Платов, Владимир Игнатьевич

Владимир Игнатьевич Платов
Губернатор Тверской области
30 декабря 1995 года — 30 декабря 2003 года
Предшественник:	должность учреждена Владимир Антонович Суслов
Преемник:	Дмитрий Вадимович Зеленин
Рождение:	23 октября 1946(1946-10-23) д. Овечкино, Владимирская область, РСФСР, СССР
Смерть:	16 апреля 2012(2012-04-16) (65 лет) г. Владимир, Россия
Партия:	КПСС (до 1990)
Образование:	Тверской государственный университет
Профессия:	инженер-энергетик, юрист
Награды:

Владимир Игнатьевич Платов (23 октября 1946, Владимирская область — 16 апреля 2012, Владимир) — губернатор Тверской области (1995—2003).

Биография

Родился 23 октября 1946 года в д. Овечкино Собинского района Владимирской области. По национальности русский. Отец — пастух (умер в 1954 году), мать работала в больнице дезинфектором (умерла в 1971 году). Брат и две сестры умерли в конце 1970-х и 1990-х годов.

Образование

Окончил Владимирский авиационный техникум по специальности «Электрооборудование промышленных предприятий», три курса заочного политехнического института по специальности «инженер-энергетик», юридический факультет Тверского государственного университета по специальности «Юриспруденция».

Трудовую деятельность начал после окончания техникума в 1967 году на заводе «Бежецксельмаш» (г. Бежецк Калининской области). С 1967 по 1969 год проходил службу в Советской Армии.

С 1969 по 1973 год — электромонтер, диспетчер электросети, начальник высоковольтного участка Бежецких электросетей. С 1973 по 1980 год — главный энергетик, заместитель директора завода «Бежецксельмаш». С 1980 по 1982 год — заместитель директора комбината нетканых материалов (г. Бежецк). С 1982 по 1983 год — начальник Бежецкого управления коммунального хозяйства. С 1983 по 1987 год — директор завода «Автоспецоборудование» (г. Бежецк). С 1987 по 1992 год — директор завода «Бежецксельмаш».

Политическая деятельность

До 1990 года являлся членом КПСС.

С 1992 по 1995 год — глава администрации Бежецка и Бежецкого района Тверской области.

В декабре 1995 года при поддержке регионального движения «Народовластие» одержал победу на выборах губернатора Тверской области, набрав свыше 50 % голосов избирателей. С января 1996 года по должности входил в Совет Федерации, был членом Комитета по вопросам социальной политики

В декабре 1999 года был избран в Государственную Думу третьего созыва по федеральному списку избирательного блока Межрегиональное движение «Единство», однако отказался от мандата в связи с избранием на пост губернатора на второй срок. Лидировал в первом туре губернаторских выборов 19 декабря 1999 года (32,5 % голосов) и победил во втором туре 9 января 2000 года (46,55 %) с минимальным отрывом от соперника — представителя КПРФ Владимира Баюнова (46,02 %).

В декабре 2003 года вновь баллотировался на выборах губернатора Тверской области, 7 декабря участвовал в первом туре, набрал 12,16 % голосов избирателей и, заняв 4-е место среди 11 кандидатов, выбыл из дальнейшей борьбы.

Уголовное дело Платова

В 2003 году против Платова было возбуждено уголовное дело о хищении облигаций Тверской области. В сентябре 2003 года в кабинете и квартире губернатора были проведены обыски, и тогда же Платову и его заместителю А. Котляру было предъявлено обвинение в «превышении должностных полномочий, повлекшем причинение значительного ущерба областному бюджету в размере 474 млн рублей». В мае 2004 года дело уже бывшего губернатора было передано в суд. 11 ноября 2005 года Таганский районный суд Москвы признал Платова и Котляра полностью виновными в превышении должностных полномочий и приговорил их к пяти и четырём годам лишения свободы соответственно. Кроме того, суд лишил их права занимать в течение трёх лет должности в органах государственной власти.

Смерть

Скончался в больнице (по другим данным — в своей квартире) города Владимира 16 апреля 2012 года, после продолжительной болезни.

Награды и признание

• Орден Дружбы (1996)
• Почётный гражданин г. Бежецка

Отрывок, характеризующий Платов, Владимир Игнатьевич

Первое время своего пребыванья в Петербурге, князь Андрей почувствовал весь свой склад мыслей, выработавшийся в его уединенной жизни, совершенно затемненным теми мелкими заботами, которые охватили его в Петербурге.
С вечера, возвращаясь домой, он в памятной книжке записывал 4 или 5 необходимых визитов или rendez vous [свиданий] в назначенные часы. Механизм жизни, распоряжение дня такое, чтобы везде поспеть во время, отнимали большую долю самой энергии жизни. Он ничего не делал, ни о чем даже не думал и не успевал думать, а только говорил и с успехом говорил то, что он успел прежде обдумать в деревне.
Он иногда замечал с неудовольствием, что ему случалось в один и тот же день, в разных обществах, повторять одно и то же. Но он был так занят целые дни, что не успевал подумать о том, что он ничего не думал.
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.
Вообще главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла притти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя всё таки выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли всё то, что я думаю и всё то, во что я верю? И этот то особенный склад ума Сперанского более всего привлекал к себе князя Андрея.
Первое время своего знакомства с Сперанским князь Андрей питал к нему страстное чувство восхищения, похожее на то, которое он когда то испытывал к Бонапарте. То обстоятельство, что Сперанский был сын священника, которого можно было глупым людям, как это и делали многие, пошло презирать в качестве кутейника и поповича, заставляло князя Андрея особенно бережно обходиться с своим чувством к Сперанскому, и бессознательно усиливать его в самом себе.
В тот первый вечер, который Болконский провел у него, разговорившись о комиссии составления законов, Сперанский с иронией рассказывал князю Андрею о том, что комиссия законов существует 150 лет, стоит миллионы и ничего не сделала, что Розенкампф наклеил ярлычки на все статьи сравнительного законодательства. – И вот и всё, за что государство заплатило миллионы! – сказал он.
– Мы хотим дать новую судебную власть Сенату, а у нас нет законов. Поэтому то таким людям, как вы, князь, грех не служить теперь.
Князь Андрей сказал, что для этого нужно юридическое образование, которого он не имеет.
– Да его никто не имеет, так что же вы хотите? Это circulus viciosus, [заколдованный круг,] из которого надо выйти усилием.

Через неделю князь Андрей был членом комиссии составления воинского устава, и, чего он никак не ожидал, начальником отделения комиссии составления вагонов. По просьбе Сперанского он взял первую часть составляемого гражданского уложения и, с помощью Code Napoleon и Justiniani, [Кодекса Наполеона и Юстиниана,] работал над составлением отдела: Права лиц.