Парк, Мунго

Систематик живой природы

Исследователь, описавший ряд зоологических таксонов. Для указания авторства, названия этих таксонов сопровождают обозначением «Park». Страница на Викивидах

Мунго Парк (Манго Парк; англ. Mungo Park [ˈmʌŋgoʊ ˈpɑːk]; 11 сентября 1771, Фоулшилс, Селкерк, Шотландия — 1806, река Джолиба (река Нигер)) — шотландский исследователь Центральной Африки. Был по образованию хирургом. Совершил два путешествия в Западную Африку.

Биография

Мунго Парк — сын фермера, седьмой ребенок в семье, в которой было тринадцать детей. Получил начальное образование в школе города Селкерк (Шотландия). Он предпочел религии медицину и в 15 лет Мунго Парк стал учеником врача-хирурга Томаса Андерсона. В дальнейшем (1799 год), дочь Андерсона — Эллисон (Allison), стала женой Мунго Парка.

С 1788 года будущий исследователь Африки изучал медицину и ботанику в Эдинбургском университете. В январе 1792 года Парк сдал экзамены по медицине коллегии хирургов в Лондоне. Его интерес к ботанике, а также хлопоты его родственника Джеймса Диксона, работавшего в Лондоне садовником, способствовали знакомству Мунго Парка с сэром Джозефом Бэнксом (английский натуралист, ботаник, баронет, президент Королевского общества (1778—1820), который помог молодому человеку, оставшемуся без средств, устроиться на парусник «Worcester», следовавший в Ост-Индию (1792).

В качестве ассистента судового врача Парк отправился в Индонезию к острову Суматра. В свободное время он занимался научными изысканиями и, по возвращении на родину, сделал доклад в британском Линнеевском обществе (1794), которое и порекомендовало его «Африканской ассоциации». По её заданию в мае 1795 года Мунго Парк отбыл в Гамбию.

Первое путешествие Мунго Парка

Главной целью этого путешествия Мунго Парка было исследование внутренних районов Западной Африки, в частности истоков рек Сенегал и Гамбия. А также установить точное месторасположение непосещаемого до этого европейцами легендарного города Тимбукту. Спонсором экспедиции выступал Джозеф Бэнкс, участник первого путешествия Джеймса Кука. Бюджет экспедиции был скромным — всего двести фунтов.

Первое путешествие началось в мае 1795 года в устье реки Гамбия. В этом месте уже некоторое время существовали английские поселения. Из этих поселений Мунго Парк на небольшом судне отправился вверх по реке Гамбия. После шести дней плавания непривычный к африканским условиям шотландец заболевает лихорадкой. В местечке Пизания путешественник вынужден был задержаться на 2 месяца в хижине одного из местных жителей. Не до конца оправившись от болезни Мунго Парк отправился далее вглубь континента.

У Мунго Парка было лишь 3 спутника — мальчик-слуга по имени Демба, местный африканец — кузнец Юмбо и американский негр по фамилии Джонстон (Джонсон), бывший раб. У участников экспедиции были лишь одна лошадь и два осла. Путь экспедиции проходил сначала вверх по течению Гамбии, затем вдоль её притока Нерико. Далее маршрут проходил вдоль южной границы Сахары в нынешних Восточном Сенегале и Западном Мали. Здесь путешественник был ограблен маврами (арабами Мавритании), а через некоторое время попал в плен.

После нескольких месяцев плена Мунго Парку удается бежать, 20 июля 1796 года ему удается достичь реки Нигер. Здесь путешественник установил, что Нигер течет на восток и не имеет отношения к Сенегалу и Гамбии, раньше европейцы считали, что Нигер разделяется на эти две реки. Парк собирается выяснить куда же направлено действительное течение Нигера.

Проплыв на лодке некоторое время вниз по течению Нигера путешественник в третий раз заболевает тропической лихорадкой. 30 июля 1796 года он принимает решение повернуть назад. Оправившись от лихорадки Парк через несколько месяцев пешком вернулся обратно к устью Гамбии. В июне 1797 года Мунго Парк вернулся в Пизанию. После возвращения на родину Парк написал книгу о своём путешествии, которая сделала его знаменитым.

В августе 1797 года Мунго Парк возвратился в родной Фоулшилс, в 1799 году женился на Эллисон Андерсон, дочери своего первого учителя-хирурга. С октября 1801 года Мунго Парк жил в городе Пиблс (Шотландия), где занимался врачебной практикой.

Осенью 1803 года Мунго Парк получил новое предложение возглавить экспедицию в Африку. Он с радостью его принял. Но экспедиция была отложена. Мунго Парк начал серьёзно изучать арабский язык у учителя-марокканца. В мае 1804 года он снова возвратился в Фоулшилс. Познакомился и подружился с английским писателем Вальтером Скоттом. В 1805 году Парк отправляется в новую экспедицию в Западную Африку.

Второе путешествие Мунго Парка

Целью второй экспедиции Мунго Парка было изучение долины реки Нигер от истока до устья. Эта экспедиция радикально отличалась от первой. В ней принимало участие 40 человек и она была хорошо вооружена. В марте 1805 года отряд выступил с побережья Атлантического океана вглубь континента. Но путешествие с самого начала проходило неблагополучно. Многие спутники Парка заболели или погибли в вооруженных стычках с маврами. До Бамако (столица Мали) добрались лишь 11 человек. В ноябре 1805 года с восемью товарищами Мунго Парк отплыл на лодке вниз по реке для исследования неизученного участка. Перед отплытием Парк отправил вместе с проводником к побережью все дневники, которые вел во время экспедиции и письма. Экспедиция пропала где-то на Нигере, и лишь через несколько лет (в 1808 году) стало известно, что возле города Буса (теперь Нигерия) их атаковали местные жители. Спасаясь от стрел, Мунго Парк и его спутник-офицер бросились в воду и утонули в реке Джолибе (река Нигер).

Интересные факты

Сын путешественника, гардемарин Том Парк, в 1827 году сошел с корабля на Западный берег Африки, чтобы в окрестностях Бусы заняться поисками отца. Продвинувшись вглубь страны менее чем на триста километров, он заболел лихорадкой и умер.

Сочинения

• Park, Mungo — Travels in the Interior Districts of Africa: Performed in the Years 1795, 1796, and 1797. London: John Murray (1816)
• Park, Mungo — The Journal of a Mission to the Interior of Africa, in the Year 1805 (1815)

Память

• Королевское Шотландское географическое общество учредило медаль Мунго Парка (Mungo Park Medal)
• В городе Селкерк установлен памятник Мунго Парку

Ссылки

• [www.1911encyclopedia.org/Mungo_Park Britannica]

Литература

• Вязов Е. И. Мунго Парк: Путешествие к берегам Нигера. — М.: Географгиз, 1958. — 48 с. — (Замечательные географы и путешественники). — 25 000 экз.
• 300 путешественников и исследователей: Биографический словарь / Пер. с нем. С. Н. Фрадкиной и Н. Г. Фрадкина; Науч. ред. д-р геогр. наук Д. М. Лебедев; Оформление художника В. И. Примакова. — М.: Мысль, 1966. — С. 171-172. — 272 с. — 30 000 экз.
• Малов В. И. Тайны пропавших экспедиций. — М.: Оникс, 2008. — 251 с. — (Библиотека открытий). — ISBN 978-5-488-01497-8

---

• Gibbon L.G. Niger: The Life of Mungo Park. — Edinburgh, The Porpoise Press, 1934.
• Gwynn S. Mungo Park. — London, Bodley Head, 1934.

Отрывок, характеризующий Парк, Мунго

Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.


Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
Князю Андрею дали чаю. Он жадно пил, лихорадочными глазами глядя вперед себя на дверь, как бы стараясь что то понять и припомнить.
– Не хочу больше. Тимохин тут? – спросил он. Тимохин подполз к нему по лавке.
– Я здесь, ваше сиятельство.
– Как рана?
– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.
Душа его была не в нормальном состоянии. Здоровый человек обыкновенно мыслит, ощущает и вспоминает одновременно о бесчисленном количестве предметов, но имеет власть и силу, избрав один ряд мыслей или явлений, на этом ряде явлений остановить все свое внимание. Здоровый человек в минуту глубочайшего размышления отрывается, чтобы сказать учтивое слово вошедшему человеку, и опять возвращается к своим мыслям. Душа же князя Андрея была не в нормальном состоянии в этом отношении. Все силы его души были деятельнее, яснее, чем когда нибудь, но они действовали вне его воли. Самые разнообразные мысли и представления одновременно владели им. Иногда мысль его вдруг начинала работать, и с такой силой, ясностью и глубиною, с какою никогда она не была в силах действовать в здоровом состоянии; но вдруг, посредине своей работы, она обрывалась, заменялась каким нибудь неожиданным представлением, и не было сил возвратиться к ней.