Пасс, Джо

Джо Пасс Joseph Anthony Passalaqua
Основная информация
Дата рождения	13 января 1929(1929-01-13)
Место рождения	Нью-Брансуик, штат Нью-Джерси, США
Дата смерти	23 мая 1994(1994-05-23) (65 лет)
Место смерти	Лос-Анджелес, штат Калифорния, США
Профессии	музыкант, композитор, гитарист
Инструменты	джаз-гитара
Жанры	джаз, бибоп

Джо Пасс (англ. Joseph Anthony Passalaqua; 13 января 1929, Нью-Брансуик — 23 мая 1994, Лос-Анджелес) — американский джазовый гитарист. Его широкое использование «шагающего» баса, искусство одновременного сочетания нескольких мелодических линий в процессе импровизации и сочетание множества техник игры открыли новые возможности для мира джаз-гитары и оказали огромное влияние на современных джазовых гитаристов.

Раннее творчество

Джо Пасс, сын Мариано Пассалаква, сицилийского работника металлургического завода, вырос в Джонстауне в немузыкальной семье. Играть на гитаре он начал под воздействием образа ковбоя-гитариста в исполнении актёра Джина Отри. Первую гитару стоимостью 17 $ ему подарили на день рождения в девять лет. Его отец рано разглядел в своём сыне талант, необычное видение музыки и абсолютный слух.

Уже в 14 лет Пасс начал давать концерты. Он играл в биг-бэндах Тони Пастора и Чарли Бэрнета, оттачивая своё мастерство игры на гитаре и изучая музыкальный бизнес. Джо начал путешествовать с небольшими джазовыми ансамблями и в итоге осел в Нью-Йорке. Через несколько лет он попал в зависимость от наркотиков и провел почти все 1950-е в относительной неизвестности. Во время лечения от наркотической зависимости в калифорнийской лечебнице Synanon он вернулся к игре. В 1962 году он записал альбом «The Sounds of Synanon».

Последующая карьера

Пасс записал серию альбомов в 1960-е годы для студии «Pacific Jazz», в их числе классические «Catch Me», «12-String Guitar», «For Django» и «Simplicity». В 1963 году получил премию «New star award» журнала «Downbeat». В эти годы он также принимал участие в записях с Джеральдом Вилсоном, Бадом Шанком и Лесом Макканом на студии «Pacific Jazz Records». В 1965 году Пасс давал концерты вместе с Джорджем Ширингом и активно занимался работой на телевидении и радио в Лос-Анджелесе.

Пасс работал с Луи Бэлсоном, Фрэнком Синатрой, Сарой Воэн, Джо Уильямсом, Дэллой Риз, Джонни Мэтисом и выступал в таких телешоу как «The Tonight Show Starring Johnny Carson», «The Merv Griffin Show», «The Steve Allen Show» и других. В начале 1970-х Джо Пасс вместе с гитаристом Хербом Эллисом регулярно давали концерты в клубе «Donte’s jazz club» в Лос-Анджелесе. Плодом этой совместной работы стал самый первый альбом студии «Concord Jazz», названный в её честь «Jazz/Concord». В начале 1970-х Пасс стал соавтором ряда книг о музыке, а также написал свою книгу об импровизации «Joe Pass Guitar Style», которая по сей день считается одним из лучших пособий для желающих научиться джазовой технике игры на гитаре.

Норман Гранц, владелец и основатель студии Verve Records, предложил Пассу записываться на своей новой студии «Pablo Records», и в 1974 году Пасс выпустил там свой легендарный сольный альбом «Virtuoso». В том же году студия выпустила альбом «The Trio» с Джо Пассом, Оскаром Питерсоном и Нильсом-Хенингом Орстед Пидерсеном, получивший премию Грэмми за лучший альбом в исполнении джазового ансамбля. В качестве постоянного студийного музыканта «Pablo Records» Пасс записывался с Бэнни Картером, Мильтом Джексоном, Хербом Эллисом, Зутом Симсом, Дюком Эллингтоном, Диззи Гиллеспи, Эллой Фицджеральд, Каунтом Бэйси и другими.

Пасс и Элла Фидцжеральд записали 4 совместных альбома. Раньше она предпочитала записываться только под аккомпанемент фортепиано, но блистательные аккомпаниаторские способности Джо Пасса создали замечательный мелодический контраст для её голоса. Этот блистательный дуэт можно услышать на альбомах «Take Love Easy», «Easy Living», «Speak Love» и «Fitzgerald and Pass… Again».

Наследие

Джазовое сообщество почитает Джо Пасса как влиятельного соло-гитариста. Его стиль, сформировавшийся под влиянием гитариста Джанго Рейнхарда и саксофониста Чарли Паркера — это отлаженная, доведённая до совершенства техника в сочетании с чувством мелодии и импровизации, часто используемые джазовые аккорды, спонтанные импровизации и частая смена темпа.

Джо Пасс разрешил использовать своё имя тем производителям музыкальных инструментов, чьи инструменты он использовал и за качество которых мог поручиться сам. Чаще всего он играл на гитаре Gibson ES-175 и на гитаре, которую сделал специально для него мастер Джимми Дэ Аквисто. Epiphone также выпустил линию полуакустических гитар, названную в его честь.

Дискография

Сольные альбомы

• The Stones Jazz
• Virtuoso
• Virtuoso II
• Virtuoso III
• Virtuoso IV
• Virtuoso Live!
• At Montreux Jazz Festival
• Montreux '77 — Live
• I Remember Charlie Parker
• University of Akron Concert
• Blues for Fred
• What Is There to Say
• Songs for Ellen
• Unforgettable
• Blues Dues
• Joe pass guitar interludes psyche jazz lp

Совместно с Оскаром Петерсоном

• A Salle Pleyel
• Porgy and Bess
• The Good Life (with Niels Pedersen)
• The Trio
• The Paris Concert (with Niels Pedersen)
• The Giants (with Ray Brown)
• If You Could See Me Now (with Niels Pedersen, Martin Drew)
• A Tribute to My Friends (with Niels Pedersen, Martin Drew)

Совместно с Нильсом-Хенингом Орстед Педерсоном

• Chops
• Northsea Nights
• Digital III at Montreux (1979)
• Eximious

Совместно с Эллой Фитцжеральд

• Take Love Easy (1973)
• Sophisticated Lady
• Fitzgerald and Pass…Again (1976)
• Speak Love (1983)
• Easy Living (1986)
• Gee Baby 'Aint I Good To You (1986)

Совместно с другими музыкантами

• Sounds of Synanon (with Arnold Ross, Dave Allan, et.al.)
• Moment of Truth (with the Gerald Wilson Orchestra)
• Portraits (with the Gerald Wilson Orchestra)
• On Stage (with the Gerald Wilson Orchestra)
• Somethin' Special (with Les McCann)
• On Time (with Les McCann)
• Jazz As I Feel It (with Les McCann)
• For Django (Joe Pass Quartet, with John Pisano, Jim Hughart, and Colin Bailey)
• Simplicity (Joe Pass Quartet, featuring Clare Fischer)
• Catch Me! (with pianist Clare Fischer, bassist Ralph Pena, and drummer Larry Bunker)
• Brassamba (with Bud Shank)
• Folk 'n' Flute (with Bud Shank)
• Intercontinental (Joe Pass Trio)
• Joe’s Blues (with Herb Ellis)
• Jazz Concord (with Herb Ellis, Ray Brown, and Jake Hanna)
• Seven Come Eleven (with Herb Ellis)
• Two for the Road (with Herb Ellis)
• Ira, George And Joe (with John Pisano)
• Summer Nights (with John Pisano)
• Appassionato (with John Pisano)
• Duets (with John Pisano)
• Live at Yoshi’s (with John Pisano)
• My Song (with John Pisano)
• Tudo Bem (with Paulinho Da Costa) (1992)

Ссылки

• [www.youtube.com/watch?v=JFqiDcvRW2Y Joe Pass guitar solo video (YouTube)]
• [www.playjazzguitar.com/joe_pass.html Joe Pass]
• [www.jazzguitar.be/joe_pass_licks.html Joe Pass guitar tab]
• [www.asahi-net.or.jp/~UX5T-OOIS/ Joe Pass Memorial Hall]

Отрывок, характеризующий Пасс, Джо

Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.


Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.