Память Бабьего Яра

Память Бабьего Яра
Пам’ять Бабиного Яру
Руководители
Президент	Илья Михайлович Левитас
01103, г. Киев, ул. Неманская, 7. (тел. 286-3961, 285-6593, факс 285-9604)

Память Бабьего Яра — фонд, одна из двух первых национальных организаций на Украине, которая была основана 22 октября 1988 года и занимается сбором информации о Бабьем Яре.

История

Фонд был основан 22 октября 1988, одновременно с созданием Киевского общества еврейской культуры — эти две организации были первыми национальными организациями на Украине. Фонд начинал свою работу в помещении Украинского фонда культуры. Об основании фона было сообщено в СМИ и сразу было получено много сообщений от людей, которые помогали евреям в годы Великой Отечественной войны. Из данного фонда, со временем был основан ещё один фонд «Память жертв фашизма в Украине».

Сотрудники Фонда

Первыми сотрудниками Фонда (в 1988 году) стали: Илья Левитас (председатель), Клара Винокур (ответственный секретарь), Броня Бородянская и Валерия Радченко (старшие референты), Леонид Бейрак (фотограф).

Позднее сотрудниками Фонда были: референты Любовь Пацула и Алла Крупник. Большую помощь в деятельности фонда оказывали и оказывают сотрудники Еврейского совета Украины Татьяна Клинишева, Татьяна Горобей, Елена Мороз, Светлана Василенко, Наталья Ольшанская, Елена Шаинский, Галина Гурова, Татьяна Салтанова, Светлана Герус.

В начале первых двух лет фонд «Память Бабьего Яра» исследовал вопросы, связанные не только с киевской трагедии, но и с жертвами Холокоста и спасателями на территории всей Украины. В связи с большим объёмом работы в 1990 году был создан фонд «Память жертв фашизма в Украине». В том же 1989 году был создан фонд «Героизм и Холокост», который занимается розыском Праведников по всей Украине. После рассмотрения всех документов им присваивается звание «Праведник Украины» — не только живым, но и посмертно. Всем выдаются соответствующие дипломы, а благотворительные еврейские центры на местах оказывают им соответствующую помощь. Согласно документам, которые Фонд направляет в Институт Яд Вашем в Иерусалиме, им присваивается звание «Праведник народов мира». По представлению Еврейского совета Украины 424 Праведники отмечены орденами III ст. «За заслуги» и «За мужество».

Во времена Советского Союза Украина никогда не занималась своими героями-Праведниками, на начало 1991 г. весь Советский Союз по количеству Праведников был на 17-м месте в Европе. Благодаря поисковой работе Еврейского совета Украины и её отделением в городах Украины и за рубежом (Израиль, США, Германия) в 2008 году Украина, как отдельное государство, вышла на 3-е место, имея на учёте более 4500.

Отделы фонда

Жертвы трагедии

Отдел по сбору сведений о погибших. Изначально, отдел включал сведения, которые собирал на протяжении 40 лет И. М. Левитас (которые включали более 8000 фамилий). Отдел основал картотеку и установил связь с Институтом Яд Вашем в Иерусалиме, а также с местными еврейскими организациями. Отдел, к 50-й годовщины трагедии (в 1991 году) издал «Книгу памяти» с 9500 фамилиями. А уже через 10 лет (к 60-й годовщине трагедии), вышел дополненный вариант «Книги памяти» со сведениями о 13 000 погибших. Спустя некоторое время, в 2005 году в двухтомнике «Бабий Яр» смогли поместить уже почти 19 тысяч фамилий жертв трагедии.

Праведники Бабьего Яра

Данное почётное звание стало присваиваться с 1989 года, после того когда появились первые сведения о спасителях людей, обречённых на смерть. В апреле 1989 года было утверждено звание «Праведник Бабьего Яра». Первыми праведниками стали члены семьи священника О. Глаголева. Первые свидетельства были от людей которые уцелели во время расстрела: Геня Баташова, Мария Пальто, Раиса Дашкевич, Иосиф Гусарев, Василий Михайловский, Людмила Бородянский, Шеля Полищук, Роман Штейн. Первая встреча киевлян со спасёнными от расстрела и их спасителями прошла в Киевском «Доме учителя» в ноябре 1989 года, в ней приняли участие более 600 человек. По инициативе фонда городскими головами Киева Александром Омельченко и Леонидом Черновецким ежегодно проходят торжественные приёмы Праведников, а также были установлены ежеквартальные стипендии.

Данным отделом был создан Государственный историко-мемориальный заповедник «Бабий Яр» (в феврале 2010 года ему был предоставлен статус национального).

Ассоциация Праведников Бабьего Яра

Данная ассоциация была создана в 1989 году. В её состав входят все те, кому было присвоено звание «Праведник Бабьего Яра», или «Дети Праведников». Ассоциация занимается решением ряда проблем, оказанием гуманитарной помощи, организацией сборов, совещаний, проводимой праздников и дней рождения. По инициативе Еврейского совета Украины всех Праведников Бабьего Яра Президент Украины В. А. Ющенко наградил орденами «За заслуги» III степени. Руководителями Ассоциации были Юрий Мясковский и Ольга Рожченко, а ныне её возглавляет София Яровая.

Музей

Экспозиция музея включает небольшое количество экспонатов, но данные экспонаты уникальны. Они включают личные вещи расстрелянных, собранные И. М. Левитасом (в то время учеником 7-го класса школы № 10), непосредственно в Бабьем Яру весной 1946 года: очки, пенал, карандаши, ручки, расчёски, бритвенные принадлежности, ножницы, пуговицы, кухонные принадлежности, трубки и мундштуки, монеты и много других бытовых вещей. Часть коллекции была позже передана в музей Великой Отечественной войны. Экспозиция Фонда также включает вещи, оставленные погибшими своим друзьям или соседям, которые передали их в дар музею. Среди них, — книга стихов С.Маршака и письма детей своей маме, которая в то время была на фронте, пианино 1904 года, швейная машина «Зингер», футляр с пластинками 1914 года, сборник стихов 1916 года и т. п. Дополняют экспозицию многочисленные фотографии погибших, спасённых и их спасителей, а также значки и книги, посвящённые Бабьем Яру. Музей расположен в двух комнатах Еврейского совета Украины.

Отдел выставок

• Первая в Советском Союзе официальная выставка посвящённая еврейской тематике и Холокоста была выставка посвящённая трагедии Бабьего Яра, организована в 1990 году в Государственном историческом музее Украины.
• В сентябре 1991 года фотовыставка была организована на центральной улице Киева — Крещатике: на его левой стороне — от консерватории до ЦУМа. Одновременно с данной выставкой на Крещатике презентовалась экспозиция «Еврейский народ в Великой Отечественной войне», главную часть которой составляли портреты 160-ти Героев Советского Союза. В дальнейшем эта выставка стала постоянным спутником выставки «Бабий Яр».

За прошедшие годы выставки неоднократно экспонировались в Национальном музее Великой Отечественной войны, Национальном музее литературы Украины, Национальном музее Тараса Шевченко, Музее истории города Киева, Украинском Доме, Октябрьском дворце, Доме офицеров, Доме художника, Доме учителя, Музее книги и книгопечатания.

Архив

Архив составляет картотеку, списки расстрелянных, списки Праведников, фотографии, аудио-и видеозаписи рассказов и воспоминаний, анкеты для присвоения звания Праведников Бабьего Яра.

Библиотека

Библиотека была основана в 1988 году и в ней насчитывается более тысячи изданий по теме Холокоста. Особое и значительное место уделено книгам о трагедии Бабьего Яра. Книги изданы на украинском и русском языках, иврите, немецком, английском и польском языках. Библиотека включает дар посольства Федеративной Республики Германии — 60 книг по истории Холокоста на немецком языке. Значительную часть библиотечной коллекции составляют книги, изданные еврейскими организациями Украины и журналы Польши, Германии, США.

Издательский отдел

Отдел готовит к изданию и издаёт книги, посвящённые теме трагедии Бабьего Яра. За время деятельности отдела вышло:

• В 1990 году впервые в СССР (в Запорожье) была издана без цензуры книга Анатолия Кузнецова «Бабий Яр».
• Три издания «Книги памяти» (1991, 2001 и 2005 гг.)
• Книга воспоминаний «Память Бабьего Яра»
• «Праведники Бабьего Яра»
• Сборник стихов «Бабий Яр — в сердце»
• «Спасённые и спасатели»
• буклет «Бабий Яр» (совместно с Музеем Великой Отечественной войны).
• В 2005 годы были изданы две книги И. М. Левитаса — «Книга памяти» и «Спасённые и спасатели» (Книги изданы при поддержке посольства Германии на Украине).
• В 2007 году издан альбом «Дети Бабьего Яра».
• Согласно Распоряжению Президента Украины в начале 2009 года издан сборник «Праведники Бабьего Яра» (автор И. Левитаса) на украинском и английском языках.

Газетный отдел

Отдел был создан из коллекции газетных и журнальных вырезок И. М. Левитаса (которую он собирал более 50 лет). За время деятельности Фонда собрание значительно пополнилось и продолжает увеличиваться за счёт многочисленных публикаций в украинских газетах и журналах. Вырезки, в основном, на русском и украинском языках. Ныне в данном отделе более 175 000 статей.

Международные связи

Филиалы Фонда созданы в странах, где проживают бывшие киевляне и выходцы с Украины — в Израиле, США, Германии, России, Австралии.

Наиболее действенным является фонд «Пережившие Холокост» (Филадельфия), который возглавляет Клара Винокур, бывший ответственный секретарь Фонда. В этом же фонде работал бывший киевлянин Дмитрий Ганапольский, который создал радиопрограмму «Меридиан». Обе организации проводят митинги, посвящённые трагедии Бабьего Яра, собирают сведения о погибших в его пламени. В Филадельфии на еврейском кладбище установлен памятник жертвам Бабьего Яра.

Такую же работу в Нью-Йорке проводит Дмитрий Моргулис, руководитель Ассоциации евреев — выходцев с Украины.

Постоянные контакты Фонд поддерживает с институтом Яд Вашем в Иерусалиме, главным образом с отделом праведников, куда направляет материалы для присвоения звания «Праведник народов мира». Наши внештатные референты работают в Иерусалиме, Тель-Авиве, Хайфе, Натании. Такие же референты работают в городах Германии. Соглашение о сотрудничестве заключено с Всероссийским фондом «Холокост» (сопредседатель Илья Альтман). Постоянный обмен информацией ведётся с организациями и музеями мира, которые исследуют историю Холокоста (Израиль, США, Германия, Россия, Япония). Кроме Филадельфии, отделения Фонда создано в Нью-Йорке и Лас-Вегасе.

Дни памяти

В начале своей деятельности Фонд разработал ритуал проведения траурных мероприятий, посвящённых памяти жертв трагедии:

День памяти жертв Бабьего Яра

Данный день памяти проводится 29 или 30 сентября — в дни начала массовых расстрелов, и посвящается всем погибшим в годы оккупации Киева: людям разных национальностей и конфессий, военнопленным, украинским патриотам, мирным жителям Киева. В этот день в 9 часов утра приспускается государственный флаг на здании Киевского городского Совета. В 10-утра венки к монументу на ул. Дорогожицкая возлагают Президент Украины, Председатель Верховной Рады Украины, Премьер-министр Украины, председатель Киевской городской администрации, народные депутаты, представители государственных и общественных организаций, послы иностранных государств, жители Киева и гости . В 13 часу возле Монумента проводится интернациональный митинг, организованный Фондом и Советом национальных обществ Украины, где выступают представители разных национальностей и конфессий.

День памяти расстрелянных евреев

Данный день памяти проводится по еврейскому календарю — в Судный день, каким и был день 29 сентября 1941 г., поэтому он не закреплён за постоянной датой. День памяти начинается траурным шествием «Дорогой смерти» — от мотозавода к памятнику «Менора», где проводится митинг, во время которого выступают представители городской власти, послы Израиля и Германии, ветераны войны, Праведники, заключённые гетто, представители организаций «Джойнт» и «Сохнут», поэты, представители молодёжи. Эту акцию Фонд проводит совместно с Израильским культурным центром. При поддержке агентства «Сохнут» проведена реставрация памятника «Менора» и благоустройство прилегающей территории.

Примечания

Комментарии

Источники

См. также

• Еврейский совет Украины

Ссылки

• [babyn-yar.gov.ua/fond-%E2%80%9Cpam%E2%80%99yat-babinogo-yaru%E2%80%9D Фонд «Пам’ять Бабиного Яру»]  (укр.)
• [www.istpravda.com.ua/short/2011/09/27/56815/ АНОНС: Виставка «Праведники Бабиного Яру. Гуманістичний подвиг українців»]  (укр.)
• [eveningkiev.com/tag/pamyat-babynoho-yaru/ МАТЕРІАЛИ З ТЕҐОМ «ПАМ’ЯТЬ БАБИНОГО ЯРУ»] Вечірній Київ.  (укр.)
• [www.holocf.ru/facts/1782 Концерт-реквием в память о жертвах Бабьего Яра]
• [www.babiyar-diskus.narod.ru/Levitas-2.html О МЕМОРИАЛЬНОМ КОМПЛЕКСЕ «БАБИЙ ЯР»]
• [www.georgianjews.org/stat.php?id=997&lang=ru Украина взялась за Бабий Яр]
• [focus.ua/kiev/201967/ Мероприятия в память жертв Бабьего Яра перенесли на октябрь]
• [www.freshweb.com.ua/news/72971/ Фонд Память Бабьего Яра опровергает слухи о строительстве отеля на территории мемориального комплекса]
• [www.jewish.ru/news/culture/2011/09/news994300219.php В Киеве открылась выставка о массовых расстрелах евреев]
• [www.oreanda.ru/ru/news/20090925/other/article421306/ Фонд «Память Бабьего Яра» опровергает планы по строительству отеля]
• [www.kievrada.com/show/news/7750 Сегодня в программе «В центре внимания» выступит учредитель фонда «Память Бабьего Яра» Илья Левитас]
• [www.jewish.ru/history/press/2011/12/news994302948.php «Мы памятью не торгуем»]
• [right.karelia.ru/rus/index.php?razdel=antifa&page=2007070150 Антифашистский центр]
• [antifashist.com/attention/2267-babi-yar-70-years-after-tragedy.html Бабий Яр: 70 лет после трагедии]
• [calendar.interesniy.kiev.ua/Event.aspx?id=2671 Киевский календарь]

Отрывок, характеризующий Память Бабьего Яра

– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.