весь мах своего донца, скакал наперерез расстроенным рядам французских драгун. Один улан остановился, один пеший припал к земле, чтобы его не раздавили, одна лошадь без седока замешалась с гусарами. Почти все французские драгуны скакали назад. Ростов, выбрав себе одного из них на серой лошади, пустился за ним. По дороге он налетел на куст; добрая лошадь перенесла его через него, и, едва справясь на седле, Николай увидал, что он через несколько мгновений догонит того неприятеля, которого он выбрал своей целью. Француз этот, вероятно, офицер – по его мундиру, согнувшись, скакал на своей серой лошади, саблей подгоняя ее. Через мгновенье лошадь Ростова ударила грудью в зад лошади офицера, чуть не сбила ее с ног, и в то же мгновенье Ростов, сам не зная зачем, поднял саблю и ударил ею по французу.
В то же мгновение, как он сделал это, все оживление Ростова вдруг исчезло. Офицер упал не столько от удара саблей, который только слегка разрезал ему руку выше локтя, сколько от толчка лошади и от страха. Ростов, сдержав лошадь, отыскивал глазами своего врага, чтобы увидать, кого он победил. Драгунский французский офицер одной ногой прыгал на земле, другой зацепился в стремени. Он, испуганно щурясь, как будто ожидая всякую секунду нового удара, сморщившись, с выражением ужаса взглянул снизу вверх на Ростова. Лицо его, бледное и забрызганное грязью, белокурое, молодое, с дырочкой на подбородке и светлыми голубыми глазами, было самое не для поля сражения, не вражеское лицо, а самое простое комнатное лицо. Еще прежде, чем Ростов решил, что он с ним будет делать, офицер закричал: «Je me rends!» [Сдаюсь!] Он, торопясь, хотел и не мог выпутать из стремени ногу и, не спуская испуганных голубых глаз, смотрел на Ростова. Подскочившие гусары выпростали ему ногу и посадили его на седло. Гусары с разных сторон возились с драгунами: один был ранен, но, с лицом в крови, не давал своей лошади; другой, обняв гусара, сидел на крупе его лошади; третий взлеаал, поддерживаемый гусаром, на его лошадь. Впереди бежала, стреляя, французская пехота. Гусары торопливо поскакали назад с своими пленными. Ростов скакал назад с другими, испытывая какое то неприятное чувство, сжимавшее ему сердце. Что то неясное, запутанное, чего он никак не мог объяснить себе, открылось ему взятием в плен этого офицера и тем ударом, который он нанес ему.
Граф Остерман Толстой встретил возвращавшихся гусар, подозвал Ростова, благодарил его и сказал, что он представит государю о его молодецком поступке и будет просить для него Георгиевский крест. Когда Ростова потребовали к графу Остерману, он, вспомнив о том, что атака его была начата без приказанья, был вполне убежден, что начальник требует его для того, чтобы наказать его за самовольный поступок. Поэтому лестные слова Остермана и обещание награды должны бы были тем радостнее поразить Ростова; но все то же неприятное, неясное чувство нравственно тошнило ему. «Да что бишь меня мучает? – спросил он себя, отъезжая от генерала. – Ильин? Нет, он цел. Осрамился я чем нибудь? Нет. Все не то! – Что то другое мучило его, как раскаяние. – Да, да, этот французский офицер с дырочкой. И я хорошо помню, как рука моя остановилась, когда я поднял ее».
Ростов увидал отвозимых пленных и поскакал за ними, чтобы посмотреть своего француза с дырочкой на подбородке. Он в своем странном мундире сидел на заводной гусарской лошади и беспокойно оглядывался вокруг себя. Рана его на руке была почти не рана. Он притворно улыбнулся Ростову и помахал ему рукой, в виде приветствия. Ростову все так же было неловко и чего то совестно.
Весь этот и следующий день друзья и товарищи Ростова замечали, что он не скучен, не сердит, но молчалив, задумчив и сосредоточен. Он неохотно пил, старался оставаться один и о чем то все думал.
